Андрей Кивинов - Работа с риском (сборник) Страница 21

Чернаков закрыл страницу, на экране появилась заставка: милицейская фуражка и надпись: «Если кто-то кое-где у нас порой честно жить не хочет – значит, с ними нам!»

– Привет, Ром. С наступающим.

– Ответно!

– Как семья, как дети?

– Нормально! Службе не мешают!

Они немного посплетничали о министерских и главковских интригах, будто эти интриги каким-то образом могли сказаться на их благополучии, обсудили общих знакомых, обменялись последними анекдотами, потом перешли к делу.

– Короче, тут тема гнилая рисуется. – Лутошин развернул на столе потрепанный блокнот. – Богатые тетки приезжают в магазин на тачках, набирают полные пакеты барахла. Им садятся на хвост и ведут до самого дома. Когда они с пакетами к подъезду ползут, им «грузят» по темени. Ключи от тачки забирают – и тю-тю… Абы что не берут. Все машины новье, и модели солидняк.

– Ну а мы-то тут при чем?

– По городу четвертый случай за полторы недели. Два последних со смертельным…

Темп олимпийский. Первый раз вели от «Маркет-сити», двух следующих – от «Ленты», вчера от вас…

– Точно от нас?

– Без вариантов. Муж сказал, она звонила, советовалась по поводу подарка для свекрови. Покупки были в пакетах с вашим лейблом. Часов в двенадцать выехала из магазина. Тачка «Фольксваген-гольф», почти нулевая. Муж подарил. Бабе двадцать шесть, да еще на третьем месяце… Откинулась, не приходя в сознание.

– Черепно-мозговая?

– Да. Скорей всего, битой причесали… Убивать вряд ли хотели, скорее, просто оглушить, но тут не рассчитаешь. Мудачье! Сначала научись грабить, а потом грабь!.. Если такими темпами продолжат… Хреново, в общем. Мы сутками работаем.

– С утками? А я думал, с людьми.

– Петросян хренов!.. Мне не до приколов!

– Ладно… Ты говорил, двое остались живы. Что-нибудь помнят?

– Практически ноль. Если тебя сзади гантелей, к примеру, погладить, ты много вспомнишь?.. Но по первому эпизоду с обходом повезло. Бабка из окна засекла. Правда, не все видела, а только когда они ключи по карманам искали с документами. Двое было. Лет по двадцать пять – тридцать. Золотой возраст. Одежда обычная: темные куртки, шапочки. Морды не разглядела. Угнали «мерина». Спортивный такой, купе красное. Следом со двора вторая тачка выехала, «жигуль» – «четверка» серая. Может, конечно, левая. Но мы все хаты облазили, ни к кому такая не приезжала.

– Больше ничего?

– Ничего. Глухо, как в Марианской впадине, даже фотороботы не составить, хотя толку с них… Возможно, «черные» бомбят. Это их замашки. Наши более интеллигентно угоняют, без насилия. Подставы делать, сам понимаешь, нереально, по телеку тоже не предупредишь, смута начнется.

– А от меня-то ты чего хочешь?

Роман Романович вытащил из папочки пару листов бумаги и положил перед Чернаковым. Бумага была плохого качества. Серая и грубая, но зато толстая, словно упаковочный картон.

– Для начала напиши мне две справочки. Первую, что я тебя ориентировал на розыск преступника. Вторую, что ты ориентировал своих охранников и перекрыл стоянку возле магазина.

– «Бумажные войны»? – ничуть не удивился Вячеслав Андреевич.

– Куда ж без них… Дело резонансное. Чем больше бумаг, тем чище задница, хе-хе-хе…

Чернаков хмыкнул и, не капризничая, выполнил просьбу приятеля. «Ориентировался» и «перекрыл». Хотя со стороны это смотрелось как-то анекдотично. Но что для посторонних анекдот, в системе – драма, это он еще не успел забыть.

– А вообще, если что услышишь, дай знать. – Роман Романович аккуратно убрал свеженаписанные справки в папочку.

– И что, ты только за этим приезжал? Не мог, что ли, курсантов подогнать?

– У курсантов сейчас сессия, да и нельзя им серьезных дел поручать… А потом, я еще кое-что хотел, так сказать, заодно…

Роман Романович сменил игривое выражение лица на серьезное.

– Слав, я тут у вас чайничек присмотрел электрический. «Филипс». Теще на Новый год. В Симферополь отправить. Она старый спалила… Ты мне скидочку не сделаешь? У вас для своих наверняка есть.

– Есть, – еще раз улыбнулся начальник охраны, доставая из портмоне дисконтную карту, – держи. Вернешь охраннику на выходе.

– Спасибо… Какая здесь скидочка?

– Десять процентов.

Лутошин быстро подсчитал экономию и счастливо кивнул:

– Отлично… Сам знаешь – наша служба и бесплатна, и трудна. А премию к Новому году, дай Бог, в марте заплатят. А подарки всем вынь да под елочку положь.

На пороге кабинета Роман Романович обернулся:

– Ну, ты звони, если насчет теток чего узнаешь… Да и вообще – забегай…

Вряд ли Чернаков чего узнает. В городе каждый месяц какой-нибудь «гипер» или «супер» открывается. Подъезжай к любому да работай! Так что перекрывай не перекрывай… Перекрывалка сломается.

На сайт мотеля Вячеслав Андреевич возвращаться не стал, занялся составлением графика дежурств на рождественские каникулы. Головоломка. Всем хочется дурака повалять на праздниках, а «Планета» уже с третьего января работает по обычному графику. Поставишь не так – начнутся обиды, заговоры, интриги… Особенно среди женщин. Некоторые уже сейчас подходят и просят не ставить их на определенные дни. И попробуй поставь! Стрельбу откроют из газового пистолета.

Помучавшись с графиком, Вячеслав Андреевич спустился в зал. Разгар предпраздничной торговли. Торжество рыночной экономики. Тележки, тележки, тележки… У некоторых сразу по две. Забитые доверху. Петляющие очереди-змеи, выстроившиеся от отделов к кассам, словно железнодорожные составы, груженные ширпотребом. Люди спешат принести в жертву богу торговли свои сбережения. Дорога в супермаркет – дорога к храму. Психологи называют это «синдромом безудержного приобретательства». Ну и отлично. Зарплата начальника охраны напрямую зависит от вала покупателей. Воздадим хвалу богу торговли, поднимем кубок в его честь! Смилуйся, боженька, пошли нам скидочку побогаче!

Народ сметает все, будто после Нового года вновь наступит социализм и, кроме хозяйственного мыла и спичек, на прилавках ничего не останется. Парадокс. Все жалуются на нехватку денег, но у «потребительской корзины» скоро отвалятся ручки или проломится дно. В каком-то журнале Чернаков читал, что супермаркеты не возникают абы где. Даже если в городе живет десять миллионов ртов, не факт, что в нем окажется хотя бы один супермагазинчик. Все зависит от доходов населения. Как только они превысят определенный рубеж – все, понеслось! Молдаване – за работу!.. Значит, в Питере превысил. Есть чем гордиться северной столице. Не культурой единой жив у нас человек!

Потолкавшись среди «потребительских корзин», он нашел Бушуева, который сегодня, согласно графику, шпионил за народом. Рассказал о визите Лутошина.

– А что мы сделать можем? – Пожал плечами детектив. – Пока не наследят реально или не стуканет кто, хрен поймаешь. Тачка у них наверняка с левыми номерами. Даже если камера их срисует – облом… У нас своих головняков хватает. Если как «Максистрой» заминируют, будет нам Новый год…

– Тьфу-тьфу, не каркай… Ничего, кстати, нового?

– Пока тишина. Условий террористы не выдвигают. Значит, это и впрямь злостное-презлостное хулиганство.

Чернаков продрался через полосу препятствий-тележек к выходу, забрал у стоящего на рамке охранника свою дисконтную карточку, оставленную Романом Романовичем. Через усеянное декоративными снежинками стекло он заметил на парковке знакомую личность с красным колпаком на голове. Личность втюхивала приехавшим в супермаркет автолюбителям стеклоочистители «по оптовым ценам». Правда, эти оптовые цены почему-то были чуть выше розничных, по которым точно такие же щетки свободно продавались в отделе автозапчастей «Планеты». Но покупатель об этой страшной тайне пока не догадывался, а личность гарантировала, что берет щетки у дилера напрямую и торгует без накруток. «Все фирменное, родное, на любую модель, пять щеток отдам по цене четырех…»

Личность звали простым русским именем Вася. Он был ровесником Чернакова, но выглядел гораздо старше. Причина банальна – алкоголь и богемный образ жизни, девять лет которой было отдано лесоповалу по приговору народного суда. Эстафета «три по три», как говорил сам Василий. Статьи так себе, не воровские, а нынче и вообще не актуальные… Первая была заработана в олимпийском восьмидесятом и отличалась особым цинизмом и дерзостью. Вася съездил в столицу, ночью пробрался в олимпийскую деревню и скупил у дружественной нигерийской команды спортивные костюмы «найк», специально пошитые к празднику спорта по заказу нигерийского правительства. Вернее, не купил, а выменял на ящик «Столичной», в то время являвшейся на мировом рынке социалистическим брендом номер один. Дружественные атлеты согласились на обмен с радостью: будет теперь чем нарушить спортивный режим! (О спирт – ты мир!) Но на выходе из деревни скупщика взяли бдительные чекисты, изъяв мешок с костюмами. Судили Васю закрытым, но показательным процессом по статье «покушение на спекуляцию». В последнем слове, вместо того чтобы упасть на колени и глубоко раскаяться, Василий ткнул пальцем в судей и с гневом заявил: «Вы можете меня посадить, но учтите – придет время, и костюмов у нас на всех хватит! Не только „найков“, но и „адидасов“». Такого неприкрытого кощунства в эпоху развитого социализма судья простить не смогла и влепила борцу с дефицитом три года строгого режима с конфискацией имущества. Вещественные доказательства – костюмы made in Bundes-Deutschland – по приговору подлежали уничтожению, но, судя по тому, что спустя полгода в нем видели одного из чекистов, уничтожены они не были.