Фридрих Незнанский - Секретная сотрудница Страница 23

— Но я не могу! — с отчаянием возразила Рита.

— Придется, детка. Как говорят: «Надо себя заставить…» — Эту фразу из популярного анекдота про «новых русских» он всегда охотно цитировал.

Представив, что ей необходимо провести среди этой мерзости и фальши еще один невыносимый вечер, Рита едва не расплакалась. Но выбора у нее не было. Чтобы без осложнений получить свою трудовую книжку, она должна была пройти через это. Пройти буквально стиснув зубы. И девушка обреченно направилась переодеваться.

Это была она. Турецкий узнал бы ее из тысячи, из десяти тысяч! Та же изящная, стройная фигура… То же милое лицо, с высоким лбом и вьющиеся льняные волосы… Те же печальные серые глаза… Казалось, за прошедшие годы она совершенно не изменилась! Будто и не было вовсе того далекого ноябрьского дня и роковой автоматной очереди, которая разорвала ему сердце…

— Рита, — ошеломленно произнес Турецкий, глядя на нее как на привидение. — Это невозможно, Рита…

— Добрый вечер, — еще раз улыбчиво повторила девушка и, не дожидаясь приглашения, уселась за его столик. — Вообще-то меня зовут Лариса. Наверное, я вам кого-то напомнила?

Турецкий не ответил, продолжая изумленно ее разглядывать. Она сидела перед ним живая и невредимая. И улыбалась ему той незабываемой, загадочной и немного грустной улыбкой Джоконды, которая в свое время сводила его с ума. Лишь горестные морщинки возле губ у нее почему-то исчезли. И вся она выглядела заметно помолодевшей — похорошевшей и преобразившейся.

Он смотрел на нее, не отрывая глаз, долго, очень долго. И вспоминал их первую встречу, и первый поцелуй, и первую ночь, которую она ему подарила. В одно мгновение ему до мельчайших подробностей вспомнилось все, что было связано с нею и бережно хранилось до сих в потаенном уголке его сердца… Конечно, до нее и после нее у него были другие женщины. Но именно она — в ту пору судмедэксперт Маргарита Счастливая, — была и осталась навеки его первой и единственной любовью.

— Рита…

— Вы ошибаетесь, — мягко улыбнулась девушка. — Меня зовут Лариса. Вы меня слышите?

Турецкий вздрогнул. И устало покачал головой, отгоняя мучительные воспоминания.

Но удивительное видение не исчезло. Она по-прежнему сидела перед ним и улыбалась. Наяву. Воскресшая из небытия…

— Что? — удивленно произнес он. — Что ты сказала?

— Я сказала, что меня зовут Лариса.

— Какая Лариса? Откуда?!

— Лариса — это я. А вы, наверное, приняли меня за другую?

— Другую…

Наконец он начал что-то понимать. И постепенно осознал, что перед ним действительно сидит другая девушка. Совершенно другая! А их поразительное сходство — просто необъяснимая фантазия природы. Он слышал, что такое в природе бывает, но до сих пор с этим не сталкивался. Невероятно — они были похожи, как сестры-близняшки. С той лишь разницей, что у настоящей Риты такой сестры никогда не было…

В тот же миг он ощутил пустоту. Будто молния внезапно озарила его душу и тотчас померкла. Угасла какая-то несбыточная надежда на чудо. Осталась только щемящая боль. Вечная боль безвозвратной утраты.

— Лариса… — угасая, повторил он.

— Можно просто Лара.

— Лара… Вы пьете коньяк, Лара?

— Вообще-то не пью. Но с хорошим человеком иногда можно. Если, конечно, я вам не помешала.

— Ни в коем случае, — возразил Турецкий. И тотчас налил ей коньяку. — Давайте выпьем… За знакомство.

— Давайте. Только вы еще не назвали мне своего имени.

— Турецкий. Александр Борисович… Да просто Саша.

— Очень приятно.

Слегка пригубив ароматный напиток, она поставила рюмку на столик и снова улыбнулась:

— Ну вот мы с вами и познакомились… Извините, что я к вам так, без приглашения. Я сидела одна. Вот за тем столиком. Но ко мне стали приставать. И пришлось искать защиты у хорошего человека.

— А почему вы решили, что я хороший?

— Не знаю. Мне так сразу показалось, когда я вас увидела. И еще мне показалось, что вам было очень грустно… А вы что подумали, когда увидели меня?

Турецкий неопределенно пожал плечами.

— Так, ничего особенного…

Их глаза на мгновение встретились. И Турецкий сразу ощутил какую-то магнетическую власть ее загадочного взгляда. Казалось, случайно заглянув человеку в душу, она могла свободно читать ее, словно открытую книгу.

— Вы… любили ее? — выдержав паузу, спросила она.

— Любил, — со вздохом ответил он.

— А что случилось потом?

— Ее… Она умерла.

— Это было давно?

— Очень давно. Пятнадцать лет назад…

«Но вы до сих пор ее любите?» — спросили ее глаза.

«Выходит, люблю», — молча ответил он.

— Наверное, я немного на нее похожа?

— Очень похожи… Невероятно!

Девушка опустила глаза.

— Значит, я не ошиблась. Вы действительно хороший человек, Саша…

— Да с чего вы взяли?

— Потому что умеете так любить. А это не каждому дано… Вы счастливый человек, только сами об этом не знаете.

— Чепуха, — отмахнулся Турецкий. — Я человек конченый… И вообще, давайте мы с вами еще выпьем!

— Давайте. Только я, если можно, шампанского…

С момента их знакомства прошло каких-то несколько минут, а Турецкий уже чувствовал себя так, будто они были знакомы целую вечность и просто давно не видели друг друга. Эта удивительная девушка очаровала его. Она была умна, обаятельна, женственна. Ее окружала та особенная пленительная атмосфера, которая свойственна не просто красивой женщине, но женщине с большой буквы — Ее Величеству Женщине… Ради такой каждому настоящему мужчине хочется совершить что-нибудь невероятное, головокружительное. Например, прыгнуть очертя голову с крыши или достать с неба звезду. Она была достойна любого подвига. И хотя Турецкий не без оснований считал себя настоящим мужчиной, он не полез на небо за звездой, а просто сидел рядом с ней…

— А вы чем занимаетесь, Саша? — спросила она. — Мне кажется, у вас какая-то романтическая профессия.

— Очень романтическая, — язвительно усмехнулся Турецкий. — До крайности…

— И все-таки?

— Ну, если вы настаиваете… Я специалист по разгребанию чужой грязи, извините за откровенность…

— Вы работаете в милиции? — с тревогой спросила она.

— Почти угадали. Вообще-то я… сыщик. Частный детектив, — невесть почему брякнул Турецкий.

— Очень интересно! Но… почему вы назвали себя конченым человеком?

— Долго объяснять. Скажем, это свойство моего характера, приносящее другим одни несчастья. И давайте не будем об этом говорить.

— Не будем, — деликатно согласилась она. — Лучше выпьем. За прошлое и будущее…

Это была неплохая идея. По-правде говоря, Турецкий всегда был не прочь выпить. И по возможности старался избегать людей совершенно непьющих. Как говаривал знаменитый Сэм Спейд2: «Если человек остерегается пить, значит, он не доверяет самому себе». Пить он мог сколько угодно и почти не пьянел. Единственным человеком, способным одолеть его в этом, был только Славка Грязнов. Но тот в последнее время стал все больше заботиться о своем здоровье.

— За будущее? — скептически усмехнулся бывший следователь. — Нет, если не возражаете, мы будем пить за настоящее. За вас, Ларочка. Извините за фамильярность…

Девушка не возражала. Напротив, ей даже нравилось подобное обращение, поскольку так ее ласково называли только близкие и друзья, в число которых незаметно попал и он.

Близость очаровательной женщины сделала свое дело. В Турецком проснулся истинный джентльмен и неутомимый ловелас. Постепенно он напрочь забыл обо всех своих несчастьях и принялся самозабвенно ухаживать за новой знакомой, которая почему-то считала его хорошим человеком и, казалось, тоже была искренне рада знакомству.

Для начала Александр Борисович сделал широкий жест — заказал для своей дамы фантастически дорогую бутылку самого лучшего французского шампанского, а впридачу — пропасть изысканных и дорогих закусок. Только сейчас он наконец в полной мере оценил неожиданную щедрость своего американского друга. Благодаря ему бывший следователь, можно сказать, впервые в жизни познал недоступное удовольствие — безоглядно тратить деньги.

— А чем занимаетесь вы, Ларочка? — основательно захмелев, поинтересовался он.

— Я художник. Художник-дизайнер. Работаю в крупной фирме, занимающейся оформлением офисов и квартир.

— Хорошая профессия.

— Мне нравится. По-моему, чтобы быть счастливым, человек непременно должен заниматься любимым делом…

— А вы счастливы, Ларочка?

Девушка смущенно опустила глаза.

— В том, что касается моей работы, — наверное.

— А в остальном?

— В остальном сложнее… Если вас интересует, замужем ли я, вынуждена признаться, что нет.

— Вы об этом сожалеете?