Энн Перри - Врата изменников Страница 25

– Да, пожалуй, – ответила леди Камминг-Гульд, поравнявшись с хозяйкой.

– Мистер Крайслер охотился с Селусом, знаете? – продолжала та.

– А кто такой Селус?

– О! Фредерик Кортни Селус – замечательный охотник и землепроходец. Крайслер рассказал, что Селус – один из проводников отряда Родса и ведет его на поселение в Замбезию. – Лицо Нобби опять омрачилось, но в ее голосе чувствовались волнение и какая-то едва уловимая перемена интонации, когда она произнесла имя Крайслера. – Мне известно, что Родса поддерживает мистер Чэнселлор. И, конечно, банк Фрэнсиса Стэндиша.

– А мистер Крайслер этого не одобряет, – сказала Веспасия, и это было скорее утверждение, нежели вопрос.

– Боюсь, у него есть для этого основания, – ответила мисс Ганн, внезапно искоса взглянув на собеседницу. – Я думаю, что он искренно любит Африку, не ради какой-либо выгоды, но ради нее самой, потому что она нецивилизованна и неизведанна, прекрасна и ужасающа – и очень, очень стара. – Незачем было и говорить, насколько она восхищается самим Крайслером из-за этой его любви. Это восхищение внутренним светом озаряло лицо Зенобии и слышалось в нежном, тихом звучании ее голоса.

Веспасия улыбнулась и ничего не сказала.

Так они проследовали бок о бок по лужайке, шелестя юбками по траве, поднялись по ступенькам и вошли через французское окно, створки которого доходили до пола, в столовую – пить чай.

Через день был устроен благотворительный базар, на котором Веспасия Камминг-Гульд обещала присутствовать. Он проводился одной ее давней приятельницей, и хотя Веспасия не любила подобные предприятия, она, по доброте души, почитала своим долгом поддержать усилия организовавшей его дамы, хотя с большей готовностью просто пожертвовала бы деньги. Подумав, что Шарлотте это, напротив, может показаться любопытным, она послала за ней свой экипаж.

Но все оказалось не так, как предполагала Веспасия, и когда они с племянницей приехали, то узнали, что предприятие обещает быть по крайней мере нескучным, а в лучшем случае и познавательным. Приятельница Веспасии, миссис Пенелопа Кеннард, забыла упомянуть, что это Шекспировский благотворительный базар и все участники-устроители будут одеты в костюмы героев пьес великого драматурга, вследствие чего у самых ворот их приветствовал очень красивый Генрих V, который звучно воскликнул: «Добро пожаловать!» И лишь только они расстались с королем, как их атаковал злобный Шейлок, потребовавший или денег, или «фунт мяса поближе к сердцу».

Оторопев на мгновение, Веспасия великодушно пожертвовала ему довольно солидную входную плату за себя и за Шарлотту.

– Господи помилуй, кто следующий? – пробормотала пожилая леди, когда они отошли на достаточное расстояние от Шейлока и приблизились к прилавку, за которым восседала молодая светская дама в костюме Титании, королевы фей из «Сна в летнюю ночь». Надо сказать, выглядела она в нем поистине привлекательно. Ни один самый смелый вечерний туалет не обнажал так много волшебной плоти. Руки, плечи и талия утопали в волнах газа, но все равно казались как будто бы неприкрытыми и позволяли очень многое угадывать под прозрачными, переливчатыми складками. Там же два молодых джентльмена спорили из-за цены на лавандовую помаду, а несколько других с нетерпением ожидали своей очереди поторговаться.

– Эффектно! – сказала Шарлотта с невольным восхищением.

– О да, очень, – согласилась ее тетя, улыбнувшись про себя. – В прошлый раз, когда Пенелопа устраивала такой базар, все были в костюмах героев мистера Диккенса, и это было далеко не так забавно. Они все, на мой взгляд, выглядели одинаково. Смотри! Вон там! Ты когда-нибудь видела, как Клеопатра продает подушечки для иголок?

Шарлотта проследила за ее взглядом и увидела необыкновенно молодую девушку, темноволосую и с карими глазами, почти идеальным греческим носом, хотя, может быть, с излишне высокой переносицей, чтобы соответствовать всем канонам красоты, и капризным, очень своеобразных очертаний ртом. Такая внешность могла принадлежать женщине, привыкшей властвовать и одновременно хорошо владеющей собой, но иногда снисходительной к своим слабостям. В эту самую минуту она предлагала маленькую, вышитую и обвязанную кружевом подушечку джентльмену в безукоризненно сшитом фраке и полосатых брюках. Он напоминал банкира или дельца, играющего на бирже и имеющего отношение к акциям и частной собственности.

Мимо не спеша прошествовал епископ в традиционных гетрах, улыбаясь сиянию солнца и кивая сначала направо, потом налево. Несколько минут его взгляд покоился на Клеопатре, и он едва не остановился и не купил подушечку, но здравый смысл победил, и он, все еще улыбаясь, направился к Титании.

Веспасия взглянула на Шарлотту. Все было понятно без слов.

Они не спеша проходили мимо прилавков, за которыми молодые женщины, одетые с безудержной фантазией, продавали сладости, цветы, украшения, ленты, пирожные и рисунки или предлагали участие в разных играх с последующими призами. Потом дамы увидели киоск, задекорированный темной тканью с приколотыми к ней серебряными звездами и надписью, извещающей, что за шесть пенсов ведьмы из «Макбета» предскажут всем желающим Судьбу и назовут все великие свершения, которые ждут их в будущем. Рядом стояли девушки, ожидающие своей очереди, и даже двое молодых людей, которые притворились, что пришли сюда только за компанию, но при этом смотрели на предсказательниц с явным любопытством.

Сразу за ними Шарлотта заметила плотную фигуру Юстаса Марча. Он стоял, выпрямившись, как по линейке, и разговаривал с мужчиной внушительных размеров, с седыми волосами и трубным голосом. Оба от всего сердца засмеялись. Юстас распрощался с ним и повернулся к Шарлотте. На лице его появилось тревожное выражение, но было уже поздно делать вид, что он ее не заметил. Марч расправил плечи и шагнул вперед.

– Добрый день, миссис Питт. Как приятно встретить вас. Я вижу, вы поддерживаете достойное начинание, – и он отрывисто засмеялся. – Это замечательно.

Веспасия остановилась, чтобы поговорить с одной из знакомых, и Юстас ее не видел. Он заколебался, подыскивая, что бы сказать, не будучи уверен, что хорошее воспитание позволяет в подобных случаях сразу же уйти.

– Прекрасный день сегодня. Так замечательно быть на свежем воздухе. Прекрасный сад, не правда ли?

– Восхитительный! – согласилась Шарлотта. – И так любезно со стороны миссис Кеннард предоставить его для нужд базара. Я думаю, придется долго убирать здесь после такого множества людей.

Марч быстро моргнул, услышав столь бесхитростное и откровенное заявление.

– Все для хорошего дела, уважаемая сударыня. Эти маленькие жертвы необходимы, если мы хотим быть полезными обществу. Ничто не дается нам без труда, как известно! – Он широко улыбнулся.

– Конечно, – опять кивнула миссис Питт. – Полагаю, вы знакомы с очень многими из присутствующих?

– О нет, почти ни с кем. Я теперь мало вращаюсь в обществе, не то что прежде. Слишком много разных важных и неотложных дел. – Вид у Юстаса при этом был такой, будто он был готов немедленно отправиться их исполнять.

– Вы меня очень интересуете, мистер Марч, – ответила Шарлотта, встретившись с ним взглядом.

Тот ужаснулся. Он желал бы вызвать интерес у этой женщины меньше всего на свете. В ее обществе он всегда испытывал неловкость. Так редко удавалось направить разговор с ней в нужное русло.

– Но дорогая сударыня, уверяю вас… – Юстас растерялся и замолчал.

– Как это скромно с вашей стороны, мистер Марч, – его собеседница призывно улыбнулась.

Он покраснел, но не от застенчивости, а от нестерпимого желания все бросить и бежать.

– Я очень много думала о том, что вы рассказывали о той благотворительной организации, – поспешно сказала миссис Питт, – и уверена, что вы во многом правы. Когда усилия объединяются, можно достичь гораздо большего. Знание – сила, разве не так? Как можно действовать эффективно, если не знаешь, кто нуждается больше всех? Ведь иначе можно принести много вреда, не правда ли?

– Да, полагаю, что так, – неохотно отозвался Юстас. – И я очень рад, что вы поняли, как могут быть ошибочны поспешные суждения. Уверяю вас, что организация, к которой я принадлежу, – в высшей степени достойная.

– И таинственная, – прибавила Шарлотта с очень честным выражением лица. – Для вас, должно быть, очень огорчительно, что сэр Артур Десмонд, бедняга, незадолго до своей смерти говорил о ней такие неприятные вещи.

Юстас побледнел, испытывая большое замешательство и неловкость.

– Э… очень… – поддакнул он. – Бедняга, да. Был, конечно, в маразме. Что очень печально. – Он покачал головой и добавил, выпятив нижнюю губу: – Бренди. Во всем надо соблюдать умеренность, я всегда это говорю. В здоровом теле – здоровый дух. Способствует и добродетели, и счастью, – Марч глубоко вздохнул. – Разумеется, я никогда не имел дела с опием и тому подобным. Только свежий воздух, холодные ванны, быстрая ходьба и спокойная совесть. Нет никакой причины для того, чтобы человек не спал спокойно каждую ночь своей жизни. И я никогда не думал о таблетках и микстурах. – Он слегка вздернул подбородок и опять улыбнулся.