Алексей Макеев - Первая мишень Страница 22

– Да, я видел этого человека.

– Где и когда? – поинтересовался Гуров, стараясь скрыть удивление.

– Четыре дня назад у нас проходило открытое собрание, – ответил начальник охраны. – Этот человек приходил туда по пригласительному билету.

– Какому пригласительному билету? – сыщик внимательно посмотрел на Смирнова. – Откуда он его взял?

– Видите ли, господин полковник, – объяснил Смирнов. – Открытые собрания мы иногда устраиваем для того, чтобы пропагандировать свои идеи. Это что-то вроде митинга, но проходит в закрытом помещении и при этом всем приглашенным по окончании собрания выдается бутылка пива или наливается стопка водки…

– Умно, – усмехнулся Гуров. – Но много ли сторонников можно набрать таким образом?

– Ну, много не много, а достаточное количество людей приходит за дармовой выпивкой второй, третий раз, – спокойно проговорил начальник охраны. – Волей-неволей, но они вращаются в наших кругах, слушают наших лидеров и глубже понимают нашу позицию. А после такой обработки не так уж мало людей проникаются нашими взглядами и вступают затем в партию.

– Так как же распространяются пригласительные билеты? – сыщик вернул разговор в нужное ему русло.

– Очень просто, – пожал плечами Смирнов. – Наши люди предлагают билеты на улицах прохожим и иногда разносят их по организациям.

– То есть по пригласительному билету может прийти любой человек, и вы совершенно не будете знать, кто он такой? – Гуров хмыкнул.

– Понимаете, господин полковник, – пояснил начальник охраны. – Люди очень часто настороженно относятся к сбору анкетных данных. Поэтому у тех, кто пришел к нам на собрание в первый раз, мы ничего не спрашиваем. А вот уже тех, кто посещает нас повторно, мы просим заполнить небольшую анкетку. Этот человек приходил к нам единственный раз и, судя по всему, больше не придет.

– Почему вы так решили? – сыщик скептически посмотрел на Смирнова.

– Мне по должности, господин полковник, положено быть наблюдательным, чтобы предотвращать возможные эксцессы, – по-военному отрапортовал тот. – Этот человек, в отличие от большинства других гостей, был одет почти так же, как мы. Я это отметил, так как такие люди считаются потенциально сочувствующими. К тому же он достаточно живо принимал участие в обсуждении чеченского вопроса, и, когда была вынесена резолюция не подвергать чеченцев в Москве каким бы то ни было преследованиям с нашей стороны, он взбесился. Прокричал, что мы просто сборище сопливых болтунов, и ушел, хлопнув дверью. Именно поэтому я думаю, что парень к нам больше не придет.

– Он с кем-нибудь общался на собрании? – поинтересовался сыщик.

– Да нет, – покачал головой Смирнов. – Один пришел, один ушел. А вопросы задавал только докладчику.

– А какие-нибудь особые приметы у него вы не заметили? – почти без надежды спросил Гуров.

– Нет, обычный парень, – ответил начальник охраны. – Ну, выправка у него явно военная была. Сразу видно, что кадровый офицер. Уж поверьте, я сам прослужил немало и толк в этом знаю! Может быть, в Чечне служил, раз так горячо на эту проблему реагировал…

Гуров порасспрашивал начальника охраны еще минут пять, но большего добиться не удалось. После этого сыщик опросил еще нескольких человек. Но, кроме одного из охранников, так же бывшего в тот вечер на собрании, никто лже-Алиева не помнил. И все же поездка в РНБ оказалась продуктивной.

Во-первых, сыщик окончательно отбросил мысль о том, что кто-либо из националистов мог быть причастен к нападениям на Алиева. Судя по всему, и этот след никуда не вел. И теперь единственной реальной возможностью выйти на преступников было определить то, как им удалось получить код доступа к личному счету Алиева.

Второй информацией, которую можно было записать в актив, являлось дополнение к портрету преступника. И Смирнов, и тот охранник, что опознал фоторобота, утверждали, что лже-Алиев явно выделялся среди большинства присутствующих военной выправкой. Охранник вдобавок отметил, что и голос у этого человека был такой, какой принято называть командным. Парень сказал, что он напомнил ему ротного из той части, где он сам служил.

Вот и получалось, что лже-Алиев либо служил сейчас в одной из воинских частей Москвы или области, либо уволился из армии недавно. Была вероятность того, что он мог некоторое время находиться в командировке в Чечне или же потерял на одной из войн своего близкого родственника. Эти факты уже кое-что давали. Хотя многое предстояло еще проверить.

Гуров собрался съездить в две оставшиеся националистические организации. Вполне могло оказаться, что лже-Алиев побывал на собраниях и у них. Шанс, конечно, небольшой, если судить по тому, в каких расстроенных чувствах лже-Алиев покинул собрание в РНБ, но проверить эту возможность все же следовало. Однако, едва сыщик распрощался с Черновым и направился к выходу из офиса, зазвонил его сотовый.

– Лева, срочно в главк! – раздался в трубке голос Орлова. – Жену Алиева только что похитили.

– Как? Где? – удивился Гуров.

– Приезжай в главк, все узнаешь, – и генерал отключил связь.

Когда Гуров добрался до главка, там царил настоящий переполох. Люди в форме носились вверх-вниз по лестницам, сновали по коридорам из кабинета в кабинет. Прямо в дежурке в полном боевом снаряжении толпилась группа спецназа, а сам дежурный в сбившемся набок галстуке едва успевал отвечать на телефонные звонки. Гуров пробрался сквозь эту толчею и сразу поднялся в кабинет Орлова.

– Что тут происходит? – прямо с порога поинтересовался он. – Третья мировая?

– Хуже, – буркнул Орлов и, посмотрев на телефон, не стал отвечать на звонок. – Прямо Чикаго какой-то времен сухого закона, а не Москва! Это же нужно было до такого додуматься.

– Может, расскажешь подробнее? – Гуров уселся в кресло.

Орлов пожал плечами и рассказал о дерзком похищении Алиевой, происшедшем среди бела дня на глазах у десятков людей. Растерянные телохранители жены бизнесмена тут же связались с ним самим и сообщили в милицию. Алиев закатил истерику, связался с министерством, и колесо закрутилось.

Но паника продолжалась недолго. Неизвестные преступники, похитившие Алиеву, держали ее у себя недолго. Они провезли ее на машине буквально несколько кварталов и, срезав ножом с женщины одежду, вышвырнули ее прямо на проезжую часть. Голую, с одной только сумочкой в руках. Сейчас Алиева находится в больнице, в сильном шоке, но серьезных телесных повреждений у нее нет. Только несколько ушибов и ссадин. По городу объявлен план «Перехват». Выезды из Москвы блокированы, но машину с преступниками пока не нашли.

– И знаешь, Лева, что отчудил Алиев? – генерал выдержал паузу. – Это горе луковое дало объявление по телевизору о награде в десять тысяч долларов каждому, кто даст сведения, способные помочь в поимке этих двух бандитов. Как ты думаешь, сколько народу уже позвонило?

– Думаю, немало, – улыбнулся сыщик.

– Немало? – возмутился Орлов. – Да у меня половина главка только и делает, что звонки принимает, а вторая половина людей мечется по Москве, проверяя эти жареные факты.

– И каков результат? – скептически поинтересовался Гуров.

– Да какие тут результаты? – махнул рукой генерал. – Все еще только завертелось. Никто еще с проверок не вернулся.

– А как Глущенко? – осторожно поинтересовался сыщик. – Сильно насел?

– Просто рвет и мечет, – вздохнул Орлов. – Требует на тебя взыскание наложить, чуть ли не в рядовые грозит разжаловать. Но ты об этом не беспокойся. Я же говорю, что прикрою вас со Станиславом. А тебе в эти дела нос совать не следует.

– Правильно, не мой курятник, – согласился с ним Гуров. – Ладно, ты разбирайся с начальством, а я поеду побеседую с Алиевой. Кстати, где она?

– В Бурденко, – пожал плечами генерал. – У них, у богатых, свои причуды.

– А кто систематизирует поступающую информацию? – поинтересовался сыщик, перед тем как покинуть кабинет генерала.

– Игорь Гойда, – пожал плечами Орлов. – Кому еще этим заниматься?

Направляясь в госпиталь Бурденко, Гуров вынужден был признаться самому себе, что совсем не понимает логику действий преступников. Поначалу все их поступки достаточно четко укладывались в схему вымогательства. Сначала произошло ограбление, в ходе которого были сняты со счета Алиева наличные деньги, затем ряд террористических актов, возможно, для того, чтобы вытащить из бизнесмена «черный нал», хотя сам Алиев продолжал отрицать такую возможность. Но это странное похищение перечеркнуло все.

В принципе, само по себе похищение отлично укладывалось в схему. То есть, когда бизнесмен отказался платить вымогателям, те попытались его запугать и в качестве последней меры воздействия похитили его жену. Но абсолютно непонятным было то, зачем им понадобилось выпускать заложницу.