Андрей Кивинов - Трудно быть мачо Страница 23

Мотель притаился на трассе, ведущей в Выборг. В курортной зоне, на берегу Финского залива. Дорогое место, но сейчас не сезон, номер на сутки стоил долларов пятьдесят. Чернаков проскочил пост ГИБДД, миновал памятник Ленину в Разливе, вспомнив старый анекдот. «Будьте добры, двести грамм водочки. «А мы в розлив не продаем, Владимир Ильич». «А мне не в Разлив, мне в Шушенское!». Чернакова здесь принимали в пионеры, здесь он давал торжественную клятву быть верным делу Ленина и коммунистическим идеалам, бороться за светлое будущее. Клятву не сдержал, не смог… Теперь на месте шалаша, где прятался вождь, сиял огнями ресторан. С одноименным названием. Потчевал гостей, уже добравшихся до светлого будущего «стерлядью по-пролетарски».

Возле бензоколонки в манящих одеждах мерзли на ветру труженицы заплечного кооператива «Сосульки». Пример для подражания. Зимой и летом, в холод и зной они на боевом посту и по первому зову готовы оказать водителям две-три минуты сексуальной радости. («Я приехала в Петербург с Украины – посмотреть Эрмитаж и Русский музей. А показывают только бани, да обочины») Сегодня почти на всех были красные колпачки с белыми помпонами. Новый год. Праздник. Народный. Любимый.

Видя тружениц «тыла и транспорта», Чернаков все время вспоминал случай, произошедший с ним лет десять назад. Как-то возле станции метро к нему подошли две девчушки, лет по двенадцать-тринадцать. В вязаных шапочках, из-под которых выглядывали банты. Почему они выбрали из толпы именно его, он не понял. Скорей всего, чисто случайно. Предложили обслужить сексуально. В любой форме. «Дяденька, совсем недорого… Вам понравится…» Вячеслав Андреевич не стал раскрывать карты. По району шла серия нападений на товарищей, приманенных малолетними путанками. Есть возможность отличиться. «О`кей, крошки. Куда пойдем?» «В парадную». Именно в парадных и бомбили похотливых лохов. Они направились в ближайший двор. Одна из подруг сходила на разведку в подъезд и вернулась опечаленная. «Занято… На нашем месте какие-то уроды квасят». Соседние подъезды были на кодовых замках. Минут десять искали достойный парадняк. Девчушки чуть не плакали от досады. Хоть на улице обслуживай. Чернаков, куда-то спешивший, решил прервать спектакль, поняв, что грабить его не будут. Сдаст в ближайший отдел, пускай местные менты проверяют подружек на причастность к разбоям.

– Ладно, девочки… Я знаю отличное место для любви. Тут рядом. Пойдемте.

Девочки среагировали мгновенно, словно тренировались. Пока Чернаков убирал в карман удостоверение, ломанулись в разные стороны, как воробьи от кота. Одна сиганула в узкую щель между домами, вторая через арку. Чернаков погнался за второй. Досадно, когда от тебя, авторитетного опера удирают какие-то соплявки. За аркой шумел проспект. Девчонка перемахнула через ограждение и бросилась на другую сторону. Визг тормозов, удар бампером «Волги». Летальный исход на месте… Как потом выяснилось, девочка была из вполне нормальной семьи, отец – директор крупного предприятия, мать – педагог. О своей погоне и о занятиях погибшей Вячеслав Андреевич никому не докладывал. Зачем родственникам знать? У них и так драма. Дорожно-трднспортное происшествие. А куда или от кого девочка бежала, какая теперь разница? `

Правило Алехина в данном случае не срабатывало. Чернаков до сих пор не мог забыть стеклянные глаза, испуганно смотревшие в небо, перепачканное грязью маленькое лицо и две косички с развязавшимися бантиками.

Мотель представлял собой рубленую двухэтажную избу, обшитую немецким пластиком. Такой продавался в «Планете». Наверное, раньше здесь была лодочная станция или лыжная база. Кругом лес. Можно выйти прямо к заливу, погулять, покормить семечками и попоить водкой белок. Несколько авто на небольшом паркинге под навесом, стилизованном под лошадиное стойло с яслями. Пятнистый конюх-охранник. Из небольшой пристройки доносится попса, видимо там ресторан. Есть даже круглый каток, метров пять в диаметре с елкой в центре.

Улыбчивая девушка-портье, дежурившая за стойкой, показала Чернакову комнату, которая хоть и находилась в подвале, но имела окошко под потолком. Через него можно рассматривать ноги гуляющих на улице гостей. Здание бывшей базы использовалось с максимальной выгодой, подвал тоже шел в дело. Комната действительно оказалась просторной. Из интерьера – сдвоенная кровать-полигон, пара тумбочек и стульев, телевизор в углу. На стене лубочные картинки на мотив русских сказок. В принципе, все, что нужно для «слияния двух лун».

– Здесь душ, туалет, – девушка приоткрыла дверцу, за которой Чернаков с удивлением увидел деревенский сортир «свободного падения». Но, пройдя в душевую, понял, что это причуда дизайнера – под дыркой, прорубленной в досках, белел цивильный унитаз.

– На территории есть сауна и бассейн, – продолжила портье, – вас устраивает?

– Да, вполне.

Они поднялись в холл, напоминающий крестьянскую избу. Холл украшали коромысло, вилы, китайская искусственная елка и такой же китайский Дед Мороз. Чернаков внес предоплату.

– Необычная у вас фамилия. Джакузин…

– Итальянская… У меня дедушка родом из Палермо.

Из машины он перезвонил старшему смены, узнать обстановку.

– Как дела?

– В процессуальном порядке, – доложил бывший судья, – охранник Ерофеев грубо нарушил производственную дисциплину, употребив алкогольный напиток – пиво «Балтика» в количестве одной бутылки, объемом ноль-три литра. Я провел предварительное расследование, вынес ему частное определение и отстранил от выполнения служебных обязанностей. Он заявил кассационный протест, но я его отклонил… Других происшествий не зарегистрировано.

– Ты куда? – спросила Ирина, когда Чернаков натягивал подаренный ею два года назад темно-синий, делавший его фигуру несколько стройнее.

Для проформы, или нет, но все-таки спросила.

– На склад… Попросили подъехать… Ночью кто-то попытался забраться.

У «Планеты» на окраине имелось несколько складских помещений, охрану которых тоже осуществляла «Забота».

– И без тебя не могут разобраться?

– Не могут…

Сказано было не очень убедительно. Да и раскрытая спортивная сумка на полу плохо подтверждала его слова.

– Я сегодня на рынок хотела сходить. Затариться на неделю. Одной тяжело. Во сколько ты вернешься?

– Не знаю… Я позвоню.

Ирина скрылась на кухне. Он быстро покидал в спортивную сумку кое-какие вещички, пшикнулся туалетной водой, подаренной женой на последний день рождения, выскочил в коридор и накинул куртку. Жена вышла закрыть за ним дверь. Уже с лестничной площадки Вячеслав Андреевич бросил на нее взгляд. По супружниной щеке сползала слеза. Или показалось?.

По пути к Юлиному дому Чернаков притормозил возле небольшого продуктового магазина, обосновавшегося на первом этаже жилого дома. Обедать в ресторане мотеля накладно, надо купить «перекус» и «перепив». На дверях магазина висела строгое предупреждение: «В магазине ведется скрытное видеонаблюдение!» Видимо, хозяева тоже страдали от проклятых несунов, и подобным образом пытались защититься. Естественно, реального видеонаблюдения никто не вел, это дорогое удовольствие для такого лабаза.

Вячеслав Андреевич купил бутылку молдавского красного вина, колбасную нарезку, фруктов, хлеба и вафельный тортик. Кофе можно заказать в мотеле.

Юля ждала его на остановке возле дома. Она была в симпатичной красной курточке с капюшоном, белой вязаной шапочке и джинсах. Легкий мороз успел подрумянить ее щеки, и выглядела любовница свеженькой и соблазнительной. И пахло от нее чем-то свежим, с цитрусовым оттенком. Нежный запах проник вместе с ней в салон, и у Чернакова как-то странно и приятно защемило сердце, словно кто-то внутри сдавил его легонько и отпустил. Он поцеловал ее в губы, мягкие и сладкие, по вкусу напоминавшие клубнику и беззаботное лето.

– Ты пахнешь летом и клубникой, – прошептал Чернаков.

– Дурачок, это блеск для губ такой. С клубничным оттенком.

– Вкусный. И сама ты вся такая вкусная…Если бы я был людоед, я бы тебя съел.

– Какое счастье, что ты не людоед.

– Рано радуешься, я пенсионер-маньяк.

– Но это все-таки лучше. У меня, по крайней мере, есть шанс остаться в живых.

– Ну, это как повезет. С каждым часов твои шансы уменьшаются.

Какая чушь! Да – вам любовь не трали-вали.

Чернаков вышел из машины, протер заднее стекло ветошью – «дворник» барахлил, вернулся и вырулил на проспект.

– Ты мужу что сказала?

– Как всегда. Едем с подругой за город…

– Поверил?

– Наверно…

– Трезвый?

– Да… А кстати, куда мы едем на самом деле?

– Кататься на коньках, – улыбнулся Чернаков.

– На каких коньках?

– Фигурных, – он протянул руку и достал с заднего сидения белый женский конек для фигурного катания. Коньки остались от дочери, она уже лет пять их не надевала. Но размер должен был подойти и Юле. Накануне Чернаков отрыл их на антресолях.