Алексей Макеев - Очень большие деньги Страница 21

– Ага! Я мигом, Лева! – прошептал Крячко и озабоченно принялся расстегивать плащ.

Гуров с нетерпением ждал. Крячко залез куда-то глубоко в свой пиджак, выхватил оттуда связку отмычек и принялся лихорадочно колдовать над дверным замком. Он очень спешил, но действовал четко и толково. Прошло не более четверти минуты, и замок подался. Гуров услышал, как щелкнула пружина, и тут же, не раздумывая, толкнув дверь ногой, влетел в квартиру, держа в руках взведенный пистолет.

– Кто здесь? – рявкнул он, бросая по сторонам настороженные взгляды.

Вокруг был полумрак – прихожую освещала только полоса электрического света, падающая из раскрытой двери ванной. Там было пусто, но из крана тонкой струйкой стекала вода. В глубине квартиры слышались какая-то возня и сдавленные хрипы.

– Стас, за мной! – скомандовал Гуров и бросился вперед.

Крячко не нуждался в командах. Он давно сменил отмычку на табельное оружие и без разговоров шел за Гуровым. Они проскочили прихожую. В кухне было темно. Крячко едва заглянул туда и снова помчался за Гуровым.

Шум доносился из-за двери спальни. Гуров бросил на друга короткий взгляд, едва слышно сказал: «Подстрахуй меня!» – и ударом ноги вышиб дверь.

В первое мгновение Гурову показалось, что они опоздали – столько вокруг было крови. Развороченная белоснежная постель вся была забрызгана кровью. И обнаженное женское тело, жалко раскинувшееся на простынях, тоже было все в крови. Запрокинутое лицо женщины казалось синим. Она не шевелилась.

– Посмотри в соседней комнате! – крикнул Гуров, опуская пистолет в карман плаща.

В спальне имелась еще одна дверь, которую они не сразу заметили. Крячко бросился к ней, а Гуров озабоченно склонился над бездыханным телом. Он еще не успел даже прикоснуться к нему, как вдруг в соседней комнате раздался грохот, и Крячко завопил:

– Лева, они уходят!

Гуров колебался всего одну секунду. Он повернулся и побежал туда, откуда доносился голос Крячко. Пальцы опять нащупали в кармане рукоять пистолета. В дверях он замешкался – больная рука давала о себе знать. В соседней комнате было темно. Через раскрытую балконную дверь врывался холодный, наполненный сыростью воздух. В темном небе, точно капельки ртути, перекатывались городские огни. Тень Крячко металась по балкону. Гуров устремился к нему.

Крячко перегнулся через балконные перила и что-то прокричал. Гуров не разобрал что, поскольку в тот же момент снизу, с улицы, несколько раз подряд простучали выстрелы – будто отбойный молоток заработал. Крячко отпрянул и перевел дух. Пожалуй, со стороны это выглядело именно так.

Он завертел головой, будто не мог никак собраться с мыслями, и Гуров понял, что случилось действительно нечто экстраординарное.

– Я здесь! – крикнул он и бросился на балкон. И в то же мгновение из темноты прямо на него вывалилась какая-то огромная фигура и всей тяжестью врезалась ему в плечо.

От боли у Гурова перехватило дыхание, а перед глазами запульсировал слепящий огненный круг. Это продолжалось совсем недолго, но, когда Гуров пришел в себя, в комнате уже никого не было. Он стоял, прислонившись здоровым плечом к косяку, и жадно ловил ртом холодный воздух. По его лицу стекал пот.

– Вот так попали, – пробормотал он смущенно. – На ровном месте, да мордой об асфальт!..

С удивлением он обнаружил, что оружия все-таки не потерял и потная рука все еще сжимает рукоятку пистолета. Однако у Гурова возникло ощущение, что оружие ему сейчас требуется меньше всего. Он поискал взглядом Крячко. Того не было.

Гуров нащупал на стене выключатель и зажег свет. Он увидел большую пустую комнату, паркет на полу и опрокинутую вазу с рассыпавшимися цветами. Цветы были лиловые, с причудливо изогнутыми лепестками – как они называются, Гуров не знал. И еще на полу были грязные следы рубчатых подошв. Они вели к выходу.

Гуров медленно повернулся и шагнул назад в комнату, где все было перепачкано кровью. Где-то далеко внизу тревожно завыла милицейская сирена.

На ватных ногах Гуров вышел в коридор и увидел, что здесь дверь тоже открыта настежь. На лестнице торопливо шлепали чьи-то шаги и слышались встревоженные голоса. Вдруг в квартире напротив тихо скрипнула дверь, и оттуда через цепочку на Гурова уставились чьи-то перепуганные недоверчивые глаза. Некоторое время глаза эти дотошно рассматривали Гурова с головы до ног, а потом строгий женский голос спросил:

– Вам плохо?

Гуров попытался рассмотреть лицо женщины. Но видел лишь бледный овал в полумраке чужой прихожей и полные тревоги глаза. Он попытался улыбнуться, но у него это плохо получилось.

– Хорошего, конечно, мало, – сказал он. – Но некоторым еще хуже. Вы ничего необычного здесь не видели этим вечером? Я из милиции.

– Н-нет, – запнулась женщина. – А что я должна была видеть? А вы точно из милиции? Что случилось?

Гурову не хотелось отвечать. Ему хотелось получать ответы на свои вопросы, но, похоже, соседка и в самом деле ничего не видела. Он только махнул здоровой рукой и сказал:

– Возможно, чуть попозже вы понадобитесь в качестве понятой. Очень вас попрошу…

– Господи, да что случилось-то?! – с неподдельным ужасом спросила женщина.

Гуров был избавлен от необходимости отвечать – снизу, запыхавшийся и злой, примчался Крячко. Он размахивал пистолетом и вытирал пот со лба. Женщина ахнула и скрылась за дверью.

– Это еще кто? – подозрительно спросил Крячко и тут же задал новый вопрос: – Ты цел? Черт, прости, бросил тебя… Но этот гад попытался проскочить у нас за спиной, и я погнался за ним… А почему, собственно, попытался? Он и проскочил! – закончил он саркастическим тоном. – Лопухнулись мы с тобой, как стажеры.

– Ты объясни толком, – попросил Гуров. – У меня голова кругом. Что произошло?

Крячко махнул рукой.

– Их было двое. Оказывается, двое, – сказал он. – А я видел сначала только одного. Когда мы ворвались в квартиру, один сразу рванул на балкон. Знаешь, что он сделал? Сиганул через балкон!

– С десятого этажа? – усомнился Гуров.

– У этого гада была с собой какая-то спецпримочка, – с досадой сказал Крячко. – Как я задним умом теперь понимаю, что-то вроде рулетки или катушки для спиннинга. Только там внутри – стальная нить повышенной прочности. Цепляешь ее одним концом за перила, другой у тебя на поясе и – фью-ю-ю-ють! Как человек-паук.

– Там же метров сорок! – сказал Гуров.

– Новые технологии, – сказал Крячко. – Эта мразь еще ухитрилась по мне стрелять во время спуска. Целую обойму выпустил, чуть полморды мне не снес! Само собой, я по его пути не пошел. Мы ведь Эльбрусов не покоряли – навык не тот у нас. Сухопутные существа! Короче, я решил по старинке, через дверь, тем более тут обнаружилось, что за спиной у меня еще один враг.

– Второй по лестнице ушел? – хмуро спросил Гуров.

– Ага. Или высоты боится, или у них только один такой прибор был. Бежал быстрее лани. Я даже лица его рассмотреть не успел. Не стрелять же в подъезде! Выскочил на улицу – ни того, ни другого. Хорошо, патрульная машина как раз подвернулась – дал им наводку… Хотя, кой черт, хорошо! Ищи теперь ветра в поле!

На его сердитом лице отразилось огромное разочарование.

– И что нам с тобой так не везет, Лева? – в сердцах воскликнул он. – Или вправду стареем? Зашли к женщине по душам поговорить… Кстати, вот тебе твои слова, что лучше бы ты один пошел. Без меня лежал бы ты сейчас рядом…

– Пойдем, кстати, посмотрим наконец, – мрачно произнес Гуров. – Может, она жива еще, а мы тут с тобой цирк устраиваем.

– Может, лучше сразу следственную группу вызовем? – спросил Крячко. – Уж очень там как-то… Будто мясники работали.

Гуров молча повернулся и вошел в квартиру. Вдруг сердце у него учащенно забилось – из спальни донесся тихий стон. Нет, пожалуй, это было больше похоже на безнадежный горький плач. Так плачут смертельно обиженные дети и отчаявшиеся женщины. Гуров ускорил шаг и рывком распахнул дверь спальни.

Маша Перепечко была жива. Она плакала, уткнувшись лицом в подушку, содрогаясь всем телом и размазывая кровь по белью. Видимо, у нее не было сил даже закрыться. А может быть, она просто была в шоке. Теперь Гуров ясно разглядел, что ее руки и плечи исполосованы лезвием ножа. Раны были неглубокими, но наверняка очень болезненными.

Гуров подошел ближе и осторожно набросил на женщину одеяло. Она на мгновение замерла, сжалась, а потом оторвала от подушки распухшее и подурневшее от страха лицо. Мужская фигура вызывала у Марии панический ужас, но она не имела сил даже крикнуть.

– Успокойтесь! – мягко сказал Гуров. – Все кончилось. Ваши мучители сбежали. Вам больше ничто не угрожает. А я сейчас вызову «Скорую».

– Вы… Вы… Вы кто такой?! – с трудом пробормотала женщина. – Что вы здесь делаете?.. – Из глаз у нее снова хлынули слезы.

– Я из милиции, – сказал Гуров. – Но это потом. Сначала вызову врачей.