Питер Джеймс - Мертвое время Страница 26

— Я так не думаю, — сказал Гарет Дюпон, расположившийся напротив него с пинтой диетической колы и пакетиком чипсов со вкусом лука и сыра. Он тоже был жутко зол, так как уже сильно опаздывал на встречу с Суки Янь. На нем были белая тенниска, джинсы, куртка «пилот» из мягкой кожи и модные лоферы. — Кстати, что это с тобой?

— Наткнулся на дверь.

Дюпон кивнул, не проявив ни малейшего интереса к подробностям.

— Уговор есть уговор, — сказал Смолбоун. — Условия никто менять не может. И в этом городе никто ни на кого не стучит.

— А мне и не нужно ни на кого стучать, — заметил Дюпон. — Ты не был со мной откровенен. Не сказал, какие бабки здесь стоят на кону, не сказал, что я могу стать подозреваемым в деле об убийстве. Я тоже, как и ты, вышел под расписку. Ты попросил найти безопасное местечко для парочки-другой картин, но не говорил, что мне придется возить каких-то психов и барахла на десять миллионов фунтов.

— Ты что, действительно думаешь, что можешь всех сдать и получить вознаграждение? Гребаный мечтатель, вот ты кто.

Дюпон покачал головой:

— Ты отсидел немалый срок, Эмис, но не говори, что совсем отстал от жизни. — Он сунул руку в пакет с чипсами. — Должно быть, слышал о «Краймстопперс»?

— А что это такое?

— Благотворительная организация. Любой законопослушный член общества может позвонить им — анонимность гарантирована. Они никогда, ни за какие коврижки, не выдадут звонившего полиции или еще там кому. Но если этот анонимный звонок приведет к аресту и осуждению преступника, звонивший получит награду. Ну так как, споемся?

— Ты забываешь, Гарет, что я знаю здесь всех и каждого. — Смолбоун говорил доброжелательно, как дядюшка с беспутным племянником.

— А ты забываешь, что отсидел двенадцать с лишним лет, Эмис. Большинство твоих корешей там, за решеткой, и остались или же и вовсе сгинули. Потому-то ты на меня и вышел.

— И чего же ты хочешь?

— Ты предлагал мне за это дело десять кусков, так?

— На что ты согласился, причем с превеликим удовольствием, — ответил Смолбоун.

— Ага, вот только теперь я хочу сто штук. Или ты возвращаешься в тюрягу.

— Размечтался.

38

Грейс сидел у дома Гленна Брэнсона в Солтдине в своей новой — во всяком случае, новой для него — черной «альфа-ромео-джульетте», которую, как подержанную, купил по сниженной цене у «Фроста». По крыше барабанил назойливый летний дождь. Клио, судя по голосу в телефоне, совсем измучилась, и ему хотелось поскорее вернуться к ней, увидеть Ноя.

— Мне нужно встретиться с этим парнем, дорогая, это действительно очень важно.

— Ты же вроде бы говорил, что вернешься домой пораньше, — сказала Клио.

— Мне нужно было повидать Гленна. У него жена умерла — я ведь говорил, да? Умерла от аллергической реакции. Просто не верится.

— Да, говорил, и я даже представить себе не могу, что он сейчас чувствует. Бедняжка, мне так его жаль. Эйлин Макуиртер тоже умерла, и это ужасно. Ты должен найти ее убийц, и найти поскорее, и ты обязательно их найдешь, дорогой, потому что ты самый лучший. Но пара часов, Рой, ничего не изменят.

Сэнди никогда не понимала — или, по крайней мере, не принимала — того, что рабочий день детектива из отдела убийств может быть столь непредсказуемым. Но с Клио в этом плане проблем не возникало. Не приди время рожать, она бы так и работала у себя в морге Брайтона и Хоува, выезжая за трупами независимо от времени, днем и ночью, в самые неподходящие места, где бы ни умирали люди, а они редко бывают столь учтивы, чтобы самостоятельно испустить дух или пасть жертвой убийства в рабочее время. И все равно ему хотелось быть с ней, дома, хотелось проводить с Ноем каждую драгоценную минуту из своего свободного времени.

— Я делаю все, что могу, чтобы освободить уик-энд, милая.

— То есть ты сможешь выбраться на футбол? — В ее голосе проскользнули шутливые нотки.

— Если и смогу, то только по работе. Как там Ной?

— Вот уже часов пять как плачет, писается и срыгивает, и все это — без остановки.

— Я буду присматривать за Ноем всю ночь, когда вернусь, обещаю.

— Рада это слышать от тебя, дорогой, но вряд ли так будет. Ты тут же уснешь, а будить тебя я не стану, так как знаю, что в шесть тебе нужно быть на работе. И потом, у тебя нет молока.

— А разве не могу я покормить его из бутылочки, чтобы ты поспала хоть немного?

— Я так устала, — сказала она, — что едва соображаю.

— Буду дома, как только смогу.

Грейс с тяжелым сердцем отключил телефон. И как, черт возьми, он собирается быть одновременно и хорошим отцом, и хорошим детективом? Стоящая перед ним задача пугала. Возможно ли такое?

Должно быть, возможно, раз уж у других получалось. Вот только как этого добиться, он пока не знал.

39

У Гектора Уэбба, высокого мужчины с прямой, как доска, спиной и военной выправкой, были коротко подстриженные светлые волосы и грубоватое, в оспинах лицо. Когда Рой Грейс вошел в таверну Королевского павильона на брайтонской Касл-сквер, он сидел в баре с уже наполовину выпитой пинтой «Гиннесса».

Перед тем как переступить порог, Грейс по привычке прошелся взглядом по лицам посетителей, но ни одно не вызвало беспокойства. Лет двадцать назад Уэбб был детективом-инспектором так называемого «антикварного» отдела полиции Брайтона и Хоува — отдела, который, по экономическим причинам, был расформирован вскоре после его выхода в отставку. С тех пор он занимался тем, что пописывал документальные книги об авиации времен Второй мировой войны, удовлетворяя самую сильную свою страсть.

— Что тебе взять? — спросил Рой Грейс.

— Заказываю я, — настоял Уэбб.

После разговора с Клио Грейсу ужасно хотелось выпить, но он все еще был на работе.

— Диетическую колу со льдом, спасибо.

Уэбб сделал заказ, и они, получив свое, уединились за тихим столиком.

— Итак? — сказал Уэбб.

Будучи еще молодым детективом-констеблем, Грейс какое-то время служил под началом Уэбба, который как человек очень ему нравился.

Грейс быстренько изложил обстоятельства дела Эйлин Макуиртер, а потом сказал:

— Ты очень поможешь мне, Гектор, если намекнешь, где именно следует искать украденное. Я крайне далек от мира антиквариата, хотя и пытаюсь сейчас в ускоренном порядке с ним познакомиться, в основном с неоценимой помощью Перегрина Стюарта-Симмондса. Ты его знаешь?

— Да.

— Ты поддерживаешь связь с кем-нибудь из прежних дилеров?

Уэбб сделал большой глоток.

— Мир за эти годы сильно изменился, Рой. Но да, я и сейчас на связи с некоторыми из моих старых контактов, и, как они говорят, большинство дилеров переживают сейчас трудные времена, особенно после 11 сентября, когда сюда перестали приезжать американцы. Также они говорят, что и мода уже не та, что прежде. Люди теперь предпочитают иметь в домах современную мебель.

Грейс кивнул.

— Немаловажный фактор — это цена, — сказал Уэбб, допивая пиво.

Грейс принес ему еще бокал.

— Цена?

— Раньше люди обставляли дома главным образом старинными вещицами, потому что они обходились дешевле, чем новая мебель. Это ИКЕА сбила цены на антиквариат. Моя младшая дочь недавно вышла замуж, так они купили в ИКЕА чудесные столовые стулья по тридцать фунтов за штуку. — Он прихватил горстку орешков и, жуя, добавил: — Одно можно сказать наверняка: набег такого масштаба был спланирован заранее, и я совсем не удивлюсь, если многое из похищенного заранее же было и продано. Из страны все это могли вывезти чертовски быстро. И вот что еще, Рой. Я бы не стал исключать участия в этом деле русской мафии. Скорее всего, это им приглянулись дорогие цацки, нежели кому-то в Испании. Но Марбелья — отличная отправная точка для русских и конечно же… для ирландцев.

— Ирландцев?

Уэбб кивнул:

— Люди забывают о них, но ирландская мафия в этот бизнес пришла гораздо раньше итальянской. Слышал о банде «Белая рука»? Может, Аль-Капоне и выкинул их из Нью-Йорка в конце двадцатых, но они никуда не делись. Покопайся в ИРА и ты обнаружишь ирландскую мафию в самом ее сердце.

Грейс криво улыбнулся.

— Интересно.

— В Нью-Йорке двадцатых годов они проворачивали это вместе с итальянцами, — продолжал Уэбб. — Теперь в испанской Марбелье, спустя девяносто лет, обделывают те же делишки за компанию с русскими и албанцами. Возьмем, к примеру, эти часы, «Патек Филип». Найдется масса русских, которые захотят получить редкие, винтажные часы и будут готовы раскошелиться не торгуясь. Когда я еще работал в отделе, мы знали, что двое из наших брайтонских дельцов ездили в Москву покупать краденые русские иконы, которые затем перепродавали в Финляндию, и кто знает, какими связями они за это время обзавелись.

Грейс отпил колы.