Алексей Макеев - Кремлевский туз Страница 31

– Какую голову? – совсем упавшим голосом спросил Серегин. – У меня с головой, слава богу, в порядке.

– Может, и фуражку снимешь? – поинтересовался Гуров. – Покажешь макушку?

У Серегина уже не было сил разговаривать – он только с затравленным видом покрутил у виска пальцем, попятился, обо что-то споткнулся и, ухватившись в последний момент за поручень, сразу побежал по трапу на верхнюю палубу. Он был в полном смятении.

"Враг бежал, – невесело подумал Гуров. – И какого черта мне это было нужно? Пусть Крячко разбирается, если ему интересно. Мне бы со своими заморочками сладить…"

Он понимал, что напрасно не сдержался – за его стычкой с моряком могли наблюдать из класса "люкс". Но сделанного не воротишь – утешаясь этим фактом, Гуров отправился к себе в каюту и там, запершись, прослушал обе аудиокассеты.

Арина пощадила его самолюбие, сказав, что ее запись получилась неважно. Весь их разговор с Крячко от слова до слова был зафиксирован четко и недвусмысленно. Гуров выслушал его как приговор – в скорбном молчании.

"Да, гнать тебя пора из сыска, Гуров! – сказал он себе мысленно. – Совсем ты мышей не ловишь. Простая журналистка тебя вокруг пальца обвела. И это еще цветочки – еще неизвестно, что у этой чокнутой на уме и какие сюрпризы она тебе приготовила… Нет, Гуров, возвращаешься домой и первым делом – рапорт. В связи с состоянием здоровья прошу…"

Течение этих грустных мыслей было прервано внезапным стуком в дверь. Гуров спрятал кассеты и пошел открывать.

На пороге стоял подполковник Баранов. Он выглядел хмурым и усталым. Рубашка под мышками была мокра от пота. Кивнув Гурову, он прошел в каюту и первым делом спросил:

– У тебя, Лев Иванович, чего-нибудь холодненькое в баре имеется?

– А я, признаться, туда и не заглядывал, – сказал Гуров. – Посмотри сам.

Баранов, ворча что-то себе под нос, принялся рыться в баре-холодильнике и наконец оторвался от него, унося в руках две маленькие бутылочки.

– Ну конечно, – сказал он сварливо, усаживаясь на стул и сворачивая пробку с бутылочного горла. – Узнаю наш сервис. Кроме дешевой минералки, в баре ничего не найдешь! Круиз, называется! Могли бы хотя бы для смеха добавить бутылку пива…

Запрокинув голову, он принялся жадно пить прямо из горлышка. Гуров задумчиво смотрел на него.

– А ты не зря, подполковник, среди бела дня ко мне завалился? – спросил он наконец. – Как бы чего не вышло, а?

Баранов поставил на стол пустую бутылку и, отдуваясь, презрительно сказал:

– Да ничего не выйдет, Лев Иванович! Понимаешь? Ни хрена у нас с тобой не выйдет! Можно на этом поставить точку и успокоиться.

Гуров поднял одну бровь и сказал:

– Что-то я не понял…

Баранов вытер выступивший на лбу пот, жалобно посмотрел на выключенный кондиционер и проворчал:

– Чего ты кондиционер не включишь? Жара же… А насчет этого… Чего тут понимать? У нас следующий заход в старинный город Мессину. Это на Сицилии, если ты запамятовал. Земля мафии… Там Интерпол не в почете. А потом Неаполь – и домой. Сказке конец, как говорится…

– Так ты ничего, значит, не придумал? – подсказал Гуров. – Ни одной яркой мысли?

– Да какая мысль! – махнул рукой Баранов. – Дома будем разбираться. Я почту отправил, но ответа ждать не стоит. Пока там экспертизу проведут, пока расчухаются… Думаешь, наша миссия там кого-то волнует? Ошибаешься сильно. Мы с тобой тут как два Матросова – амбразуру закрываем. И все дела.

– А своих помощников ты не считаешь?

Баранов опять махнул рукой.

– Салаги, – коротко сказал он. – Как в том анекдоте – всю жизнь инструменты подавать будут… В общем, брось, не напрягайся! Проведем хоть остаток пути по-человечески. Конечно, мне сложнее – каютка у меня не в престижном районе.

– Постой! – перебил его Гуров. – Ты что же, раздумал заказчика искать?

– А ты все надеешься? – усмехнулся Баранов. – Надежды юношей питают, а ты, Лев Иванович, вроде не юноша уже… Неужели ты еще веришь, что заказчик решится показать тебе свою физиономию? Да никогда в жизни! В этой игре ставки высоковаты – лучше при своих остаться, чем все на банк поставить. Так что плюнь на все с высокой колокольни – это я тебе по-дружески советую, между нами.

– Но ведь раньше ты вроде такой твердый был! – недоуменно сказал Гуров. – За мою конспирацию вон как переживал! Притворялся, выходит?

– Ну, не то чтобы притворялся, – замялся Баранов и поспешно добавил: – Нет, конечно, мы должны быть начеку до конца! Но, положа руку на сердце… Лев Иванович, все это мартышкин труд, согласен? Ну, посмотри объективно – информации никакой, поддержки никакой, даже по составу пассажиров мы до сих пор достоверных сведений не имеем… Ну и что это такое?

– А то ты сам не знаешь, что это такое, – грубо сказал Гуров и демонстративно положил перед Барановым на стол диктофон и бумажник. – Как хочешь, а я рук опускать не намерен. Информации, говоришь, нет? Вот тебе информация – по крохам собранная, выражаясь твоими же собственными словами!

Баранов с любопытством уставился на лежащие перед ним предметы и спросил:

– Что это такое?

Гуров объяснил. По мере объяснений брови Баранова ползли все выше, а потом он с завистью сказал:

– Ну ты, Гуров, титан! Значит, еще отпечатки вышли? Не слабо! А ты уверен, что это та самая купюра?

– Не уверен, – сказал Гуров. – Или, пожалуй, уверен процентов на восемьдесят пять – или даже больше.

– Так-так, – покрутил головой Баранов. – Это уже горячо… Значит, как я и думал, не вытерпели они! Повело кота на это самое… – Апатии в нем будто и не бывало. – Вот только, знаешь, пока нам от этого ни жарко, ни холодно. Экспертизу здесь не проведешь, это однозначно. Придется все одно до дома ждать.

Гуров некоторое время раздумывал, сказать ли Баранову о своем позоре, и наконец решился:

– Помнишь, я тебе про соседку свою говорил, из тридцатой каюты? Ну да, Пятакова Арина, журналистка… Так вот тут такое дело получилось… – И он рассказал Баранову всю историю последних суток, заодно дав пояснения по поводу Великанова и его странного поведения.

Баранов был ошарашен рассказом. Он хлопал глазами и растерянно чесал в затылке. Когда Гуров закончил, подполковник крякнул и сказал:

– Ну это, я тебе доложу, Лев Иванович, уже полный дурдом! То есть я это тебе не в упрек, но, видишь, как иной раз дела оборачиваются? Вроде хочешь чего-то исправить, а получается еще хуже… В таких случаях лучше не рыпаться, я считаю. А ты как раз со своей активностью все еще больше запутываешь.

– Это чего же я запутал? – недовольно спросил Гуров.

– Ну, посуди сам – куча народу уже знает, что вы с Крячко менты. Конечно, те, кто нас интересует, с Великановым не якшаются, но какие-то слухи до них могли дойти… Девчонка эта, Пятакова, например, чем тебе не шпионка? Ловкая, видно, тварь! Купила она тебя классно, чего уж там! В общем, я считаю, это дело мы благополучно провалили. Во всяком случае, на данном этапе. Предлагаю сосредоточиться на следующем…

– Это тебе можно на следующем сосредоточиться, – сердито сказал Гуров. – А меня сюда для конкретного дела сунули, чтобы заказчика выманить. И я буду продолжать свое дело, даже если ты считаешь, что оно мертвое.

– Нет, ну, это замечательно! – сказал Баранов. – Флаг тебе в руки. Раз у тебя конкретное дело, какие могут быть возражения? Только, с твоего позволения, я тогда эту купюру и запись заберу, ладно? Вдруг чего – у меня хоть что-то в наличии будет.

Гуров молча кивнул. Подполковник побарабанил пальцами по крышке стола и сказал:

– Ты только с этой Пятаковой поосторожнее будь! Не нравится мне ее активность. Неспроста это, что хочешь со мной делай!..

– Ладно, зарекалась ворона дерьмо клевать… – проворчал Гуров. – Между прочим, знаешь, что мне эта Пятакова сообщила? Что настоящая фамилия Горюнова – Сапко. Какой-то он комитет возглавляет при президенте. Зависит от него многое – какие-то квоты по экспорту – так она говорит. Надо понимать, на ногу он многим наступил.

– Да? Я так и предполагал, – расстроился Баранов. – Теперь все ясно. В спецслужбах нестыковочка произошла. Нам бы, по-хорошему, вообще этим делом заниматься не стоило. Только вот господин Сапко так свою поездочку засекретил, что даже министр МВД ничего не знал. Я, Гуров, знаешь, что теперь сделаю? Я теперь за отчет засяду – полный доклад составлю и буду к разбору полетов готовиться. Тебе, в принципе, тоже советую.

– Не люблю писанины, – сказал Гуров. – Всегда до последнего откладываю. Думаю, еще поборемся…

– Ну-ну, дело, конечно, хозяйское, – согласно кивнул Баранов. – Так я пойду? Вещдоки соберу сейчас и пойду. А ты, если чего еще появится, не стесняйся, заглядывай! Может, ты и прав – и на нашей улице тоже будет праздник… Главное, не вешать нос, верно?