Андрей Кивинов - Дублер Страница 21

– А… И что?

– Я баксы достал. Стоит их порошочком пересыпать или просто номера переписать? С заведующей я договорился, она завтра их засветит.

Абдулов достал из стола тонкую пачку «зелени» и положил перед собой.

– Перепиши с понятыми номера, вполне хватит, – ответил Любимов. – Зачем деньги портить? Не боишься, кстати, что заведующая их сама и прикарманит?

– Они липовые, не жалко. «Филька», но сделаны классно. – Сергей передал Валере пару купюр.

Любимову повезло, что в следующую секунду Абдулов полез в сейф и не заметил очень уж явную перемену в лице соседа по кабинету.

Валера почувствовал, как лицо мгновенно вспыхнуло жаром, будто он сунул голову в раскаленную печь. Ему показалось, что он неожиданно провалился в темную глубокую яму, где очень трудно дышать, где почти нет воздуха…

Доллары были те самые. Со смазанным президентом. Те самые, которые пять лет назад Валера передал Никите и из-за которых того убили.

ГЛАВА 6

Первым порывом Валеры было прыгнуть на Абдулова и вцепиться ему в глотку. «Откуда „бабки“, сученок?»

«Спокойно, спокойно! Ты не салага, угомонись, никаких резких движений. На твоей стороне опыт и рассудительность. Ты опер, а не безмозглый холерик. Пальцы растопырить никогда не поздно».

Валера сделал глубокий вдох, достал сигареты и закурил. Открыв нижний ящик стола, он порылся в нем и вытащил старенький, потрепанный блокнот. Полистав, нашел нужную страницу со столбцом цифр. Пробежал глазами. В точку. Два номера совпадали. Любимов не сомневался, что и остальные купюры из той же самой пачки.

Он бросил блокнот обратно в стол и вышел из кабинета, чтобы не выдать своего волнения. В коридоре Валера сел на корточки, прислонился к стене и принялся пускать дым сигареты в потолок.

Картина снова отчетливо встала перед его глазами. «Ты узнал его?» – «Да». – «Кто это?» – «Ты».

Атмосфера подъезда, его холод окружили Валеру, он автоматически вытер руку о брюки, будто почувствовал на пальцах кровь. «Кто это?» – «Ты».

Тихо, не паникуй. Скрипи мозгами. Кем был Абдулов пять лет назад? Никем. Вернулся из армии, поступил в универ. Живет он рядом с рынком, с Никитой они почти ровесники, пара лет разницы. Общий двор, может быть, одна школа. Конечно, они знали друг друга. Нигде и никогда Абдула засвечен не был. Хорошие характеристики, престижный вуз. Никому и в голову не придет проверять студента юрфака…

– Чего уселся-то? – Мимо, усмехаясь, прошел Каравай. – Хоть бы шляпу для денег бросил, я бы подал.

– Жарко, – вяло отозвался Валера. «Была одна проблема, стало полторы. Как по заявочке свалилось. Впрочем, не проблема. Козырь. Аргумент. Всего-навсего „мокруха“-убийство. Доказательств, правда, ноль. Кроме этих денег, про которые знаю я, но зато не знает он. А тут как повернуть, как поднести… Как обрадовать, вовремя и к месту. Имея такой козырь, можно и про Олежку спросить, и про „Тузы“-„Короли“, и про все остальное».

Валера уже не сомневался, кто подложил патроны. Многовато совпадений для одной фигуры.

Валера затушил сигарету о стенку, поднялся и вернулся в кабинет. Спрашивать о деньгах он сейчас не будет, хотя можно, как бы невзначай. Откуда взял? Но, как Жеглов, отец родной, говорил – каждый вопрос в «десяточку» лупить должен, каждому вопросу свой срок.

– Сергей, мне пораньше свалить надо, с Аленой к врачу съездить. Прикрой. Хотя ладно, я и так отпрошусь. Будут по телефону спрашивать – вышел, возможно, вернется. Пока.

– Пока,

По пути к дому Валера завернул в РУВД, поднялся в отдел кадров. Отдел в лице начальника успешно ковал кадры, несмотря на духоту и гнетущую атмосферу праздника «Чистых рук».

– Привет, кузница, – Любимов протянул руку. – Отписываешься за просчеты?

– Здоров, Валер… Отписываемся. Так ладно бы по делу. Отчет вот рожаю. Сколько сотрудников в текущем году уволено за коррупцию? И что писать?

– А сколько было уволено?

– Ни одного.

– А сколько надо?

– Как минимум пять.

– Ну, меня уволь. Хоть не баранка будет.

– Да, баранку однозначно нельзя. Сразу выдернут – как, у вас нет коррупционеров? Есть? Почему ж вы их не увольняете?

– Нашел проблему. Сколько спрашивают, столько и пиши. Если дебет с кредитом дружит, никто проверять не полезет. По себе знаю. Когда раскрываемость девяносто процентов, ни один клерк жало не сунет, а как двадцать – целыми бригадами наезжают проверять, ну, в смысле помощь оказывать методическую. Что тебе-то объяснять?

Кадровик пару лет трудился замом в Любимовском отделе.

– Да, действительно… Что хотят, то и отвечу. Кому-то приятно сделаю. Ты-то какими судьбами?

– Дай Абдулова личное дело глянуть.

– Зачем?

– Он по утрам каждый день черную икру жрет. Подозрительно. Коррупция.

– Ох, Валерыч… – начальник кадрового аппарата, хорошо зная Любимова, понимал, что истинную причину тот не назовет. – Прогонят меня раньше срока на пенсию из-за ваших фокусов.

Он протянул руку к громадному металлическому шкафу-сейфу и, покопавшись, вытащил тоненькую папку.

– Секретное, между прочим.

– Все наши секреты у нас на лбах написаны. – Любимов взял дело, открыл его и пробежал глазами анкету.

«Да, красавчик… Узнал тебя Никита, узнал. Одна школа, один двор. Полгода пробел в биографии. Как раз в то лето. Папашка – крупная шишка, наверняка сынка-мажора по блату в универ пристроил. Престижно».

– Все, спасибо. Я никому ничего не скажу, раз секретно. – Валера положил папку на стол. – Не буду мешать, бывай.

Кадровик убрал дело в сейф.

– Погоди-ка, Валер. Выйдем.

Они вышли в коридор и остановились у Доски почета, где портретом Любимова даже не пахло.

– Знаешь, – полушепотом сказал начальник, – сегодня по твою душу звонили из очистки рядов.

– И чего хотели?

– Так, общие вопросы. Давно ли работает, как характеризуется. Домашний телефон. Ты никуда там не вписался? Халтура, может?

– Мне вписываться некуда. Я весь в делах государевых.

– Имей в виду, в общем, с материалами зажатыми поосторожнее. Сейчас под видом потерпевших проверяющие по отделам ползают. Не дай Бог, отфутболишь или невежливое слово скажешь, считай, отработал.

– Спасибо, Николаич. Я всем буду улыбаться и кивать, как китайский болванчик. Дарить людям свет и тепло. Хотя вроде не лампочка.

Алена обрадовала своим присутствием, но огорчила новостью о том, что в очередной раз отключили горячую воду. Валера, перекусив, ушел на лоджию.

«Без пяти семь. Должно, должно сработать! Он не будет тянуть, он обязательно сегодня позвонит и обязательно встретится. Единственное, я не знаю, как они связываются. Если я не попал, промахнулся, тогда все, оперативная комбинация превращается в комбинацию из трех пальцев. Придется снова мозгами скрипеть».

Валера вернулся в комнату и включил приемник.

– Ты сегодня куда-то собираешься?

– Да, возможно. А возможно, нет. Звонка жду.

– Вернешься?

– Вернусь. Если не вернусь, позвоню.

– Сегодня подписи собирали по квартирам. Девушка с парнем. У нас тут оказывается какая-то особая экологическая зона, чуть ли не единственная на широте земного шара. А ее застроить собираются. Вот противники этого и создали комитет, автографы собирают.

Валера убавил звук приемника.

– Ты… Ты пустила их в квартиру?

– Нет, мы на пороге разговаривали. Они меня очень долго убеждали, но я все равно не расписалась.

– Я тебе что говорил? – вскипел Валера. – Я тебя о чем предупреждал? Никому двери не открывать! Ни-ко-му! Ни сантехникам, ни активистам всяким! Нет тебя дома! Я своим ключом открою.

– Что ты кричишь? Я что, под домашним арестом?! Я что, рабыня Изаура? Это моя квартира, я кому хочу, тому двери и открываю! Они приходили не только ко мне, вон и у Людмилы были! Мне такое предстоит, я и так вся на нервах, так еще и ты со своими заскоками! Я не железная, понимаешь?

– Это не заскоки! Ты знаешь, что случилось с Олегом! Я, возможно, следующий. Я хочу лишь одного, чтобы с тобой ничего не стряслось, а для этого ты должна меня слушаться, я очень тебя прошу.

– Мне все это надоело. Ты ничего не объясняешь, а только все время просишь. Я уеду к маме, она хоть доставать не будет.

Алена ушла на кухню. Валера зло промычал что-то нечленораздельное и направился следом. Жена стояла возле окна, смотрела во двор.

– Ален, ну извини, – Валера обнял ее за плечи. – Я все объясню тебе, все расскажу. Все нормально будет. Я действительно не хочу, чтобы мои беды тебя касались. Я люблю тебя, Ален. Я глотку за тебя перегрызу. Но ты должна сейчас слушаться меня, родная. Прости, пожалуйста.

Алена не отвечала, по-прежнему не отрывая взгляд от окна. Валера прижался к ее спине, погладил по волосам.

«Пи-пи-пи-пи…» Валера вздрогнул, достал пейджер, прочитал сообщение.

Есть! Сработало!

Он поцеловал Алену в щеку.

– Я скоро приду. Не переживай.