Фридрих Незнанский - Криминальное наследство Страница 3

Весть о том, что «сам» неожиданно объявился на работе непосредственно в девять утра, каким-то волшебным образом в считаные минуты облетела всех, или почти всех, сотрудников областной прокуратуры, проживавших в разных концах столицы. А в итоге Савва Васильевич Алексеев, переступивший порог родного казенного дома в начале одиннадцатого, с изумлением обнаружил, что по коридорам как ни в чем не бывало снуют туда-сюда с деловым видом его дорогие коллеги, изо всех сил имитируя трудовой процесс: словно и не было никакого Нового года и никаких рождественских каникул… Ну и ну!..

В его собственном кабинете, который Алексеев делил с Юрой Синицыным, занимавшим аналогичную его собственной должность, было, к счастью, пусто, — очевидно, весть о приступе трудового энтузиазма у шефа до Юрки не дошла. Зато стоило Савве устало брякнуться за свой стол, как длинной, похожей на междугородный вызов трелью заголосил внутренний телефон.

— Алексеев у аппарата! — растерянно произнес Савва Васильевич.

— Саввушка, срочно к шефу! — заполошным голосом проверещала молоденькая секретарша Ирочка, забыв не только поздравить следователя с Новым годом, но и вообще поздороваться.

— К к-какому шефу?.. — обалдело поинтересовался Алексеев.

— Ты что, с луны свалился?.. К Роману Игнатьевичу, конечно!

— Ни хрена себе… — пробормотал Савва Васильевич. Но из трубки уже неслись короткие гудки, Ирочка отключилась.

Посидев за столом еще с минуту, Савва Васильевич пожал плечами, запер сейф, в который так и не успел положить документы, и, справедливо предположив, что как раз из-за документов-то его и вызывает внезапно объявившийся на рабочем месте Кузнецов, собрал бумаги в более-менее аккуратную пачку и, поднявшись, двинулся на выход.

Прокурор области, Роман Игнатьевич Кузнецов в молодости наверняка принадлежал к категории красавцев-мужчин, легко и без особых усилий (а возможно, и без особого желания) покорявших дамские сердца. Впрочем, и сейчас, в свои «около пятидесяти», он выглядел, что называется, «вполне-вполне»: приятное, с благородными чертами лицо, подтянутая фигура и пока еще легкая седина на висках, которая шефу очень шла.

Роман Игнатьевич славился своей выдержанностью и прекрасными манерами, приобрести которые исключительно за счет воспитания невозможно: необходимо помимо них иметь за плечами еще как минимум два-три поколения предков-интеллигентов, желательно дворян. На подчиненных он никогда не повышал голоса, более того, чем сильнее нагрешил провинившийся, тем вежливее становился Кузнецов. Так что этой его вежливости прокурорские боялись куда больше припадочных воплей кузнецовского предшественника.

— Проходите, присаживайтесь. С Новым годом вас. — Роман Игнатьевич с порога одарил Алексеева сдержанной улыбкой, кивнув следователю на стул для посетителей.

— С Новым годом. Здравствуйте, — пробормотал смутившийся Савва и, аккуратно поддернув форменные брюки, присел, одновременно протягивая шефу бумаги.

Удовлетворенно кивнув, тот нажал клавишу селектора:

— Ирина Геннадиевна, будьте добры, если не трудно, чашечку кофе для Саввы Васильевича. — Он пододвинул к себе документы и доброжелательно посмотрел на Алексеева. — Представляю, как вы устали. Выпейте кофе, пока я буду знакомиться с протоколами!

— Спасибо… — Следователь понял, что помимо воли краснеет, хотя на самом деле никакой особой трепетностью перед любыми вышестоящими товарищами не грешил. По счастью, Ирочка с подносиком, на котором дымилась чашка с бодрящим напитком, объявилась почти мгновенно, и в следующие пятнадцать минут Кузнецов, погрузившийся в бумаги, целиком и полностью отключился ото всего остального.

Наконец кофе был выпит, а документы внимательно просмотрены. Савва успел успокоиться, взять себя в руки и, дождавшись, когда шеф отодвинет от себя результаты трудов опергруппы, вопросительно на него уставился. И Роман Игнатьевич не обманул ни ожиданий, ни дурных предчувствий Алексеева.

— Что ж, — он задумчиво посмотрел на подчиненного и ободряюще улыбнулся, — мы тут посоветовались и пришли к выводу, что естественнее всего будет оставить это дело у вас… Думаю, при условии контроля Генпрокуратуры.

Кто такие «мы», Кузнецов не уточнил, да и какое это имело значение? «Черт побери!» — подумал Савва Васильевич, но вслух сказал совсем другое:

— Понимаю… А то, что убитый прописан в Москве и является владельцем столичного, а отнюдь не подмосковного банка, разве… разве не помешает?.. Я был уверен, что расследованием займется МУР…

Конечно, шеф понял его отлично. Да и что тут было не понять-то? Это ж кем надо быть, чтобы по собственной воле, да еще радостно, принять на себя заведомый висяк?! Ну почти заведомый: заказные убийства среди прочих дел по раскрытию, как известно, стоят последними в списке, а длятся зачастую годами. Особенно когда речь идет о столь значимой фигуре, как Сурин. Однако ни доброжелательность, ни вежливость Роману Игнатьевичу и тут ни на секунду не изменили, он и бровью не повел и с самым искренним видом (комар носа не подточит!) «успокоил» подчиненного:

— Не беспокойтесь, Савва Васильевич, муровцы ничего не имеют против, даже в случае надобности готовы помочь. Я разговаривал с Владимиром Михайловичем Яковлевым… Тем более что преступление совершено на нашей территории. Да и загородный дом покойного Вадима Вячеславовича находится там же, за Купавной… Удачи вам!

«Еще бы они имели что-то против! — в сердцах думал Алексеев, покидая кабинет Кузнецова. — Я бы на их месте тоже не имел… Черт бы всех побрал!..»

— Помочь они готовы! — проговорил он уже вслух, оказавшись за собственным столом. — Помо-о-огут… А как же! Сейчас!..

Тут он вспомнил слова Романа Игнатьевича насчет возможного контроля за этим делом Генпрокуратуры и расстроился окончательно: работников означенного органа Алексеев недолюбливал и заранее предполагал, что кроме идиотских проверок и перепроверок с не менее идиотским сованием носа куда не просят, от них ничего не дождешься. Зато времени на генералов угробится масса…

Издав напоследок тоскливый звук — что-то среднее между мычанием и стоном, — Савва Васильевич сердито стукнул кулаком по столу, посмотрел на подпрыгнувший от этого телефонный аппарат, вздохнул и снял трубку. Номер капитана Олега Александрова, не верившего в дурные предчувствия, Алексеев знал на память. И ничуть не сомневался, что тот в данный момент уже в курсе ситуации и тоже находится на своем рабочем месте.

Его уверенность обрела твердую почву после первого же гудка.

— Капитан Александров у телефона! — Голос Олега звучал вяло, словно его только что разбудили.

— Не прошло и полгода, как мы разлучились, — ядовито сообщил Савва, — но лично я уже соскучился. Ты в курсе?..

— А то! — буркнул Олег, после чего выдал некое непереводимое на романо-германские языки (впрочем, так же как и на все прочие) построение исконно-русского звучания, касающееся не только начальства, загубившего лучший в году праздник, но и родословных каждого из шефов в отдельности.

— Здорово! — с искренним восхищением отозвался Савва, после того как источник, которым пользовался капитан, иссяк. — Однако дела это, увы, не меняет… Когда стакнемся?..

— «Когда», «когда»?.. Я еще у новоиспеченной вдовы не был… Слава богу, местные успели подготовить почву, по телефону ей отзвонили!

— Откуда знаешь?

— Сам лично попросил этого лейтенантика, он мне только что доложился… Короче, давай ближе к вечеру, а? А то, если сейчас к этой королеве не двину, потом вони будет… Мол, менты поганые, ленивые, бездельники и вообще… Съезжу, пару часиков потом дома храпану и прибуду… Давай в шесть, а?

— Храпануть и правда не мешает… Слушай, а Бориску Погорелова тоже впрягли?

— А то!.. — Судя по всему, лексикон капитана особым разнообразием не отличался. Конечно, если речь не шла о фольклорных выражениях. — Вместе и прискачем, харэ?

— К вдовушке тоже вместе отправитесь?

— Наш новоиспеченный майор уже час как дома дрыхнет… Но к вечеру обещал быть, — обиженно пожаловался Олег. — А я, как всегда, крайний.

— Я, как видишь, тоже, — напомнил Савва. — Говорят, в компании веселее… Ладно, хватит трепаться, Олег, в восемнадцать ноль-ноль жду у себя.

Завершив разговор с Александровым, который слыл одним из лучших оперативников угро, Савва Васильевич некоторое время разглядывал пачку документов, привезенных с места преступления: может, прихватить с собой, чтобы еще раз просмотреть дома до совещания и прикинуть заранее план расследования?.. Однако, представив себе Люсину физиономию, с какой она наверняка встретит своего беглого супруга, передумал и все-таки убрал бумаги в сейф.

«Собственно говоря, — подумал он, решительно поднимаясь из-за стола, — план следствия и так ясен: обычный, когда дело заказное, а значит, связываться с муровцами все-таки придется, причем ему лично». О возможных контактах с Генпрокуратурой, на которые намекал шеф, он в этот момент совершенно не думал.