Алексей Макеев - Убийство по расписанию Страница 21

Крячко немного смутился после выслушанной им тирады. В голосе Завладской он уловил какой-то надлом, какое-то плохо скрытое отчаяние. Она налила ему в рюмку коньяка и слегка подвинула ее по гладкой мраморной поверхности барной стойки. Затем села рядом и пустым, ничего не выражающим взглядом уставилась в окно. Перед тем как отправиться в ванную, Крячко, справляясь с легким ознобом, затянул разбитое пулей окно двойным слоем целлофановой пленки, и теперь под порывами ветра она надувалась, как парус. Однако крепление, сделанное Стасом, было достаточно жестким и не позволяло пленке сорваться.

– Прости, я в самом деле слегка погорячился. – Крячко подхватил рюмку двумя пальцами и несколько раз провернул ее вокруг собственной оси. – Сую нос не в свое дело. Наверное, и впрямь я немного ревную тебя. – Он постарался придать беседе шутливый оттенок, но Юля никак на это не отреагировала. – А что за бизнес? Ты не говорила, что занимаешься каким-то бизнесом?

Завладская ответила не сразу. Натянув высокий ворот свитера на подбородок и закрыв им губы, она несколько секунд сидела в таком положении. Глаза затянулись грустной поволокой.

– Я хочу оставить практику... Хочу оставить больницу и вплотную заняться частным делом, – произнесла наконец она. – Мы с Костей открыли небольшую фирму. «Нейроникс». Ну, вернее, не совсем открыли и не совсем фирму. Это скорее филиал, от одной германской фармацевтической корпорации. Они поставляют нам качественные дорогие лекарства, а мы исполняем роль посредников между корпорацией и частными аптеками столицы. Дилеры, или как это там называется сейчас по-новомодному? Дело пошло очень неплохо, но у меня не хватает времени и на то, и на другое, и на третье. Я ведь тоже не семижильная. Правда?

– Правда, – согласился Крячко. Он залпом осушил рюмку. – И ты остановила выбор на аптечном бизнесе? Так, что ли, получается?

– Да. Доход хороший, головной боли меньше, да и вообще, знаешь, как-то спокойнее и надежнее, как мне кажется.

Они оба замолчали. Воцарившуюся тишину нарушало лишь негромкое равномерное тиканье настенных часов, да завывание ветра на улице. Снегопад не прекращался, и белые шапки на рассаженных в хаотичном порядке елочках становились все тяжелее и массивнее, а дорожек и подавно не было видно. Завладская протянула руку, взяла бутылку и вновь наполнила рюмку Станислава коньяком.

– Может, тоже выпьешь со мной? – предложил он.

– Нет. Я же тебе говорила, что раньше восьми вечера не пью. И только шампанское.

– Крымское, красное. Да, я помню. – Крячко улыбнулся. – А чем занимается твой Костя? Ну, кроме вашего бизнеса? Кто он?

– Опять?

Завладская слезла с табурета. Взяла с батареи сигареты и проверила, достаточно ли они сухие. Удовлетворенно кивнула и, взяв одну, вернулась обратно. Стала неторопливо вставлять ее в мундштук.

– Ну, почему «опять»? – Полковник пожал плечами. – Просто спросил. Не хочешь – не отвечай.

– Он – психолог. По образованию. – Завладская закурила. – Была у него частная практика. Но только он уже года полтора не практикует. Надоело со всякими неврастениками общаться, успокаивать их...

– И он решил в бизнес подрядиться?

– Это не он решил. – Юля покачала головой. – Это я ему предложила компаньонами стать. Говорю же, рук на все не хватало, а тут вроде человек свой, проверенный. Не подведет.

– Ты так в нем уверена?

– Стасик, ты невыносим! Как ты так можешь? Что ты все цепляешься? Ты же совсем его не знаешь. И плохого он тебе ничего не сделал... Прекрати уже!

– Ладно, проехали.

Крячко снова выпил. Благодаря спиртному и принятому до этого горячему душу, он чувствовал себя гораздо лучше. От озноба не осталось и следа, а беганье по снегу вспоминалось теперь, как дурной нереальный сон. Коробило только то обстоятельство, что он упустил Лобанова. Полковник склонялся к мысли, что этот человек и мог быть автором письма с угрозой. А даже если это и не так, то никому еще не позволено законом стрелять в людей вот так просто, за здорово живешь. Но Станислав был уверен, что рано или поздно у него появится возможность поквитаться с Лобановым.

– Кстати, тебе звонили. И не один раз, – нарушила ход его мыслей Завладская. – Пока ты мылся.

Крячко обернулся. Его мобильник лежал на столе рядом с табельным оружием. Прятать пистолет в кобуру он уже не стал. Слез с табурета и взял в руки телефон. Три пропущенных вызова, и все от Гурова. Крячко поспешно набрал номер напарника. Длинные гудки. Гуров не брал трубку. Крячко охватило беспокойство. Он набрал тот же номер еще раз, но по-прежнему не получил никакого ответа. Стас нахмурился.

– Что-то не так? – спросила Завладская.

– Не знаю. Возможно, у Левы неприятности. У тебя машина есть?

– В гараже. – Она ткнула пальцем себе под ноги. – Но, по-моему, она не на ходу, Стасик. Я уже бог знает сколько лет не садилась за руль. Сначала у меня был шофер, потом он уволился... Водить сама я как-то не решилась, хотя раньше водила, и неплохо... А сейчас предпочитаю такси. А куда ты собрался? – запоздало спохватилась она. – Ты хочешь меня оставить?

– Ты поедешь со мной, – решительно ответил Крячко.

– Но если не на ходу, то...

– Пойдем лучше посмотрим, – предложил он.

Завладская потушила сигарету.

Вторник. 14 часов 7 минут

Стремительным шагом Гуров вошел в свой кабинет. Место Крячко непривычно пустовало. Перевернув несколько папок на столе, полковник нашел наконец нужную и, не отрываясь от оставленных ему Цаплиным бумаг, плюхнулся в кресло. Несвойственная ему небрежность и резкость в движениях выдавали неспокойное состояние духа. Гуров переворачивал листы один за другим, внимательно просматривая страницы. Наконец его взгляд споткнулся, задержавшись на верхних строках. Изучив содержание листа, полковник старательно перенес необходимые ему данные в блокнот.

На часах было двенадцать минут третьего, когда Гуров вышел из стен управления. В последнюю минуту он подумал о том, что ему следовало бы повидаться с самим Цаплиным, но времени на это явно не хватало. Спускаясь по лестнице к своему «Пежо», Гуров ступил на обледенелую ступеньку и сделал почти балетное па, несуразно балансируя на одной ноге, чтобы удержать равновесие. Ключи от «Пежо» поймать так и не удалось. Они беззвучно упали на тротуар. Гуров только сейчас заметил, что на улице крупными хлопьями валит снег. Он откопал связку и отряхнул с нее снег. Беспокойство как рукой сняло. Обычное уверенное состояние духа вернулось к полковнику. Он зашагал к своему автомобилю и, поравнявшись с дверью, нажал кнопку на пульте связки с ключами.

Гуров сел за руль своего изрядно износившегося, но еще не потерявшего блеска «Пежо». Запустил двигатель и резво бросил автомобиль вперед. Он понимал, что разговор ему предстоит нелегкий, а главное, он не знал, за что можно зацепиться. Полковник бегло перебрал в памяти описанный в бумагах Цаплина портрет Доронина. Из всей той информации, которой владел Гуров на настоящий момент, следовало, что Доронин – человек весьма неглупый и состоятельный, приятной наружности, неплохо играет в шахматы, характер твердый, если не сказать жесткий... В общем неплохой на первый взгляд портрет.

«Пежо» подъехал к небольшому жилому массиву. Гуров отыскал среди внешне неприметных многоэтажек дом под номером пятнадцать и припарковал у подъезда машину. Подойдя к дому, полковник взглядом отсчитал семь этажей. Окна седьмого этажа были плотно закрыты и занавешены то ли занавеской, то ли жалюзи, и ничем не отличались друг от друга, как, впрочем, от окон шестого и других этажей.

Прежде чем войти в подъезд, Гурову пришлось миновать «предбанник», образованный стеклопластиковыми пакетами с двумя расположенными друг напротив друга дверными проемами. Отворив дверь подъезда, он наткнулся на вертящийся турникет. Достигнув лестничной площадки первого этажа, где его встретил консьерж, наблюдавший за ним из-под приспущенных на нос очков, полковник остановился. Немолодой уже мужчина, но еще не старик, по всему видно, всю свою жизнь посвятивший встрече и проводам гостей, довольно любезно, но с некоторым налетом пренебрежения окинул незнакомого посетителя взглядом. Видимо, это означало приветствие. Гуров хотел было представиться, но, передумав, просто назвал фамилию, имя и отчество человека, которого искал.

– Альберт Николаевич Доронин? – переспросил консьерж, потирая ладонью лоб. – К сожалению, такой не живет в этом доме.

– Его квартира уже продана? – спросил Гуров.

– Не могу знать. – По всему было видно, что мужчина достаточно быстро утратил интерес к незваному визитеру. – То время, что я работаю с жильцами этого дома, такой фамилии я не встречал. – Для большей убедительности он перевел взгляд на стену, где, по всей вероятности, был прикреплен список жильцов. – Нет, по-видимому, такого жильца все-таки здесь нет.