Андрей Троицкий - Приговоренные Страница 22

– Только сразу предупреждаю. – Врач вытер рукавом мокрый нос. – Не смейте применять ко мне меры физического воздействия. У меня язва желудка, печень пошаливает…

– Слушай, ты, – перебил его Девяткин, – еще одно слово не по теме – и шабаш. Из этой камеры тебя вынесут вперед копытами. И любимые родственники долго не смогут опознать в изуродованном трупе доктора Поленова. Некогда цветущего человека, бывшего врача. Отца двух детей и образцового семьянина.

– У меня нет детей, – всхлипнул врач.

– Твое дело молодое, все еще впереди.

Врач сразу сделался серьезным и деловитым. Он заявил, что во всем виноват фельдшер Осадчий, который поддерживает приятельские отношения с одним московским бандитом по прозвищу Тубус. Но лучше все по порядку…

Дело было так. Неделю назад бригада возвращалась на подстанцию после очередного вызова. По дороге фельдшер беседовал по мобильному телефону с каким-то человеком, скорее всего, тем самым гангстером. Закончив разговор, сказал, чтобы водитель остановил машину. Через пять минут они развернулись и помчались в сторону одной из московских больниц. Подвернулась фантастическая халтура. В воздухе уже пахло большими деньгами. Голова врача закружилась, и он наделал много глупостей.

Но зачинщик всех нехороших дел – фельдшер. Он, и только он. Поленов знает Осадчего не первый год. У фельдшера есть принципы, от которых он не отступает ни на шаг. Главный принцип – никогда не отказывайся от халявы или от легких денег, особенно если денег много. Фельдшер угрозами и обманом заставил Поленова ступить на скользкую дорожку. Врач просит снисхождения. Он согласен подробнейшим образом описать, что произошло в машине «Скорой» и как место живого ребенка занял взрослый «жмурик».

Девяткин выдал врачу несколько листов чистой бумаги и самописку. Вызвал конвой и приказал запереть медика в свободном следственном кабинете. Пусть никуда не торопится, теперь торопиться все равно некуда, и опишет подробно все приключения.

Вскоре место Поленова занял фельдшер. Распухшая физиономия Осадчего выглядела так, будто ее искусали дикие пчелы. Съехавший на сторону нос увеличился в объеме, налился синевой и повис, как перезревшая груша.

– Слова не скажу без адвоката, хоть ребра ломайте, хоть ноги. Ни хрена от меня не добьетесь. Костоломы проклятые, садисты… Такое с живым человеком сотворить…

– Это кто тут человек?

– А я что, по-вашему, кусок навоза? – крикнул фельдшер.

– Вижу, мы с тобой по-разному смотрим на вещи, поэтому и разговора не получается, – покачал головой Девяткин. – Поступим так. Сейчас мое место займет человек, с которым ты познакомился днем. Ну, во дворе подстанции «Скорой помощи». Я передам ему слова, ну, про костоломов и садистов. Он позовет двух помощников, с которыми постоянно работает, и они уже решат, что с тобой делать дальше.

Осадчий вдруг подумал, что сломанный нос – это пустяки. Человеческая жизнь и так недлинная, к чему ее еще укорачивать.

– Не надо никого звать. – Осадчий привстал с табурета и прижал руки к груди. От волнения сердце куда-то провалилось, а из носа снова закапала кровь. – С вами поговорю. С удовольствием.

– Только у меня как на исповеди, – предупредил Девяткин. – Один раз соврешь – и… Короче, адвокат на кладбище тебе уже не потребуется. Твою смерть спишем на несчастный случай.

Ближе к ночи история с Колей Степановым немного прояснилась. Осадчему позвонил его приятель по прозвищу Тубус и по имени Рома Антипов. Говорят, будто он – один из самых жестоких московских бандитов. Наверное, сам Тубус эти страшные сказки и выдумывал, чтобы поддержать свой авторитет или просто ради красного словца. Словом, Тубус предложил фельдшеру большие деньги за пустяковую услугу.

Осадчий молча выслушал предложение и попросил водителя остановить «Скорую». Он вывел врача на свежий воздух пошептаться, потому что не хотел говорить при водиле. Поленов выслушал фельдшера молча, задал несколько вопросов. И подвел итог: «Деньги делим пятьдесят на пятьдесят. Десять процентов отстегиваем шоферу. Ну, чтобы помалкивал. Годится?» Осадчий молча кивнул. «А как же с кремацией трупа?» – спросил врач. «В крематории все схвачено, документы оформлены, – поморщился Осадчий. – Наше дело поменять одного пассажира на другого и довезти покойника до места».

Весь вечер бригада «Скорой» колесила по городу. Сначала встретились с Тубусом, получили задаток и кое-какие документы для предстоящего дела. Исполняющий обязанности заведующего онкологическим отделением больницы оказался в курсе происходящего. Он вывел из палаты мальчика, одетого в цивильные брюки и курточку. Взял за руку, проводил на улицу, помог забраться в машину и пожелал счастливого пути. Ребенок не сопротивлялся и не плакал, кажется, он плохо понимал, что происходит.

Следующую остановку «Скорая» сделала возле морга, который пользовался дурной репутацией. Мальчика спустили в подвал, там он, сидя на кушетке, листал журнал «Вязание» и разглядывал картинки. Тем временем врач и фельдшер оформили все бумажки, погрузили в машину «Скорой» неопознанный труп мужчины, сунули ему в карман квитанцию из прачечной и прикрыли тело одеялом.

Мальчика вывели из подвала и снова посадили в ту же самую «Скорую», где лежал покойник. На берегу Яузы Колю ждал Тубус. Парнишку пересадили в машину с заляпанными грязью номерами и получили обещанные деньги. Бригада «Скорой» доставила в морг тело неизвестного дядьки с квитанцией в кармане и вернулась на подстанцию. До ночи играли в карты. Врач и фельдшер были уверены, что тот труп с квитанцией уже сожгли в топке морга, а в журнале регистраций записали, что кремирован некий Коля Степанов, скоропостижно скончавшийся от отека легких. Но вышла накладка…

Деньги поделили честно, как договорились. Куда исчез мальчик и кому он вообще понадобился – неизвестно. Во всяком случае, Осадчий не имеет никакого представления о его дальнейшей судьбе.

Девяткин исписал семь листов протокола и отложил ручку в сторону.

– Где и при каких обстоятельствах ты познакомился с Тубусом, то бишь Ромой Антиповым?

– Да мы в одной школе учились. А спустя годы случайно встретились. Ну, он крутой мужик. Целый шкаф итальянских костюмов, кабаки, бардаки, «Мерседесы». А я – простой фельдшер на подстанции, образование – медицинский техникум. А перспективы служебного роста – за хорошую взятку устроиться на труповозку. Перевозить жмуриков в морг – это не работа, это золотое дно. Родственники всегда последние деньги отдадут. Короче, Тубус вроде человек, а я…

– Итак, состоялась встреча старых друзей. И что дальше?

– Тубус сказал, что хорошо заработать можно и на моем месте. Я несколько раз помог ему избавиться от криминальных трупов. Был человек – осталась горстка пепла. Несколько раз вывозили в морг тела с пулевыми и ножевыми ранениями. Кто эти люди, при каких обстоятельствах их кончили – мне по барабану. Но Тубус хорошо платил. Всем, кому надо. И кому не надо. Поэтому все шло путем.

– По каждому эпизоду ты письменно изложишь все, что запомнил. Зачем Тубусу понадобился ребенок?

– Ну, ясно, не в кубики с ним играть. Тубус чей-то заказ выполнял. А кому нужен мальчик, тем более инвалид, я без понятия.

Девяткин вызвал двух охранников и приказал запереть фельдшера в соседнем кабинете, выдав ему бумагу и ручку, а сюда позвать старшего лейтенанта Лебедева.

Не успел он выкурить сигарету, как на пороге возник позевывающий Саша Лебедев.

– Слушай и запоминай, – сказал Девяткин. – Сейчас пробьешь адрес квартиры некоего уголовного авторитета по кличке Тубус и по имени Роман Антипов. Этого типа я давно знаю. По совести говоря, Рому давно пора прислонить к теплой стенке и пустить ему пулю промеж глаз. Но, как назло, у Тубуса всегда наготове десяток адвокатов, которые выдернут его из любого дерьма. Докажут заседателям, что черное – это белое, и наоборот. Кроме того, где-то наверху у него есть серьезные покровители.

– Понятно, – мрачно кивнул Лебедев.

– В составе оперативной группы будешь дежурить возле его дома. Возьмете Тубуса, как только он появится. Действовать без лишнего шума. Заткнете этого господина в машину и доставите…

– На Петровку?

– На Петровку он опять вызовет взвод своих адвокатов, и его высокие покровители окажутся в курсе всех дел. В результате посидит сутки в камере, а потом мы его выпустим. Без предъявления обвинений. Может быть, еще извиняться придется. Так что у меня другой адресок имеется.

Девяткин написал на отрывном листке адрес дома в районе метро «Беговая», назначенного под снос, положил бумажку на стол и подмигнул Лебедеву.

В подвале загородного дома, разделенном перегородками на отдельные комнаты, собрались восемнадцать мужчин, одетых в гражданскую одежду. Однако по выправке можно безошибочно определить, что это люди военные или бывшие военные. Перед входом в так называемый кинозал – комнату с большим экраном на стене – гости оставили на столе портфели и сумки, а также электронные приборы, что были в карманах.