Алексей Макеев - Неслабое звено Страница 35

Поэтому «Пежо» могучий «сарай на колесах» ткнул как бы рикошетом, тихонько, нежно даже, пройдясь слегка по правому боку автомобиля сыщиков. Но слишком разной была масса машин, на что и рассчитывал Станислав. Толчок «Форда» вынес машину с Гуровым и Крячко туда же, на разделительную, метров на десять дальше «БМВ», и Станислав немедля выжал тормоз до упора, при этом одновременно вывернув руль, но уже вправо. Покрышки взвизгнули, и «Пежо» послушно остановился почти точно поперек разделительной полосы. А еще метрах в пяти дальше встал «объект охоты», здоровенный черный «Форд-Шериф».

На все это ушло не больше времени, чем на обычное чихание. Гуров только ошалело вертел головой, не будучи ходу в состоянии уразуметь – на каком он свете? Уже на том или еще на этом?

– Сам себя не похвалишь, дураком помрешь, – радостно заорал «друг и соратник». – Нет, какое роскошное ДТП и всего-то пара царапин да помятое крыло! Лев, выскакиваем в темпе из машины, сейчас разбор полетов начнется. Я ругаться с братьями-шоферами побежал, права качать. Кстати, заметь и запомни: мы белые и пушистые, это нас обидели, моя перестройка из ряда была, особенно если со стороны смотреть, абсолютно законной, а во всем виноват дебил на «иксушке». Хорошо я его просчитал, придурка за рулем даже за две минуты наблюдения распознать можно. Если уметь, как ваш покорный слуга. Гадом буду, я под этот вариант еще полсотни баксов выцарапаю с идиота, в возмещение ущерба. А ты выходи на объекта, если он, конечно, соблаговолит вылезти из своего бронетранспортера. Удачного знакомства!

Юнес Саидович выйти из «Форда» соблаговолил. Рядом с ним на подсвеченной мощными фарами разделительной полосе, чуть сбоку, ненавязчиво присутствовал молодой парень типично кавказской внешности – телохранитель, мгновенно понял направившийся к бизнесмену Лев. Второй телохранитель, очень сходный лицом, фигурой и повадкой с первым, в сопровождении шофера набоковского «Форда» быстро шел к «БМВ». Оттуда уже доносились азартные непечатные выражения Крячко, тайного главного режиссера всего этого автобезобразия, и блеющие оправдания «придурка, которого за руль пускать нельзя». Стасик оттягивался по полной программе.

Лев, конечно, был уже хорошо заочно знаком с внешностью Юнеса Саидовича, но фотографии фотографиями… Гуров, уже подойдя совсем близко, внимательно вгляделся.

Это был пожилой человек, но вот именно пожилой, а не старый. С первого взгляда становилось ясно, что он сохранил силу и выносливость. Высокий, стройный, ни грамма лишнего веса, одни мускулы и сухожилия. Прекрасная осанка. Чем-то он напоминал клинок рапиры, такой же гибкий и упругий, полный внутренней, неброской силы. Головного убора нет. Лицо резко, контрастно выделяется в отраженном асфальтом свете трех пар мощных фар. Спокоен. Совершенно спокоен. Даже улыбается чуть иронично. Его черные, с густой проседью волосы были коротко подстрижены, морщины на тугой, гладко выбритой коже лица явно говорили не только о солидном возрасте, но и о немалых переживаниях в прошлом. Глубоко посаженные темно-карие глаза, живые и умные. Взгляд Набокова отличался некоторой расфокусированностью, свойственной людям дальнозорким, когда они без очков. Одет скромно, но с большим вкусом, и стоит такая скромность о-го-го сколько.

– Здравствуйте, Юнес Саидович, – негромко сказал Гуров, подойдя почти вплотную. – Нет-нет. Никаких претензий. Напротив, это я приношу вам извинения за эту досадную задержку. Просто мне необходимо было встретиться с вами в, скажем так, неформальной обстановке.

– Кто вы такой? – Акцент в его речи не чувствовался совершенно. – Не имею чести быть знакомым с вами.

– Поверьте, – Гуров постарался придать голосу максимальную убедительность, – наша встреча, каюсь, мною подстроенная, она и в ваших интересах. Может быть, поговорим у вас в машине? За это время, глядишь, наши шоферы разберутся друг с другом, не хотелось бы вмешивать в этот мелкий инцидент ГИБДД…

Набоков пристально поглядел в лицо Гурову, чуть заметно усмехнулся и широко шагнул к «Форду», сделав Льву приглашающий жест рукой.

– Что ж, Лев Иванович, – иронично произнес Набоков через минуту, возвращая Гурову его внимательно изученное удостоверение, – как только люди не знакомятся. Моя секретарша в подобного рода случаях – опыт у нее богатый, с ней знакомились и более экстравагантными способами – обожает цитировать милый детский стишок: «Добрый вечер! Я вам рада! Но чего от нас вам надо?! Следую ее примеру. Итак?

– Я знаю, ваше время ценится дорого. Поэтому прошу у вас лишь пятнадцать минут. Выслушайте меня, желательно не здесь, хоть салону вашего «Шерифа» любой кабинет позавидует. А когда выслушаете… Возможно, захотите продлить наш разговор.

– Что ж, – немного помедлив, ответил Набоков, – пожалуй… Ибрагим, немедленно зови сюда Мусу и своего напарника. Там и без них разберутся. Иначе никогда не доберемся домой. Пора покинуть место этого забавного спектакля; я ведь правильно понял, полковник, это был спектакль? Нет, Ибрагим, не волнуйся. Можешь спокойно оставить меня на две минуты в обществе полковника. Он не собирается меня убивать! Вы, господин Гуров, водку хорошую пьете? – повернулся Юнес Саидович к Гурову. – Славно… Я тоже, хоть и мусульманин. Сейчас приедем ко мне, в честь такого нестандартного знакомства немного выпьем. Я внимательно выслушаю вас. Но вам придется быть чертовски убедительным, чтобы оправдать всю эту… нестандартность.

…Охлажденный ровно настолько, насколько нужно, шведский «Абсолют» под тартинки с малосольной семгой подействовал на уставшего и перенервничавшего Льва буквально живительно, да и хозяин нравился ему все больше, вызывал безотчетную симпатию, а Лев привык доверять таким своим ощущениям. Небольшая комната на втором этаже набоковского дома, где они сидели, производила сильное впечатление и многое говорила о вкусах и пристрастиях хозяина. Настоящие – это Лев понял сразу – ширазские ковры на стенах, а на этих коврах такая коллекция холодного оружия, что оторопь берет. Нет, ей-богу, это же натуральная японская «катана» времен четвертого сегуната. Да-а! Дороже хорошей иномарки. Тут же, чуть ниже, кинжальчик, турецкая работа. Сине-черный отлив кромки лезвия, благородная шагрень рукоятки. Похоже, сработан в Анкаре, лет четыреста тому как. Ах, какое оружие! И если бы только оружие: рядом, в простенке, две грамотно подсвеченные небольшие картины. Пейзажи. Средняя полоса России, начало весны. Даже слабо разбиравшийся в живописи Гуров мгновенно почувствовал – это действительно живопись с большой буквы. И, конечно, подлинники.

– Да, настоящий Нестеров, – прервал Набоков почти пятиминутную паузу, которая последовала после рассказа Гурова. – Я же вижу, куда вы смотрите. Я, Лев Иванович, действительно коллекционер, это кто-то просчитал очень грамотно. И впрямь не люблю русских. Это тоже просчитали. Нет, вы наливайте себе еще, закусывайте, не стесняйтесь. Вы меня не просто заинтересовали – я бы сказал, ошарашили. Теперь уже я буду настаивать на продолжении нашей беседы. Ожидал я сюрпризов. Но не таких…

– А почему вы предвидели поганые сюрпризы, Юнес Саидович? – жадно вскинулся Гуров. – Право, имеет ведь смысл нам вместе вычислить ваших недоброжелателей, разве я не прав?

В ожидании ответа Лев снова прикидывал, вспоминал, анализировал – что известно ему об этом пожилом человеке с внешностью природного князя?

Адыг по национальности, на самом деле – из верхушки древней, беспримесной аристократии, голубая кровь. Плюс к тому – доктор физико-математических наук, один из самых блестящих и перспективных физхимиков бывшего Союза. Когда же «нерушимый» приказал долго жить, не ударился Набоков, в отличие от многих своих коллег, в расхристанную грусть-тоску с явственно алгогольным запашком, нет, напротив, быстро и эффективно наладил прецизионное производство уникальных химических препаратов, менее чем за год отдал взятый под драконовские проценты кредит и вот… процветает. Еще бы! На российских просторах Юнес Саидович монополист. И кому-то это очень не по вкусу.

– Когда вы поняли, что вас провоцируют? – неожиданно спросил его Набоков.

– Почти сразу. После беседы с Буничем мне стало это абсолютно ясно.

– Вы очень правильно поступили, так оригинально познакомившись со мной. Мы в самом деле можем помочь друг другу. Я догадываюсь, кто хочет меня утопить. А вот как, каким таким непонятным образом вам запустили эту дикую дезинформацию – это мне пока неясно.

– Так кто, Юнес Саидович? – жадно спросил Гуров. – И почему провокация окрашена в такие, простите уж, мерзопакостные оттенки? Вы хоть представляете, что произошло бы, если мы купились бы?! Какой истошный вой подняла бы желтая пресса? Проклятая ментовня в лучших традициях гулаговских опричников наезжает на честного коммерсанта по национальному признаку! А тут еще Управление по делам религий при Президенте… Тронь мы вас официально, хоть капельку, хоть самую малость, и Орлов бы мухой улетел в отставку, и ладно еще, если «по состоянию здоровья».