Алексей Макеев - Полковники из МУРа Страница 27

– Я просто… Да нет, я согласен! – изображая растерянность, поспешил ответить Крячко. – У меня больше нет никаких вопросов!

– Ну и отлично! – с воодушевлением заключил Платон и тут же предупредил: – Тебе придется согласиться на некоторые неудобства. У нас так принято. Не я устанавливал правила. Дело в том, что ты не должен знать, куда тебя повезут. Мы завяжем тебе глаза, извини…

– Раз надо… – буркнул Крячко.

– Надо-надо, – подтвердил Платон. – Неприятно, но необходимо. Это как прививка… Действуй, Колюня!

Вот тогда-то Колюня завязал Крячко глаза, и они куда-то поехали. Крячко напряг все свои способности к ориентировке, пытаясь определить маршрут по косвенным признакам – по уличным шумам, по количеству поворотов, но вскоре сбился. Эти ребята были мастера запутывать следы.

Ехали долго. Судя по тому, как постепенно затихал уличный шум, кое-что в маршруте все-таки для Крячко прояснилось – они направлялись за пределы Москвы. Однако куда именно, он не мог сообразить даже приблизительно. Повязка на глаза была наложена основательно – Колюня не оставил ему ни одной щелки. Приходилось терпеть и доигрывать в жмурки до конца. Крячко не расстраивался – его оптимистическая натура не допускала возможности катастрофы, – но мысль о Гурове, который, похоже, сегодня никоим образом не сумеет его дождаться, терзала душу Стаса.

Они оба допустили существенную ошибку – такой поворот событий они обязаны были предвидеть. Но, раз уж так получилось, по мнению Крячко, нужно было все равно доводить дело до конца. Он очень надеялся, что Гуров разделяет его мнение и не станет раньше времени впадать в панику.

Однако Крячко мысленно тут же дал клятву – сообщить Гурову о себе при первой же возможности. Будет ли у него такая возможность, Крячко не знал, но он привык верить в лучшее, хотя отлично понимал, что всегда случается самое плохое из того, что может случиться.

Монотонная дорога, молчание спутников и завязанные глаза – все это привело к тому, что Крячко невольно задремал и окончательно потерял способность к ориентировке.

Проснулся он оттого, что стих шум мотора. Бесцеремонная рука Колюни сняла с него повязку.

– Прибыли, – негромко сказал Платон и скрипнул дверцей.

Попутчики завозились и принялись один за другим выбираться из «Жигулей». Вслед за ними вылез и Крячко. Расправляя затекшие плечи, он мельком огляделся.

Сначала он ничего особенного не увидел. Машина стояла между двух голых кирпичных стен. За одной стеной угадывались пышные кроны высоких деревьев – по– видимому, это был забор. Другая освещалась фонарем, укрепленным на столбе, и, кажется, была стеной какого-то склада или гаража. Над головой у Крячко чернело ночное небо. Вокруг было необыкновенно тихо, как никогда не бывает в большом городе даже ночью.

– Вот мы и на месте, – сообщил Платон и по-дружески кивнул Крячко. – Пойдем! Надо же тебя чем-то покормить…

– Это можно, – откликнулся Стас. – По правде говоря, живот свело – так жрать хочется!

Платон засмеялся.

– Хороший признак, – сказал он. – Раз аппетит появился, значит, все у нас получится!

Глава 16

– Черт вас знает! – с чувством сказал генерал Орлов, сверля Гурова уничтожающим взглядом. – Сколько с вами работаю, а все никак не могу привыкнуть к вашим номерам! Как пацаны, ей-богу, которые книжек про сыщиков начитались! В чем наша сила, знаешь? Правильно, в системе! А вы, кустари-одиночки, все в обход правил норовите… Мыслимое ли дело – среди бела дня в центре Москвы пропал полковник милиции!

– Вечером он пропал, – уточнил Гуров.

– Неважно, – жестко сказал Орлов. – А ты мне когда об этом сообщаешь?

– Когда появилось что сообщить, – спокойно ответил Гуров. – Пока у меня не было информации, не было смысла кричать «караул!».

– У него не было информации! – передразнил Орлов. – Скажи спасибо, что она у тебя появилась! А то бы имел ты сейчас у меня бледный вид…

– Давай не будем о грустном, – предложил Гуров. – Надо думать, что дальше делать.

– Слава богу, что ты хоть думать начал! – язвительно заметил Орлов. – Я думал, вы и дальше будете эдак… кавалерийским наскоком. Ну, и какие же у тебя родились мысли, полковник?

Гуров постарался пропустить сарказм генерала мимо ушей. Он сам был крайне недоволен тем, как все оборачивалось, и признавал, что в случившемся львиная доля вины – его. Но брюзжание генерала представлялось Гурову совершенно излишним: просто Орлов выплескивал накопившуюся досаду. Его, конечно, можно понять – в случае неудачи ему тоже придется иметь бледный вид, а, как всякому генералу, эта перспектива ему претила. Кроме того, его до предела раздражала мысль, что Гуров и Крячко, как выяснилось, держали его в полном неведении относительно своих действий. История с домом на Красной Пресне окончательно вывела Орлова из себя. Гуров с начальником не спорил – он считал, что для этого у него нет никаких оснований.

– Какие у меня мысли? Да есть некоторые соображения, – продолжал Гуров невозмутимо. – Я тут попробовал проанализировать слова, которые сказал мне Стас по телефону… «Не могу говорить. Я за городом. Ориентируйся на конец месяца. Отбой». Вот такие слова.

– И что же показал анализ? – прежним уничтожающим тоном спросил Орлов. – То, что бравые сыщики сели в огромную лужу?

– Не только, – хладнокровно ответствовал Гуров. – Лужа лужей, но еще не все потеряно, насколько я понимаю. Будучи в стесненных обстоятельствах, Стас вложил в свое сообщение только самую важную информацию. И обрати внимание, Петр, он не сигнал СОС мне передал, не тревогу объявил, а предупредил, чтобы я рассчитывал на конец месяца. Значит, лично с ним все в порядке, и те, кто его взял, не подозревают, в каком качестве он у них пребывает. Далее… Судя по этим словам Стаса, наша идея об охоте на людей, кажется, получает подтверждение. До конца месяца еще далековато, но Стас призывает нас подождать. Значит, событие состоится!

– Погоди-погоди! Что-то ни черта я не пойму! – перебил его Орлов. – Ты и вправду веришь в эту свою версию насчет какой-то там охоты или просто голову мне морочишь? Я ведь твои загадки стар разгадывать. Говори прямо, что ты имеешь в виду?

– То самое и имею, – ответил Гуров. – Мы с Крячко выдвинули версию, что смерть гражданина Григорьева явилась следствием довольно зловещего аттракциона, автором которого является некий господин Сомов. Нравится это кому-то или не нравится, но речь действительно идет о самой настоящей охоте на живых людей. Прямых доказательств у нас пока не имеется, но косвенные все больше подтверждают нашу правоту. Кстати, исчезновение Крячко тоже льет воду на нашу мельницу. И, когда он называет срок, я в первую очередь намерен предположить, что это срок очередной охоты.

– Бред какой-то! – возмущенно воскликнул генерал. – И на кого теперь собираются «охотиться»?

– Судя по всему, на Стаса, – серьезно ответил Гуров. – Собственно, вся эта инсценировка была нами разыграна с целью подставиться в качестве жертвы. Понимаешь, Петр? Если мы не возьмем этих людей на месте преступления, мы можем еще долго ходить вокруг них и рассуждать, возможно ли такое в наше время… Конечно, элемент партизанщины в наших действиях имелся, но, пожалуй, более действенного средства не было. Нам еще крупно повезло, что они сразу клюнули на побасенки Стаса.

– Откуда ты знаешь, что вам повезло? – рыкнул генерал. – Пока мы с тобой по уши в дерьме. Исчез сотрудник главка, полковник! Местонахождение его неизвестно, дальнейшая судьба тоже… Я уже вижу, как летят с погон звездочки, а ты утверждаешь, что нам крупно повезло!.. Почему ты опять действуешь, не согласовывая своих планов со следователем? Кто опять за тебя отдуваться будет?

– Не вижу смысла согласовывать свои действия с Саленко, – сказал Гуров. – Ничего против него не имею, но у него нет воображения. Он точно так же назвал бы мою версию бредом. Я же видел, как он снимал допрос со вдовы Григорьева. Он из кожи лез, пытаясь убедить несчастную женщину, что у нас на улицах просто так не убивают, и ее муж наверняка связался с криминалом. Он просто подталкивал ее к этой мысли – обеими руками и просил подтвердить свое озарение ее письменным согласием. К счастью, Григорьева на это не согласилась – она никак не могла представить своего мужа в роли гангстера. Это действительно очень сложно себе вообразить…

– Ну вот, а сам говоришь, что у Саленко нет воображения, – хмыкнул Орлов.

– Это не воображение, это подгонка под ответ! – сердито ответил Гуров. – А Комкова – того мужика, у которого снимал комнату Григорьев? Саленко замучился его на допросы вызывать! Все ждет, когда тот признается, что вместе с Григорьевым торговал наркотиками или «Мерседесы» угонял… Не знаю уж, что ему больше хочется услышать.

– А ты, значит, самый умный? – поинтересовался Орлов.

– От скромности умирать не собираюсь, – усмехнулся Гуров.