Алексей Макеев - Эхо дефолта Страница 23

Сейчас говорить собирался Гуров.

– Так мы едем в СИЗО? – спросил Гуров, вставая.

– Подождите! – Ольга подскочила на кровати и снова села. – Подождите, пожалуйста! Мы же еще и не начали говорить! Вы мне слова сказать не даете!

– А нужно нам это ваше слово? – недоверчиво спросил Гуров, однако, не садясь обратно на стул. – Ну-ка, проверю. Вчера Ванильчиков отвез вас в «Харбин». Зачем?

– Я должна была рассказать все, что произошло… ну, в смысле, про допросы. От Нонки что узнаю…

– Кому же вы должны были это рассказать?

– Александру Анатольевичу.

– Ветринову?

– Ну да, ему. А я и не знаю другого Александра Анатольевича. Был, правда, еще один у нас школе завучем, но это… давно было. То есть недавно.

Гуров переглянулся со Стасом.

– А Ветринов-младший сам вам позвонил, или вы, так сказать, по собственному почину проявили инициативу?

Ольга молчала, поразительно быстро став бестолковой и не понимающей русского языка.

– Он позвонил? – громче спросил Гуров.

– Ну да, конечно. Только потом. В машине уже, когда я ехала. Тут дело вот в чем…

– Ну-ну, – Гуров снова присел на стул и поторопил: – Быстрее!

– Я просила деньги у Нонки, – Ольга заволновалась и закрутила пальцами в воздухе. – Паша, ну, то есть Ванильчиков, очень просил, чтобы я заняла денег у Анатолия Анатольевича. Вот я и ходила, а когда я пришла к Нонке в тот день, вчера то есть, то Паша меня ждал в машине. Я-то думала, что Нонка деньги уже получила, а там… вот что вышло-то.

Гуров нахмурился.

– Что-то я не пойму. Но сейчас разберусь… Много нужно было денег?

– Десять тысяч долларов.

– Для банкира это немного. Так, ладно. Если я правильно понял, то с младшим Ветриновым у вас отношения лучше, чем со старшим. Уже по одному тому ясно, что с младшим вы сами разговариваете, а на старшего сестру напускаете. Я прав?

– Я ее не напускала, а просто попросила.

– Я не об этом говорю.

– Ну да, с Сашей, то есть с Александром Анатольевичем, у меня неплохие отношения.

– А почему он сам денег не дал?

– Сказал, что у него нет свободных средств.

– А почему он сам не попросил у брата?

– Для меня? – переспросила Ольга. – Он для других просто так ничего не делает! Я ему в свое время отказала в близости, – Ольга гордо вздернула нос и повела плечами, как в русском народном танце, – и поэтому он мне не помог. Грязная скотина, а не мужчина.

– Он не помог вашему Павлу, как я понимаю, – вмешался Стас. – Ведь Павел работает у него в ресторане?

– Работает, – согласилась Ольга. – Да мало ли кто где работает! Павел просил у него, да, но он отказал.

– Получается, что этот нехороший человек отказал вам обоим, а потом вы спокойно идете к нему, даже едете и рассказываете последние новости про смерть его брата? – спросил Гуров. – Из-за чего такие отношения? Ведь он же негодяй!

– Да, да, – сочувственно поддакнул Стас. – Вы сами нам так и сказали! И все равно сразу же после убийства вы едете к этому негодяю.

– Но это же разные вещи! – Ольга жалко улыбнулась. – Он не дал денег, но все равно остался работодателем. И он попросил приехать… Вот мы и приехали.

– Интересно получается, – Гуров потер лоб. – Когда он попросил вас приехать? Я что-то не понял. То вы говорите, что просто так поехали в «Харбин» и Ветринов позвонил уже в машину, потом вас можно понять так, что он как будто просил вас узнать новости и после обязательно подъехать к нему. Так как же было на самом деле?

Ольга заерзала на кровати, бросая затравленные взгляды то на Гурова, то на Стаса. Подумав, она приняла решение снова заплакать. Даже зарыдать.

Она завопила, зарыдала, издавая звуки сирены «Скорой помощи» и размазывая слезы по лицу.

Гуров поморщился и кивнул Стасу.

Стас понял. Он пошел на кухню и вернулся со стаканом воды.

Подходя к Ольге, Стас споткнулся, и вода вся выплеснулась дамочке прямо в лицо. Ольга замолкла, испуганно глядя на Стаса.

– Фу, какой я неосторожный, – посетовал Стас. – Еще воды принести, Лев Иванович?

– Пока не знаю, – хмуро ответил Гуров. – Посмотрим на поведение нашей знакомой. Ну что, Ольга, продолжаем разговор или вы будете снова брать рекламную паузу?

Ольга вытерлась пододеяльником и промолчала.

– А для чего вашему Павлу были нужны десять тысяч долларов? – спросил Гуров.

– Он решил начать свое дело, – ответила Ольга и покраснела.

– Кроликов разводить? – активно спросил Стас. – Да? Я угадал?

Ольга молчала, исподлобья глядя на Гурова.

– Поехали, – Гуров встал и направился к выходу. – Тебе, Стас, даю пять минут, проконтролируешь нашу даму. Если она будет медленно собираться, можешь выгонять ее, в чем она есть. У нас в СИЗО с отоплением все нормально, пока еще, во всяком случае.

– Вас понял, – ответил Стас и улыбнулся Ольге. – Приказ слышали, мадам?

Ольга кивнула и встала с кровати.

Глава пятая

Стас, следом за Гуровым войдя в приемную генерала Орлова, послал воздушный поцелуй Верочке.

– А вот и я! Расскажите мне, Верочка, как вы ждали меня все эти бесконечные часы и минуты, пролетевшие со вчерашней нашей встречи!

– Ой, Стас! А я слышала, что с тобой вчера что-то случилось! – воскликнула Верочка, и Стас, нахмурившись, кашлянул:

– Не верь! Все ложь! И все было не так!

– А никто и не говорит, как именно и что было! Расскажи, расскажи, расскажи!

Гуров, открывший обитую коричневой кожей дверь кабинета генерала, задержался и позвал Стаса:

– Ну ты, казанова! Опять завис? А руководство будет ждать? Пошли, сперва доложишь о своих подвигах!

– Ну, вот так всегда, – развздыхался Стас перед Верочкой. – Печаль гложет мое исстрадавшееся по любви сердце, потому что романтики в этих стенах не вижу никакой. То есть абсолютно!

Стас подошел к двери. Гуров уже вошел, а Крячко, обернувшись, негромко сказал Верочке:

– Я и вчера себя вел, как герой, это просто в моих привычках! Я стараюсь каждый день совершать по одному геройскому поступку.

Подмигнув Верочке, Стас зашел в кабинет и закрыл за собой дверь.

Генерал Орлов сидел, нахохлившись, в своем кресле и вертел в руках авторучку.

– Привет, Петр Николаевич, – бросил Гуров, пожал генералу руку и сел на кресло слева.

– Петру Николаевичу наше почтение! – Стас, улыбаясь и кланяясь, подошел, тоже пожал протянутую руку и сел напротив Гурова.

– Как твое здоровье, Станислав? – спросил Орлов, с тревогой поглядывая на Стаса. – Я слышал, ты перенес… – Орлов замялся, – черепно-мозговую травму?

– Перенес, – согласился Стас. – Чувствую изменения в психике. Кошмар полный! Начинаю сам себя бояться.

– Какие еще изменения? – Орлов тревожно взглянул на Гурова, кашлянул, завертел авторучку еще быстрее. – Что-то серьезное?

– Придуряется наш клоун, как всегда, – буркнул Гуров, – не видишь, что ли? Я так думаю, что маловато его били. И не теми предметами.

– Помолчи, Лев, – оборвал Орлов Гурова, – пусть Станислав сам ответит. Ему же виднее, как он себя чувствует. Что с тобой, Стас? Голова болит?

– Болит душа, – ответил Стас, – а в башке так много новых незнакомых мыслей, что просто страшно. В отпуск хочу, в теплые края. И сделать с собой ничего не могу. Желание сильнее меня. Наверняка это следствие травмы, перенесенной, кстати, на ногах!

– Ну, ты слышишь? – спросил Гуров у Орлова. – Все у него нормально! Такой же клоун, как и всегда! Даже злость берет!

Орлов внимательно посмотрел на Стаса и покачал головой в такт своим мыслям.

– Ну, может быть, Лев, ты и прав. Мне тоже кажется, что волноваться за здоровье Станислава не приходится.

– Креститься надо, когда кажется, – буркнул Гуров. – Чего вызвал? У нас дел невпроворот и времени, как всегда, ни хрена нет. А ты отвлекаешь! Стас мог бы тебе объяснительную написать у себя в кабинете и через Верочку передать.

– Да хватит тебе ворчать, Лев Иванович, – Орлов отложил авторучку и потянул ближе к себе папку, до этого лежащую слева от него. – Появилась дополнительная информация, хочу вам ее предоставить. Сами посмотрите. В общих чертах следующее. Сперва относительно вина. Бутылка настоящая, содержимое – тоже. Однако бутылка была вскрыта и в нее добавлен яд. Как вы уже, наверное, знаете, цианистый калий.

– Эта новость состарилась еще вчера, – буркнул Гуров. – Что еще?

– Вчера вы не могли знать, что вино изначально было фирменным.

– А нам-то что?

– А то, что это вино дорогое и экспортируется в Россию только одной организацией – концерном «Элитные вина». Производится во Франции, в провинции…

– Что еще? – перебил его Гуров.

Орлов замолчал и укоризненно взглянул на сыщика.

– А вы не обращайте на него внимания, – посоветовал Стас. – Вредный и склочный характер полковника Гурова известен давно и далеко за пределами этого кабинета. Скандалист он редчайший и неуживчивый притом!