Николай Леонов - Пулевое многоточие Страница 33

– Добрый день! – небрежно сказал Гуров, помахивая перед его носом карточкой. – Могу я занять свою каюту?

Это была чистой воды импровизация. До конца Гуров не был уверен, что речь идет о каюте и вообще об этом теплоходе.

Встречающий деликатно забрал у Гурова карточку, внимательно ее осмотрел и поднял глаза.

– Господин у нас зарегистрирован как… – негромко спросил он.

– Дроздов Сергей Константинович, – ответил Гуров. – Какие-то проблемы?

– Ну что вы! – вежливо ответил служащий. – Абсолютно никаких. Просто я не припоминаю, чтобы у нас в регистрационном листе упоминалась такая фамилия. Впрочем, это ваше право назваться любым именем, которое вам нравится…

– Ну да, – с понимающей улыбкой перебил его Гуров. – Вы же тоже плаваете не под тем именем, под которым стоите?

Это тоже была чистейшая импровизация, но, кажется, она попала в точку. Служащий грустно улыбнулся в ответ и слегка кивнул.

– Традиции сильны не только на море, – сказал он. – Однако не стану вас задерживать. Сейчас я вызову человека, который доставит в каюту багаж.

– Я налегке, – небрежно сказал Гуров.

– Ах так? – нисколько не удивился служащий. – Разумеется, вы в любую минуту можете воспользоваться услугами любого из наших бутиков. Если понадобится что-то из одежды, туалетных принадлежностей, напитков, каких-то прочих заказов сверх прейскуранта… Напоминаю, что у нас действительны любые карты оплаты…

Болтая, он сумел каким-то незаметным способом вызвать еще одного служащего, рыжего и конопатого, на вицмундире которого было чуть-чуть поменьше галунов, и перепоручил ему Гурова. Конопатый кивнул и почтительно указал Гурову дорогу.

– Прошу вас следовать за мной! – замороженным голосом сказал он.

«Гм, прямо как в кино! – подумал Гуров, держа курс на рыжий затылок. – Просто чувствуешь себя эдаким олигархом на отдыхе! Лакеи в галунах, «следуйте за мной»… Забавно, если сейчас меня приведут в каюту, отделанную красным деревом и венецианскими зеркалами. Будет о чем рассказать в управлении. Но что же означает эта плавучая хреновина? Куда собрался наш командированный?»

Сопровождающий провел Гурова узкими коридорами, отделанными хотя и не красным деревом, но весьма богато, и отпер полированную дверь с номером 26. Ключ был золотистый, с причудливой бородкой и фигурным металлическим брелоком, по которому вязью шло слово «Велес». Ключ слуга торжественно вручил Гурову.

– Прошу, располагайтесь! Если вам будет что-то нужно, я к вашим услугам. Как только у вас возникнет проблема, вы нажимаете вот эту кнопку…

Он распахнул дверь каюты, пропустил вперед Гурова и сам быстро прошел следом, осторожно ступая по ворсистому, без единой пылинки ковру, которым был застелен пол. Возле низкого дивана, обтянутого мягкой кожей, он остановился и указал на малоприметную кнопку в стене.

– Нажимаете и говорите в микрофон, что вам необходимо, – пояснил он. – В считаные минуты любой заказ будет выполнен.

Гуров огляделся с большим любопытством. Сопровождающий понял его взгляд по-своему.

– К вашим услугам холодильник со льдом, бар. Напитки самые качественные, не сомневайтесь. Это, естественно, стереосистема, домашний кинотеатр… Направо спальня, сюда вот – душевая… Впрочем, вы, вероятно, уже не первый раз являетесь нашим гостем?

– Когда отходим? – поинтересовался Гуров, уклоняясь от ответа.

– У вас есть еще какие-то дела на берегу? – с беспокойством спросил слуга. – Боюсь, у вас уже нет времени. Трап уже убран. Отчаливаем через пять минут. Вы последний на сегодня гость, а по некоторым обстоятельствам, вы же в курсе, мы стараемся не задерживаться в портах… Может быть, вы сможете отдать какие-то распоряжения на берег по телефону?

– По телефону? – Гуров на секунду задумался. – А это мысль! Только, с вашего позволения, я бы вышел на палубу. Здесь, по-моему, душновато…

– Разрешите, я включу кондиционер, – моментально засуетился служащий. – У нас великолепные кондиционеры японского производства…

– Не нужно, – сказал Гуров. – Я хочу на свежий воздух.

На лице рыжего появилось выражение растерянности.

– Но… Вы же знаете, по нашим негласным правилам до выхода из порта пассажирам не рекомендовано появляться на палубе. Это же в целях вашей собственной безопасности! Вас может случайно увидеть с берега какой-то знакомый…

– Я не боюсь случайных знакомых, – перебил его Гуров. – А правила тем и хороши, что иногда их можно нарушать, не так ли?

Он улыбнулся парню, решительно отодвинул его в сторону и вышел из каюты.

Дорогу на палубу он нашел самостоятельно, но оказался на стороне, противоположной причалу. Чтобы перейти к другому борту, пришлось обогнуть чуть ли не всю палубу, и Гуров довольно быстро понял, что делает серьезную ошибку: встретившиеся ему по пути матросы поглядывали на него немного странно – кто-то с недоумением, а кто-то и с откровенным подозрением. Судя по всему, его физиономия здесь выглядела достаточно чужеродно. Внутренний голос подсказывал Гурову, что ему следует покинуть судно, но было уже поздно – «Олимпия» безо всякой помпы, тихо и деловито отваливала от берега.

Гуров добрался наконец до противоположного борта, облокотился о поручень и, достав мобильник из кармана, посмотрел в сторону причала. За причалом на автостоянке он разглядел серый «Вольво» и три фигуры рядом. Это были Крячко, Кувшинников и Дроздов. Последний что-то доказывал, отчаянно жестикулируя и то и дело указывая на отходящий теплоход. Даже с такого расстояния было видно, что лицо у него багровое от гнева. Оперативники слушали его упреки внимательно, но держались индифферентно. Гуров поспешно набрал номер Крячко.

– Это я, – сказал он. – Я отплываю.

– Мы так и поняли, – добродушно отозвался Крячко. – Попутного ветра и шесть футов под килем!

– Сейчас не время скалить зубы! – рассердился Гуров. – Здесь что-то не то. Внутри роскошь, вышколенные слуги, но пассажирам почему-то не рекомендовано появляться на палубе. И, кажется, они тут сомневаются насчет меня.

– Понял тебя, Лева! – сказал Крячко. – Мы немедленно принимаем меры. Я сейчас же мчусь к генералу. Что-нибудь придумаем. Не волнуйся, мы будем рядом.

Судно содрогнулось. Загудели, завибрировали двигатели в машинном отделении.

– Вы горячку-то не порите! – озираясь по сторонам, сказал Гуров. – Нужно спокойно выяснить, что здесь такое, поэтому дайте мне возможность сделать это. Но вообще-то постарайтесь не упускать меня сильно из виду. Дроздов имеет к вам претензии?

– Скорее мы имеем к нему претензии, – невозмутимо ответил Крячко. – Он уже собирался скрыться на судне, как мы проявили бдительность и остановили его для досмотра. Он показался нам очень подозрительным. Откровенно говоря, внешне этот господин – вылитый фальшивомонетчик, которого мы ищем уже второй месяц. Но оказалось, что документы у него в полном порядке. Мы, как положено, принесли ему свои извинения, но он пришел в ярость и стал угрожать нам всяческими карами. Грозил обратиться в суд, чтобы взыскать с нас убытки. Оказывается, ушел теплоход, на котором он должен был плыть. Пропал билет, как заявил этот господин, путевка и так далее. Сначала он хотел, чтобы мы возместили ему эти расходы, но когда мы согласились на суд и даже предложили ему помочь составить исковое заявление, господин заметно остыл и в суд идти раздумал. У нас даже сложилось впечатление, что этот человек боится огласки…

– Ну вы там поаккуратнее! – в некоторой растерянности сказал Гуров. – Не наломайте дров! И обязательно свяжитесь с Петром! Я больше не могу разговаривать!..

Гуров чувствовал себя человеком, который съезжает вниз со скользкой крыше и ничего не может сделать, чтобы замедлить скольжение. Теплоход шел на небольшой скорости, но тем не менее причал уже казался совсем далеким, а фигурки на автостоянке стали похожи на муравьев. Гуров остался один на один со странным теплоходом. В довершение всех бед, подняв голову, он вдруг увидел, как на верхней палубе мелькнуло лицо человека, показавшееся ему знакомым. Не эту ли физиономию он видел в клубе «Галлея» и на лестничной площадке Вагина? Владимир Корнеевич! Кажется, это был он. Ну что же, ничего удивительного. Слово «Велес» и там являлось чем-то вроде пароля. Гуров тоже в некотором роде был посвящен в тайну, но не стоило сомневаться – если он попадется на глаза Владимиру Корнеевичу, дело примет весьма неприятный оборот. Кто знает, как поступают тут с теми, кто обманом попадает на борт? Скорее всего, гуманизмом здесь не злоупотребляют. Или он ошибается?

Гуров спрятал мобильник и потихоньку вернулся к себе в каюту. На этот раз ему никто не встретился по дороге. Гуров с большим любопытством посматривал на тонированные снаружи иллюминаторы кают и гадал, как много пассажиров на борту, чем они собираются здесь заниматься и что думают, видя сквозь иллюминаторы его, Гурова? Увы, ни на один из этих вопросов он пока не мог получить ответа.