Фридрих Незнанский - Последний маршал Страница 25

Вообще-то Аничкину не были свойственны мистические наклонности. Но, проходя иной раз по мрачным коридорам, он явственно слышал негромкие разговоры, шаркающие звуки шагов и сдавленные крики. Хотя какие, к черту, шаркающие звуки, когда его собственные шаги моментально глохли из-за плотных ковровых дорожек, которыми были устланы полы, и толстых фанерных листов, покрывающих стены. И все-таки какие-то странные звуки доносились до Аничкина и на этот раз. Может, это от сильной концентрации тайн, интриг и заговоров на квадратный метр площади?

«Интересно, а дежурные слышат что-нибудь?» — подумал Аничкин, проходя мимо вытянувшегося по стойке смирно сержанта охраны. Лицо того не выражало ровным счетом ничего, а взгляд, казалось, смотрел куда-то сквозь Аничкина.

Володя остановился рядом с охранником. Тот еще больше выпятил грудь.

— Скажите, сержант, вы сейчас ничего не слышали?

— Нет, товарищ полковник, — четко отбарабанил охранник, как будто весь вечер ожидал именно этого вопроса.

— А шаги?

— Так точно, слышал.

У Аничкина екнуло сердце. «Значит, это не почудилось?»

— Давно?

— Только что. Ваши шаги, товарищ полковник.

Володя вздохнул и пошел дальше по коридору. За его спиной раздался скрип — это дежурный снова сел на свой стул. И опять, наверное, вперился взглядом в полумрак коридора.

«Однако нервишки начинают пошаливать. Надо будет на обратном пути заехать в дежурную аптеку за валерьянкой. Иначе так недолго и до невроза докатиться. Галлюцинации там всякие, черные человечки по ночам…»

Аничкину снова послышались какие-то голоса. Но на этот раз они доносились не из потустороннего мира, а из-за приоткрытой двери кабинета Петрова. Володя считал неприличным подслушивать чужие разговоры и поэтому даже не приостановился. Однако когда он подошел на достаточно близкое расстояние, то разобрал обрывок одной фразы, которая не только особенно заинтересовала его, нет, просто эти слова как-то резанули ему слух. Вот что он услышал:

— …Времени осталось мало, и пора подключать черных…

Аничкин постучал в дверь. Разговор сразу смолк.

— Заходи, Володя.

Генерал Петров уже второй раз называл его по имени.

«Не к добру», — подумал Аничкин.

В кабинете, кроме Петрова, находились еще трое. Аничкин знал только одного — генерала Басова, заместителя председателя ФСБ. Остальных — грузного седого мужчину в форме генерала внутренних войск и довольно молодого человека в пижонском сером костюме с отливом — он видел впервые.

— А вот и полковник Аничкин, — сказал Петров.

Володя щелкнул каблуками и уже открыл рот для доклада, но генерал МВД его перебил:

— Обойдемся без церемоний. Присаживайся. Меня зовут Мальков, Павел Игнатьевич. Басова ты знаешь, а это, — он указал на молодого пижона, — Олег Константинович Васильев, из администрации Президента.

«Ну ни фига себе!» — только и подумал Володя.

— Как видишь, — усмехнулся Мальков, — состав довольно представительный.

Собравшиеся не сводили с Аничкина глаз.

«Все это сильно смахивает на какой-то заговор», — промелькнуло в голове у Аничкина.

Видимо, его сомнения отразились на лице, потому что Петров, внимательно посмотрев на Володю, проникновенно сказал:

— Да ты не волнуйся. Мы всего лишь решили несколько расширить масштабы нашей операции.

Мальков согласно закивал:

— Видишь ли, Аничкин, как ты знаешь, обстановка сейчас в стране сложная. К власти рвутся разные силы, и наша задача, как органов, обеспечивающих правопорядок и… — он в упор, не мигая, смотрел на Аничкина, — законность, — не дать им повернуть страну назад, с выбранного курса реформ. Правильно я говорю?

Он повернулся к Васильеву.

— Правильно, Павел Игнатьевич. Я даже скажу больше — мы обязаны не допустить коммунистического реванша. Вот.

— Да, — кивнул Мальков и снова уставился на Аничкина. — Верно. И мы тут собрались исключительно с этой целью.

— И тебя вызвали, — вставил Петров. — Чай будешь?

Несколько ошарашенный, Аничкин кивнул. И тогда генерал Петров лично (!) достал из маленького шкафчика в углу кобальтовую чашку с золотым ободком и налил (!) ему чаю.

«Вот уж не думал, что доведется пить чай из рук самого генерала Петрова».

— Спасибо, Григорий Иванович.

Ему было не по себе. Ощущение невероятности происходящего не покидало его. Все казалось, что он смотрит какой-то гигантский видеофильм и он находится внутри огромного экрана.

— Эти силы, — продолжал Мальков, — не останавливаются ни перед чем, в том числе не брезгуют переманиванием на свою сторону некоторых морально неустойчивых личностей. Ты меня понимаешь?

— М-м-да, — не очень уверенно протянул Аничкин, помешивая ложечкой в чашке.

Мальков внимательней пригляделся к нему и покачал головой:

— А мне говорили, что вы понятливый, полковник.

И вопросительно посмотрел на Петрова, который поспешно обратился к Аничкину.

— Ну мы же с тобой этот вопрос уже обсуждали, Володя, — с мягким укором произнес Петров. — Нужно выявить в нашей среде лиц, через которых происходит утечка информации.

— Не только информации, — внушительно сказал Мальков, — и не только в вашей среде.

— Во всех средах, — ни с того ни с сего подал голос генерал Басов.

— Вот видишь, Аничкин, какие дела? Поэтому мы и решили тебя как честного, исполнительного работника, опытного чекиста ввести в состав нашей комиссии. Думаю, что справишься.

«Ага, — подумал Аничкин, — вот и о комиссии какой-то заговорили. А не нахожусь ли я на совещании Стратегического управления?»

— Товарищ генерал, нельзя ли конкретнее обрисовать круг моих обязанностей? — Невольно Володя перешел на мальковскую манеру выражаться.

Что-то изменилось, Аничкин это почувствовал. Будто спало напряжение какое-то. Нормальный человек не почувствовал бы ничего, но полковник ФСБ Аничкин — почувствовал.

— Молодец, полковник, — сказал Мальков после длительной паузы, — сейчас мы тебе все объясним. Чайку попьем и объясним. Слушай, Григорий Иванович, а у тебя печенья не найдется? А то пустой чай как-то кисло хлебать.

— Не только печенье, но и получше кое-что имеется, — ответил Петров, снова залезая в свой шкафчик и извлекая оттуда большую коробку шоколадных конфет, кекс в блестящей упаковке и фигурную бутылку армянского коньяка. — Настоящий. В Ереване только один завод работает — ликеро-водочный. Так что, как и раньше, каждый месяц пять ящиков нам доставляют для внутренних нужд.

— Все-таки хорошо, когда традиции сохраняются, — с чувством сказал Мальков. Потом вдруг посерьезнел, посмотрел на Аничкина и добавил: — Конечно, если они не идут вразрез с курсом на демократизацию общества.

Петров достал объемистые стопки и разлил коньяк.

— Ну, за успех операции!

Аничкин почувствовал, что напряжение снова овладело присутствующими. Но теперь его это почему-то не волновало. Он уже принял решение.

Коньяк действительно был отменным. Вкус его вызывал воспоминание о цветочном магазине — отличительная черта хороших армянских коньяков.

Аничкин посмотрел на часы. Было около часа ночи. Мальков отметил этот взгляд. И перешел к делу:

— Есть сведения, что чеченские террористы имеют здесь, в Москве, канал добычи оружия, преимущественно деталей для взрывных устройств. Кроме того, они очень интересуются новейшими разработками НИИ «Пульсар», ты, я надеюсь, понимаешь, о чем я говорю?

Аничкин кивнул.

— Вот. Наша задача — найти людей, которые связаны с чеченцами. Но сделать это крайне сложно. Поэтому мы решили пойти другим путем. Мы просто-напросто перехватим инициативу у тех, кто добывает оружие. Предложим более низкую цену, быструю доставку, они должны на это клюнуть. И этим займешься ты!

Все выжидательно посмотрели на Володю. Он немного помолчал, выдержал внушительную паузу и наконец спросил:

— А какой смысл?

— Что ты имеешь в виду?

— Ну, какая разница, откуда чеченцы будут получать оружие — от меня или от кого-нибудь другого. Да еще если по более низкой цене…

Мальков посмотрел на Аничкина с чувством удовлетворения:

— Хорошо мыслишь! Ловишь на лету! Вот в этом и состоит весь смысл. Мы будем поставлять чеченцам оружие, которое в последний момент откажет. Короче, бракованное. Когда это выяснится, они кинутся снова к старым каналам. А к тому времени мы их уже раскроем. Таким образом мы убьем сразу трех зайцев — раскроем предателей, чеченцев оставим без оружия и избавимся от брака на военных заводах. Рабочие получат зарплату. Ну как тебе такой план?

Идея была на редкость бездарной. И очень похожей на подставку. Но разве Аничкин, которого эти генералы с явной своей целью вводят в «комиссию», мог высказать свое отношение сидящим перед ним важным персонам? Нет, конечно. И потом, все равно и отказаться он уже не мог — приказ есть приказ. Поэтому, состроив кислую мину, он проговорил: