Нина Васина - Женщина–апельсин Страница 21

– Я должна быть дома не позже семи без четверти.

– И что будет? – Ева села на стул и от души зевнула.

– Кеша просыпается и залазит ко мне в постель. Пожелать доброго утра.

– А если ты не одна?

– Без пятнадцати семь я всегда и везде уже одна.

– Это твоя жизненная установка? Ну, насчет сына? Когда-нибудь он же должен перестать бегать к тебе в постель по утрам.

– Я с ужасом думаю об этом времени.

– А что это ты так разволновалась вчера по поводу Кумуса?

– Абсурд. Полный бред. Сюрреализм. Я – специалист в своей области… ну, предположим, что это так. Он живет рядом, но в выдуманном мире, я – единственный, кто должен ему помочь, а в результате нашего контакта я начала верить в вампиров.

– Разве ты помогаешь психически больным? Я думала, что ты специализируешься по контактам, производственному климату и тому подобному, ты же не психиатр.

– Да, но обычно люди, напряженные в контактности, всегда очень близко подходят к такой грани, за которой начинается работа для психиатра. Наверное, я слишком впечатлительна для специалиста. Я хочу с тобой встретиться, – закончила она вдруг неожиданно.

Ева только что выпила кофе и застыла с чашкой у рта.

– Да, конечно, мы сто лет не виделись, я очень соскучилась по тебе, почему бы нам не встретиться!

– Сегодня в восемь ты сможешь?

– Нет, давай в шесть, это через десять минут, не придется никуда ехать. Здравствуй, Далила, как я рада тебя видеть!

– Я имею в виду вечер, – Далила встала и пошла одеваться.

– Неужели? Я не доживу, – Ева, беспрерывно зевая, проводила ее до двери, задумчиво посмотрела на часы, решила полежать пять минут, но только прилегла, как зазвонил телефон.

– Если это ты, – сказала Ева, едва ворочая языком, – то лучше вернуться сюда, я тебя придушу и все. Чехов. Классика.

– Это из анекдота? – спросил Николаев в трубку. – Я тут стою с портфельчиком, довольный и сытый, а тебя все нет. Мы должны были встретиться в банке!

– Но в девять же, а не в шесть!

– В девять? Да, но пока я туда-сюда, пока открыли и зафиксировали, уже и пол-одиннадцатого.

– Не может быть!

– Слава богу, ты просто проспала, а я уж подумал, что того… Если хочешь, я за тобой заеду, приедем вместе в Управление.

– Нет. Давай быстрей портфель на отпечатки, я доеду сама.

Спать хотелось невыносимо.

День завертелся. Еве принесли заключение медэксперта по поводу смерти Елены К. – той самой, с которой так успешно справился Кумус. Обстоятельства и причина смерти были Еве известны, поэтому она прочла внимательно только приписку снизу. Елена К. была девочка без комплексов, она с удовольствием колола в руку наркотики и не собиралась лечиться от гонореи. И это при полном здоровье практически всех жизненно важных органов.

В двенадцать пришел противный Демидов и ласково сообщил, что Коту будут выдвинуты обвинения в захвате заложника, «кстати, скончавшегося, так что его показаний не будет», незаконном хранении и применении оружия и оказании сопротивления при аресте.

– Он же был в розыске! Что там у него?

– В Екатеринбург направлен запрос, но у вас же всегда так, Ева Николаевна, ловите «шестерку», визгу на всю Москву, а потом требуете, чтобы он получил много и сразу за всех.

– Мне не нужен никакой запрос. Убийство коммерсанта в январе, ограбление банка – два охранника, наезд на машину ГАИ – трое убитых. Там так много, что сразу не запомнить.

– И все это – ваши предположения, да еще к ним можно приложить сильную такую уверенность, что всем этим руководил некто Слоник – главарь, злодей! Почему бы вам, Ева Николаевна, не начать писать?

– Что писать?

– Романы. Приключенческие романы с бравой героиней, которая всегда и везде побеждает! Она – неотразима, непобедима и любит апельсины.

– Интересная мысль. Мне тут пришло в голову. Как-то даже неожиданно, что вы всегда такой нервный и придурковатый, когда меня видите, потому что я вам нравлюсь. Как насчет сегодняшнего вечера? Хотя нет, сегодня у меня свидание. А как насчет завтрашнего утра? Часиков в пять-шесть? В это время я очень заводная!

Николаев столкнулся с разъяренным Демидовым в дверях.

– Не дыши так громко, – Николаев ласково отряхнул пылинку с пиджака Демидова, – а то я подумаю, что ты нашкодил!

Николаев пришел поделиться своими сомнениями. Сомнения были такие. Он очень сильно сомневался, что им дадут довести дело Кота до конца. Как только на портфеле обнаружится что-то интересное, Кот будет обрабатываться в другом отделении, а у фээсбэшников метод отработанный: информация в обмен на…

– Что в портфеле?

– Значит, так, – перечислил Николаев. – Старая «беретта», два патрона в стволе, новенький отполированный «макаров», глушитель к нему, обойма полная, маленький аккуратный обрез, самодельный, очень изящный, ствол вот такусенький, нарезной, приклад обработан дополнительно, утолщен и специально вырезан под плечо. Как для ребенка делали! Две гранаты, две запасные обоймы для «макарова».

– Ничего интересного. Разве что обрез.

– Поехал мой опер в Тулу, знаю я там добрых ребят, они любят делать такие вещи.

– Кстати, Волков вышел?

– Болеет, бедняга, но увольняться не собирается. Гнатюк говорит, что он, в принципе, воспитуем. А Коля мой сгинул. Вчера двух китайцев в Москве-реке выловили, я думал – он. Поехал с Волковым в морг на опознание. Не опознал. Говорит, не Коля это, – Николаев задумчиво смотрел в окно, играя желваками. – Расстроился, бедный: китайцев ужас как любит.

– С Волковым что-то не в порядке. Читал его личное дело?

– Читал. Все в порядке. Кто у нас сейчас не увлекается боевыми искусствами Востока, будучи при этом гадом и трусом? Традиций-то никаких!

– Он будет мстить.

– Он будет хлебало себе в органах искать и дружков проштрафившихся подбирать!

– Ладно, по делу. Николаев, давай побегаем от наших братьев. Ну хотя бы заключение по поводу этого портфеля первыми прочтем! Проволыним чуть-чуть, нужен еще один допрос Кота, когда заключение будет.

– А если оно пустое?

В дверь постучали. Выдержали несколько секунд. Потом дверь открылась, и радостная розовая физиономия оглядела кабинет.

– Майор Николаев, здравия желаю! А я пришел поработать с вами! Ева Николаевна, позвольте представиться! – Высокий статный красавец с черной шевелюрой, кошачьими усиками и задорными хищными глазами вытянулся в струнку.

Николаев закрыл глаза, повернулся к Еве и неопределенно чмокнул в воздухе губами.

– Подполковник Хватов, ФСБ, – Николаев понуро кивал головой.

– По делу к нам или отдохнуть? – Ева цепко оглядела Хватова. Встав и выпрямившись, она почувствовала неприятности, словно легкий привкус противного одеколона после бритья у того на щеках.

– Вообще по делу, а теперь, когда вас увидел, уже и не знаю, – незваный гость противно подмигнул Николаеву.

– И теперь придется по делу! – заявил ему Николаев и разъяснил Еве обстановку: – Их бравые ребята попались с поличным – почти двести граммов героина, но наше руководство почему-то не захотело замять, как раньше, и отправить к ним же на расследование, а – шарах! – арестовало и дело завело. Дома бы их просто пожурили, ну, уволили бы из ФСБ для острастки. Не знаю уж, почему, но другие бравые ребята пристрелили как-то неумело двоих коммерсантов, молоденьких, умненьких и очень богатеньких. Еще одно дело! У нас в Управлении теперь два дела: одно в отделе наркотиков, другое почему-то в экономических преступлениях, хотя ему самое место у нас, в особо опасных. Так что ты, Хватов, не туда пришел, к нам это не направили. Я думаю, что все-таки хотят вашим ребятам облегчение небольшое сделать, вроде как если убить двух коммерсантов, то это не убийство, а экономическое преступление. Но это не у нас.

– Ребята, вы что такие мрачные! Жизнь полна приключений, а не неприятностей! Я вообще к вам по делу Опушкина Евгения Мироновича, шестьдесят седьмого года рождения, русского, дважды судимого, а вы такое на меня навесили!

Ева еще несколько секунд недоуменно смотрела на Хватова, потом поняла, о ком он говорит. Он говорил про Кота.

В дверь постучали. Бледное женское лицо осторожно заглянуло в кабинет. Женщина быстро осмотрела мужчин, чуть задержалась взглядом на Еве, извинилась и сказала, что подождет за дверью.

Николаев приоткрыл чуть-чуть дверь и в щель задумчиво осмотрел женщину в коридоре. Уходя с Хватовым, он предложил Еве пообедать вместе, Хватов радостно поддержал его предложение.

– Ты, это, поосторожней с оружием, – вдруг сказал Николаев, улыбаясь. Ева уставилась на него, не понимая. Она еще несколько секунд в оцепенении смотрела на закрывшуюся дверь, потом крикнула: «Прошу!»

Женщина вошла стремительно, словно боялась остаться еще немного в коридоре, плащ ее шуршал иностранной блестящей оболочкой, как целлофановый. Ей было за сорок, прямые серые волосы, ухоженное лицо с остатками красоты, еще не совсем растерянной при статусе домохозяйки. Худые жилистые руки с большими острыми ногтями и несколькими кольцами сжимали маленькую кожаную сумочку, клацая защелкой.