Фридрих Незнанский - Последний маршал Страница 27

Как-то раз у дома Мусы остановился новенький черный «мерседес». В этом факте не было ничего странного: к Мусе часто приезжали друзья, и почти у каждого из них был черный «мерседес». Но этот «мерседес» прибыл не один. Сзади и спереди его сопровождали небольшие микроавтобусы, в которых сидели угрюмые люди в одинаковых кожаных куртках, подозрительно оттопыривающихся на животах. Как только этот маленький кортеж затормозил, охранники высыпали из машин и в течение минуты заняли заранее определенные для каждого позиции: двое встали у подъезда, другие заняли позицию во дворе, некоторые поднялись по лестнице, остальные окружили выбравшегося из «мерседеса» Рустама Мажидова и вместе с ним направились в квартиру его брата.

Муса, конечно, обрадовался неожиданному появлению Рустама, хотя и был несколько ошеломлен прытью его охранников: те, достав небольшие миноискатели, за несколько минут обшарили всю квартиру, осмотрели балконы и даже заглянули в канализационную шахту.

— Извини, — развел руками Рустам, — ничего не могу поделать. Они головой отвечают за мою жизнь, вот и стараются. Подозреваю, что за мной следят, поэтому пришлось нанять частную охрану. Своих же я сюда не повезу, сам понимаешь.

— Рад тебя видеть, — сказал Муса, — сейчас жена накроет на стол, посидим, поговорим.

— Да, именно за этим я и приехал. Мне надо с тобой поговорить.

У Мусы на сердце сразу потяжелело. Приезд высокопоставленного братца в самый разгар войны в Чечне обязательно должен был принести какие-нибудь неприятности. А уж если он собирается поговорить о чем-то серьезном… Жди беды.

Муса как в воду глядел. Едва они поели и выпили по стакану белого вина, Рустам знаком отослал охрану из квартиры и, наклонившись к брату, сказал:

— Мы в тяжелом положении.

— Кто это «мы»?

— Я, Джо, весь чеченский народ. Ты что, телевизор не смотришь?

— Смотрю…

— Ну вот. А если смотришь, наверное, заметил, что федеральные войска как звери наступают. А у наших — сплошные потери. Заметил?

— Да, — не очень уверенно ответил Муса, — заметил.

— А по телевизору показывают сотую часть того, что там делается. Поэтому я сюда и приехал.

— Хочешь уговорить телевидение показывать побольше репортажей? — неуклюже пошутил Муса.

Рустам сильно рассердился:

— Тебе не стыдно? Пока ты тут прохлаждаешься, твой народ скоро полностью истребят.

— Извини, Рустам. Ты же знаешь, я здесь давно осел. У меня дети, семья. Но если чего-то нужно, я готов. Чем тебе помочь?

Рустам достал из кармана пачку сигарет и закурил:

— Оружия и боеприпасов катастрофически не хватает. Мы, конечно, берем трофеи, кое-что из Турции доставляют, но это все мелочи.

Он залпом опрокинул стакан вина и продолжил:

— А скоро осень, «зеленка» пропадет…

— Что? — не понял Муса.

— В каком смысле? — воззрился на него брат.

— Это… «зеленка».

— Ну-у, — протянул Рустам, презрительно глядя на Мусу, — если ты таких простых вещей не знаешь, какой же ты горец? Стыдно должно быть!

Муса не знал, куда спрятать глаза. Все-таки, несмотря на всю свою непутевость, Рустам был на год старше него, и поэтому он должен был во всем его слушаться. Что за дурацкие законы?

— Лекарство, что ли, такое типа йода? — осторожно спросил Муса.

— Эх ты, — снова пристыдил его брат, — «зеленка» — это листва деревьев и кустов, трава и тому подобное. Летом все это служит естественной маскировкой и, если глядеть в бинокль, сливается в сплошной зеленый фон. Понял?

Муса в отчаянии покачал головой. Рустам скверно выругался и продолжал:

— Под прикрытием «зеленки» можно на танке подъезжать — все равно никто не заметит. А осенью, когда листва осыпается, тебя видно за двадцать километров.

— Теперь понятно, — вздохнул Муса.

Осень у него тоже ассоциировалась с разными неприятностями — москвичи возвращались с дач и югов обленившиеся, наевшиеся овощей и фруктов, а главное, без денег. Доходы соответственно падали, овощи портились, фрукты текли… Муса даже поежился.

— Хвала Аллаху, мой брат наконец начал что-то понимать, — воскликнул Рустам. — В общем, так: до начала сентября остался месяц. И за это время мы должны захватить как можно больше территории, а если не захватить, то хотя бы закрепиться. Но оружия не хватает.

Муса понимающе кивнул:

— Значит, ты приехал в Москву за оружием?

— Да.

Только этого Мусе не хватало. И откуда Рустам свалился на его голову?

— Слушай, — осторожно поинтересовался он, — а где-нибудь поближе к Чечне разве его не проще раздобыть? И потом, везти поближе…

Брат только отмахнулся:

— Почти ничего уже не осталось. А на складах, которые снабжают федералов, договориться невозможно. Так что, как ни странно, в Москве оружие достать легче.

— А-а…

— Да, легче. И ты мне в этом поможешь.

Муса вздрогнул:

— Я?!

— Ты.

— Слушай, а может быть, я просто денег дам?

Рустам внимательно посмотрел в его глаза, потом схватился за голову:

— О, горе мне и всему нашему роду! Где вы, наши славные предки! Могли ли вы предположить, что когда-нибудь ваша кровь даст такое позорное потомство?! Что в нашей семье появится подлый трус, который только и знает, что торговать на рынке гнилыми помидорами.

Он с ненавистью посмотрел на Мусу.

— Но почему гнилыми? — попытался оправдаться тот. — Нормальные помидоры, свежие…

Внезапно Рустам вскочил и схватил Мусу за грудки:

— Ты предатель!

На шум в комнату вбежало несколько охранников, и только благодаря этому Рустам ослабил свою хватку.

— Все в порядке, — сказал он, и те испарились.

Рустам сел на свое место, с презрением наблюдая за братом, который потирал несколько помятую шею и вытирал платком выступивший на лбу пот.

— И это мой брат! «Денег дам». Нужны мне твои жалкие гроши! Спекулянт!

— Ну и что? — попытался оправдаться Муса. — Каждый занимается своим делом, ведь так? Ты, например, по профессии военный. И в твои обязанности входит воевать, защищать родину и все такое. А если я на войну сунусь, то только все напорчу. Ты же знаешь, я в автодорожный поступал, у меня совсем другая профессия.

— Что же ты на рынке делаешь, автодорожник? Проходы между прилавками мостишь?

Муса не нашелся что ответить.

— И потом, — упрямо продолжал Рустам, — нам, в Чечне, дорожники тоже нужны.

— Э-э, — махнул рукой Муса, — за пятнадцать лет знаешь как далеко наука шагнула? Да и не учился я толком…

Рустам стукнул по столу кулаком, отчего ножи и вилки подпрыгнули и жалобно звякнули.

— Ты мне давай зубы не заговаривай! Думаешь, умнее всех, да? «Наука», — передразнил он брата, — будешь мне помогать, даже если для этого тебе придется бросить свою вонючую торговлю. Ясно?

Что оставалось делать? Проклиная день и час, когда шестнадцатилетнему Рустаму пришла в голову дурацкая мысль поступать в военное училище, Муса согласился.

Впрочем, его участие в делах Рустама ограничивалось тем, что время от времени приходилось обналичивать через знакомых в банке крупные суммы денег, доставлять их в заранее условленные места и даже несколько раз поработать шофером — возить Рустама в Раменки, где, по-видимому, находился какой-то секретный военный склад. Муса безропотно выполнял все поручения Рустама, хотя во время операций его поджилки вовсю тряслись от страха.

Рустам приезжал в Москву раза три или четыре, и каждый раз Муса думал, что больше он не появится, что оружия закуплено достаточно, что скоро война кончится или еще что-нибудь произойдет, от чего он больше не будет подвергаться смертельной опасности и в конце концов поедет в Венгрию.

Поэтому когда по телевизору объявили о смерти Дудаева, Муса с облегчением вздохнул. Раз в Чечне новый лидер, значит, у него и помощник новый. И Рустам снова пропадет куда-нибудь еще на несколько лет и не будет ввязывать Мусу в совершенно несвойственные ему авантюры.

Но не тут-то было. Не прошло и месяца с того момента, как объявили о смерти Дудаева, когда у дома Мусы снова затормозил черный «мерседес».

Глава 9

АНИЧКИН ГДЕ-ТО БЛИЗКО

Дело вовсе не в том, что я люблю свою работу или не могу без нее жить, хотя и в этом есть немалая доля сермяжной правды. Почему-то, когда провожу расследование очередного дела, все остальное в этом не самом худшем из миров мне временно становится неинтересным.

Встречи с Таней Зеркаловой были, как я уже говорил, и приятны, и грустны. Почему приятны — говорить не стоит, надеюсь, вы не настолько любопытны, что вам интересны подробности, которые касаются только нас двоих, и никого больше. Ну, может быть, еще участника этого любовного треугольника — Аничкина, но тут уж ничего не поделаешь: жизнь просто изобилует подобными ситуациями, так что не мы первые, не мы последние. Уверяю вас, Аничкин тоже не единственный в мире рогатый представитель мужской половины человечества. Не исключено, что и моя голова… впрочем, хватит об этом.