Алексей Макеев - Последнее письмо поэта Страница 23

– А он, получается, отсиживался у меня, – с нарастающим возмущением продолжала Хаданская. – Чувства, видите ли, на него нежные нахлынули. А что за бумажку эту убить могут, ни полсловечком не обмолвился. Я, мол, Маргоша, на тебе женюсь! То нос воротил, когда я о свадьбе… А тут… Я поверила. Иначе на черта он бы мне нужен был?!

Крячко только вздохнул, подумав, что картина взаимоотношений Аркадия Арзамасцева с Маргаритой Хаданской вырисовывается хрестоматийная. Та еще парочка подобралась. Хоть сейчас в похабную телепрограмму Ксюши Собчак про «дом». Аркадий, конечно, тот еще был фруктик. Но его подруга… Явно из тех, о которых говорят: добра до брака, после брака – собака.

«Да, – продолжал грустно размышлять Станислав, – в современной России добрых, ласковых и отзывчивых баб – хорошо, если одна на десяток. Но и та непременно дура. А кто поумней, те либо патентованные стервы, либо законченные психопатки, истерички, которых лучше десятой дорогой обходить. Впрочем… Встречаются исключения. Вроде Маши у Гурова, повезло же человеку».

– И сим-карту из мобильника своего вынул. Я спрашиваю: зачем? А он: чтобы, Маргоша, меня никто от тебя, сладенькой такой, не отвлекал! Я, говорит, осознал, что жить без тебя не могу. Дескать, как закончу одно денежное дельце, так сразу заявление подавать пойдем. Чтоб свадьба как у людей получилась. Чтоб дым коромыслом! Чтоб чертям тошно стало! – лицо Хаданской перекосилось презрительной гримасой. – Да он из дома выходить не хотел! За хлебом – я, за выпивкой – я… А это он чтобы найти его никто не мог. И сим-карту новую поставил, а старую выбросил. Я же видела! Вот тебе и сладенькая! Хорошее заявление получилось! Его, выходит, уже убили, а если теперь и меня найдут?! Вот тебе и женился… Вот тебе и чертям… Это мне тошно стало!

…Умная женщина может испытывать те же чувства, что и дура. Однако выразит она эти чувства гораздо тоньше, приведя несравненно более убедительные доводы в свою пользу.

Дура же просто говорит, что думает.

К мужчинам это тоже относится. Но в несколько меньшей степени.

То, что Маргарита Олеговна Хаданская интеллектом не блистала, становилось ясно с первого взгляда. Ясно было и то, что в своей комбинации с письмом Арзамасцев использовал любовницу втемную, не посвящая ее в свой замысел, вообще ничего не объясняя. Отсюда непреложно следовало, что ценность информации, которую можно выкачать из перепуганной смертью Аркадия женщины, окажется невысока.

– Мне Людка когда еще говорила, что Аркадий меня обманет, потому что по Зодиаку неподходящий! И по китайскому тоже… Знак у него плохой. Я же к гадалке ходила! Она, зараза такая, наоборот сказала, что он меня любит и женится скоро. Но меня опасности ожидают. Вот они, опасности! Я магу-целителю письмо послала и полсотни баксов перевела. И Аркашкину фотографию…

…Гадалки, астрологи, хироманты, маги всех цветов радуги, шаманы, «природные колдуны» и прочая малопочтенная публика, зарабатывающая на кусок хлеба с маслом предсказаниями чьей-то индивидуальной судьбы – прожженные жулики и записные шарлатаны. Это ясно любому здравомыслящему человеку. Невозможно в принципе точно предсказать заранее, как упадет подброшенная монетка – орлом или решкой. Что уж говорить о случаях неизмеримо более сложных! Но поскольку предсказатели судьбы, как правило, на два порядка умнее тех, кто за предсказаниями обращается, эти мошенники без особого труда морочат головы наивным простофилям. Между тем, если бы судьбу человека действительно можно было предсказать, вычислить по звездам, линиям ладони, внутренностям крупного рогатого скота, кофейной гуще или еще каким-то способом, это стало бы величайшим проклятием и подлинным кошмаром рода людского. Если бы человек в точности знал, что с ним должно приключиться, жизнь его стала бы невыносима. Неведение – условие, необходимое для человеческого счастья, и надо признать, что чаще всего люди вполне удовлетворяют этому требованию. Даже о самих себе мы знаем весьма немного, о наших ближних – почти ничего.

Маргарита продолжала бубнить что-то жалостливо-опасливое. Про астрал и руку судьбы, которая (судьба то есть) персонально на мадам Хаданскую ополчилась. Избрав в качестве своего орудия подлеца и обманщика Арзамасцева. Гуров сморщился, как от приступа зубной боли. Сразу становилось понятно, что ламентации Хаданской он выслушивает не по первому и не по второму кругу.

– Посидите пока в комнате, Маргарита Олеговна, – сказал он. – Нам надо посовещаться. И не тряситесь вы так, никто вас не тронет. Пока мы здесь.

Сыщики уселись за кухонный стол. Станислав протянул Гурову пачку сигарет, подумав, что всего-то часом раньше он давал закурить Осинцеву.

Выслушав рассказ Станислава, Гуров надолго задумался. Он смотрел в кухонное окно, за которым лениво кружились большие пушистые снежинки. Тонкая струйка голубоватого дымка покачивалась над недокуренной сигаретой. Станислав не торопил друга.

– Сумбурный у меня получился разговор с Хаданской, – сказал наконец Лев, повернувшись к Крячко. – Сам видишь, что за подарок. Все сворачивает на то, что некому теперь на ней жениться. И на астрал проклятый… Но один момент она уловила точно: за этой половинкой письма, которую оставил ей Аркадий, наверняка идет охота.

– Поясни.

– Все просто. Судя по словам Осинцева, письмо, которое у него отняли братки, уже было разорвано. Теперь смотри: пусть мы пока не знаем, как обе половинки оказались у Арзамасцева, важно другое: почему он оставил одну половину у Маргариты? Кстати, сама эта тема, про письмо, всплыла в разговоре совершенно случайно. Я расспрашивал ее об Аркадии, о его связях, о его настроении в последние дни. И она сказала, что все три недели, которые Арзамасцев безвылазно просидел у нее, настроение у него было возбужденным. Он словно бы и хотел сделать что-то важное, решительное, сулящее выгоду, даже напрямую говорил, что скоро хорошие деньги получит. И в то же время боялся. А сразу после Нового года все время уходил куда-то на полдня. Вернувшись, был взвинчен сверх всякой меры. Маргарита, конечно, глупа. Но наблюдательна. Седьмого, на Рождество, Аркадий довольно долго говорил с кем-то по телефону. Да, ему позвонили на мобильный, на новый номер, сим-карту он сменил. Кому он этот номер мог дать? Перед тем как уходить восьмого утром, он сказал Хаданской, что сегодня многое решится. И оставил половинку письма, мол, заберет позже. Что это такое, не объяснил. А сама она, по причине пещерной тупости, не догадалась. Вопрос: почему он оказался на Кадашевской набережной со второй половиной письма?

– Ты считаешь, что он пошел на встречу, назначенную ему накануне? —полуутвердительно проговорил Крячко. – И решил подстраховаться, взять не весь документ, а лишь половину? Предъявить ее, а потом начать торг?

– Самое логичное предположение, – утвердительно кивнул Лев. – Но тот, кто его убил, знать этого не мог, вот ведь в чем штука! Иначе сначала бы спросил у Аркадия, где вторая половина. Но поторопился. Люди торопятся, поэтому ошибаются. И теперь эта вторая половина позарез необходима тем, кто стоит за киллером.

– Думаешь, за таинственным киллером кто-то стоит?

– Уверен. Убийство Арзамасцева – явная заказуха. Сам знаешь, в блатном мире сейчас довольно узкая специализация. И те, кто хотел завладеть письмом, вполне могли нанять для мокрого дела профессионала. Почти наверняка эти люди как-то связаны с братками, порезавшими Осинцева.

– Но как письмо попало к Арзамасцеву? Как они упустили письмо, оно же было у них в руках?! – раздраженно спросил Станислав. – У тебя, Лева, какой-то безудержный полет фантазии.

Гуров невесело рассмеялся:

– А вот на этот вопрос нам с тобой никто, кроме романтиков с большой дороги, заваривших кровавую кашу вокруг письма, не ответит. Отсюда следует вывод: хорошо бы с ними встретиться. Причем поскорее. Вот организацией такой встречи мы с тобой и займемся. Прямо сейчас.

Глава 7

Теперь столь же невесело рассмеялся уже Станислав. На взгляд Крячко, его друга явно занесло.

– И как, позволь поинтересоваться, ты себе это представляешь? – с нескрываемой иронией поинтересовался он. – Пригласишь братков на встречу? Объявление в газете дашь?

– Боюсь, не откликнутся. Но есть у меня одна сумасшедшая идея.

Крячко только скривился и головой тряхнул. Знал он сумасшедшие идеи своего друга! И нередко их поначалу не одобрял.

Кстати сказать, самое интересное заключалось в том, что чаще всего эти идеи блестяще реализовывались и приносили отличные результаты…

– Телефончик-то у тебя есть? – продолжал Гуров. – А что, если по этому телефончику будет передана информация об адресе подруги покойного Аркадия Арзамасцева? Поставь себя на место бандюков: не могут они пресловутой подругой не интересоваться, не искать ее. Просто обязаны, если не полные дебилы, предположить, что вторая половина письма может быть у нее. Хотя бы как один из возможных вариантов, который они наверняка мечтают проверить. Даже если они полагают, что Аркадий Арзамасцев спрятал вторую половинку письма не у нее, то вдумчиво побеседовать с женщиной Аркадия они наверняка хотят. Вдруг она что-то знает? Значит, они Маргариту ищут. Не как конкретную мадам Хаданскую, это понятно, а именно как женщину Арзамасцева. И рано или поздно непременно найдут. Мы же нашли… Ну, эти соображения я тебе совсем недавно по телефону излагал. С ними ты согласен?