Ежи Эдигей - Идея в семь миллионов Страница 3

Впрочем, он сразу же призвал себя к порядку. И в самом деле, тут совсем не до смеха. Не говоря уж о факте преступления, в этой афере есть особенно неприятный момент: в похищении участвовал милиционер. Был ли это действительно работник милиции или переодетый преступник?

Януша Качановского больше устраивал второй вариант, но ведь нельзя исключать и первый. В конце концов, люди есть люди. Огромная сумма в семь с лишним миллионов могла соблазнить и работника милиции.

И еще одно обстоятельство привлекло внимание майора, когда он перечитывал материалы. Давая показания в надажинском отделении милиции, шофер похищенной машины утверждал, что она прошла техосмотр всего неделю назад. Возможно ли, чтобы аккумулятор при этом не проверяли? Ковальский утверждал, что милиционер — настоящий или нет — на его глазах поворачивал ключ зажигания, но стартер не схватывал. Может, аккумулятор сел? Но когда? Ведь машина проехала из Надажина до Варшавы, до здания Госбанка и обратно, почти до самого Надажина, то есть более пятидесяти километров.

Если бы генератор не давал зарядки, рассуждал следователь, на приборном щитке загорелась бы красная лампочка. Не заметить этого Ковальский не мог. А может, видел, да рассчитывал дотянуть до завода?

Но ведь возможен и такой вариант: водитель находился в сговоре с теми, кто поджидал на шоссе. Тогда милиционеру достаточно было только сделать вид, что он поворачивает ключ зажигания.

А остальные?

Взять хотя бы охранника. Как послушно он вышел из машины, а потом, когда «фиат» рванул вперед, даже и не пытался прибегнуть к оружию. Почему, выходя из машины, он не захватил с собой кожаной сумки, лежащей рядом с ним? Ну ладно, допустим, он не взял сумки, так как она мешала бы ему толкать машину. Но он мог передать ее кассирше Кристине Палюх — той-то не надо было помогать мужчинам.

Естественно, что на эти и многие другие вопросы Януш Качановский пока не находил ответа. Сначала он хотел вызвать троицу потерпевших во дворец Мостовских и там обстоятельно их допросить, но, подумав, отказался от этого. Люди и так потрясены случившимся, надо дать им возможность немного прийти в себя. Трудно предположить, что все они были сообщниками похитителей. Но один из них — возможно.

Первый раз лучше поговорить с ними на месте, в Надажине, решил следователь. В управлении они будут чувствовать себя скованно. Заодно неплохо и на заводе осмотреться, да и побеседовать с начальником местного отделения милиции Зигмунтом Доманецким.

Майор снял трубку и набрал номер своего начальника.

— Мне хотелось бы немедленно поехать в Надажин, — сказал он Немироху.

— Я уже распорядился, — ответил полковник, — машина ждет. А по возвращении зайди ко мне, вместе подумаем, как быть дальше.

— Слушаюсь, — ответил майор и хотел уже положить трубку.

— Минуточку, — остановил его полковник. — Я позвонил в надажинское отделение милиции и предупредил Доманецкого, что ты через часок будешь у него.

«Сущий дьявол, все-то он предусмотрел», — пробормотал Качановский себе под нос и отправился в путь.

Глава третья

Много вопросов, мало ответов

Качановский приказал остановить машину, не доезжая до Надажина, в том месте, где шоссе ныряло в небольшую ложбину меж двух холмов. Подъем был так невелик, что даже водители малолитражек проезжали здесь на прямой передаче. И все же толкать «фиат» по склону вверх смогли бы только двое, а уж если потребовалось разогнать до такой скорости, чтобы запустить мотор, толкающих должно было быть никак не меньше трех. Так что указание милиционера, чтоб охранник вышел и помог толкать машину, не могло вызвать подозрений. Точно так же, как и его просьба к кассирше.

— Эти ловкачи все точно рассчитали, — заметил шофер милицейской машины, после того как они с майором произвели следственный эксперимент: попробовали вдвоем втолкнуть вверх по склону служебную машину. — Ведь даже то, что, немного отъехав, машина остановилась, было психологически верно рассчитано. Если бы похититель сразу газанул, охранник тут же сообразил бы, чем дело пахнет, и вспомнил бы о пистолете. Или попытался бы задержать второго. А так они спокойненько направились к машине, которая якобы ждала их, второй же тем временем успел смыться.

Майор даже не спросил, откуда это сержанту Адамскому настолько хорошо известны все подробности происшествия. Он знал, что самыми информированными людьми в управлении милиции были именно шоферы. В данном случае майор не мог не согласиться с замечаниями опытного водителя. Действительно, план нападения на заводскую машину был продуман до мелочей и осуществлен удивительно четко.

Старшина Доманецкий, должно быть, поджидал у окна, потому что милицейская машина из Варшавы не успела еще остановиться, а начальник отделения уже стоял навытяжку перед майором.

Доманецкий очень волновался. Оно и неудивительно. Более семи лет он возглавлял местное отделение милиции, и за все эти годы ему приходилось иметь дело лишь с мелкими кражами, драками на свадьбах да хулиганством. А тут вдруг угон заводской машины и хищение крупной суммы денег!

Старшина провел майора в служебное помещение под громким названием «Кабинет начальника отделения», о чем свидетельствовала табличка на двери, и, не дожидаясь вопросов, стал докладывать:

— Кристина Палюх, тридцать пятого года рождения, замужем, двое детей. Сын Анджей учится в Политехническом во Вроцлаве, пытался поступать в Варшаве, не прошел по конкурсу. Дочь Божена заканчивает лицей, в этом году будет сдавать экзамены на аттестат зрелости. Думает поступать на медицинский, но сомневаюсь, что пройдет по конкурсу, учится не очень хорошо. Муж Кристины, Владислав Палюх, — инженер. Как и жена, работает на заводе точных приборов. Говорят, хороший специалист. В Надажине живут более пяти лет. Получили от завода квартиру. До этого он ездил сюда на работу из Варшавы, а она жила и работала в столице.

— Почему же они переселились в эту дыру?

— Да ведь отсюда до Варшавы не больше часа езды автобусом. К тому же год назад они купили себе «шкоду». А в Варшаве вчетвером ютились в однокомнатной квартирке. Ясное дело — тесновато. Здесь они считаются довольно состоятельными людьми, зарабатывают вдвоем около двенадцати тысяч в месяц: она четыре, и он восемь. Жалоб на них никогда не поступало.

— Ну, теперь о шофере.

— Ян Ковальский, — начальник отделения, как видно, основательно подготовился к предстоящему разговору, так как ни разу не заглянул в разложенные перед ним бумажки, — двадцать девять лет, закончил Варшавский автомобильный техникум. Имеет водительское удостоверение высшей категории — «Е». Его прозвали Янек-балагур, потому что парень он веселый, любит пошутить. Женат, имеет ребенка. Тоже получил квартиру от завода, двухкомнатную. Сейчас жена после декретного взяла еще отпуск без сохранения содержания, потому что у нас только детсад, а яслей нет. Вернее, одни есть, но мест для всех надажинских младенцев не хватает…

— Интересно, почему же такой специалист высшего класса работает шофером на заводской легковушке? Ведь даже водитель автобуса в Варшаве получает гораздо больше. Давно он здесь?

— Да года три. Женился четыре года назад, квартиры у них не было. Жена его жила со своими родителями, он — у себя, с матерью и младшими братьями. А завод пообещал квартиру через год. В Варшаве ему пришлось бы ждать не меньше шести лет. Вообще этими квартирами директор Надольный сманил специалистов со всей Польши. Директор правильно рассудил: будут квартиры, будут и люди. Ну и оказался прав. Говорят, наш завод лучший во всей отрасли. Чуть ли не вся продукция идет на экспорт. Заграничный заказчик валом валит. Пришлось даже построить для иностранцев небольшую гостиницу. Роскошная. Наши называют ее «малый Форум» [2].

— А что еще вы можете сказать о Ковальском? — прервал майор разговорчивого старшину.

— Случается, выпивает, как это у молодежи водится. Но только после работы. Аварий и нареканий не имел. Недавно купил себе битую старую машину марки «БМВ», теперь возится с ней, приводит в порядок. Директор разрешил ему в нерабочее время пользоваться заводской авторемонтной мастерской. Уж над собственной машиной Ковальский корпит, не жалея сил, как новенькая будет. Все говорят.

— Чудес не бывает, — рассмеялся майор, — из металлолома новой машины не сделаешь, как ни старайся.

— Ковальский очень хороший механик, да и денег на ремонт не жалеет.

— Не так их у него, наверное, и много, этих денег. Жена не работает, маленький ребенок…

— Думаю, что со сверхурочными он заколачивает больше пяти тысяч. Надо признать, что Ковальский не белоручка, никакой работой не гнушается. Берется за ремонт и личных машин. А их в Надажине немало. Люди на заводе зарабатывают неплохо, предприятие же за хорошую работу выдает талоны на машины. Так что покупают многие — правда, все больше малолитражки. А ремонтировать машины негде, мастерской у нас нет, ну и получается, что приработок у Ковальского постоянный. Кроме того, я уже говорил, сюда приезжают иностранцы, часто на собственных машинах. Янек-балагур обслуживает и ремонтирует их. Ясное дело, не за злотые. Ковальский не раз хвастался, что иностранцы привозят ему запчасти к его «БМВ».