Николай Леонов - Плата за вседозволенность Страница 37

– С первым вашим утверждением, Лев Иванович, не могу полностью согласиться, – ответил Геращенко, останавливаясь в коридоре. – Почему «якобы»? По-моему, это вы сейчас находитесь в патовой ситуации. Какие еще доказательства моей победы вам нужны? А на ваш вопрос я мог бы и не отвечать. Но все же скажу! Наше общество не в состоянии решить ни одной проблемы законным путем. И оно неспособно без таких, как я, спасти молодежь от разложения. И если уж моя дочь, которую я всячески оберегал от влияния улицы, попалась в сети мерзавцев, то что говорить об остальных? Если не показать людям, какая кара их ждет, то скоро в нашем обществе все станут проститутками, гомосексуалистами и наркоманами. Нация выродится!..

– А какую кару ты придумал себе за то, что ты сделал с собственной дочерью? – спокойно поинтересовался сыщик.

– Молчать! Я еще не договорил! – завизжал маньяк. Секунду Геращенко не отрываясь смотрел в глаза Гурову, а затем продолжил совершенно спокойно: – Так вот. Этих тварей я убивал не только из-за моральных побуждений. Моя дочь была неблагодарной тварью. И, убивая шлюх, похожих на нее, я каждый раз испытывал удовольствие. Оттого, что она снова мертва. Поплатилась за свое предательство.

– Да ты просто законченный псих, – сыщик покачал головой. – Пожалуй, лечение тебе уже не поможет…

Убийца между тем, пятясь, добрался до входной двери, не сводя с Гурова глаз. Свободной рукой нашарив в замке ключи, Геращенко открыл дверь и ногой вытолкнул пистолет Гурова на лестничную площадку. Замерев на секунду в дверном проеме, майор улыбнулся Гурову.

– Не скучайте, Лев Иванович, – проговорил он. – Мы с вами еще непременно встретимся!..

И в этот момент прогремел выстрел.

Голова убийцы разлетелась, как гнилой арбуз, забрызгав Оксану кровью. Геращенко навалился на девушку, а рука с ножом бессильно скользнула вдоль ее тела. Несколько мгновений Оксана стояла, явно не понимая, что произошло. А потом, закричав, рухнула на пол.

– Извини, Лева, что помешал вашему разговору, – в дверях появился Крячко. – Но мне показалось, что этот человек тебе уже изрядно надоел! – Станислав, рисуясь, ковбойским жестом сдул несуществующий дымок со ствола и прокрутил в пальцах пистолет.

– Все время ты, Стас, отстаешь от меня на один шаг, – укоризненно пробормотал Гуров, освобождаясь от наручников. – И когда ты научишься оперативно работать?

– Вот вам и благодарность, – обиженно вздохнул Крячко и, наклонившись над девушкой, пощупал у нее на шее пульс. – Жива. Но платье придется постирать. Да и помыться ей не помешает…

Эпилог

Рано утром следующего дня из открытых окон спортзала МУРа доносился звук ударов боксерских перчаток. Гуров, выполняя свое обещание, пришел размять затекшие мышцы. И притащил с собой Станислава, аргументируя это тем, что Крячко не помешает согнать лишний жирок.

С шести утра они толкали гири, крутили педали велотренажеров. В общем, делали все то, чего обычный, нормальный человек старается избегать. А уж если ему и приходится заниматься спортом, то старается делать это с ленцой и не чаще одного раза в неделю.

После изнурительных упражнений, способных довести до инфаркта любого вышеупомянутого «нормального» человека, которые Гуров называл разминкой, сыщик загнал своего друга на боксерский ринг.

Станислав хоть и был моложе Гурова, но обычно предпочитал отдать свободное время приятной беседе за рюмочкой водки в обществе верных друзей. И сегодня согласился пойти с Гуровым в спортзал только с одним условием: сыщик должен вечером пригласить его к себе домой и накормить фирменными блюдами Марии. Водочка, естественно, тоже должна прилагаться.

– Слушай, Лева, – спросил Крячко, уклоняясь от очередного удара сыщика. – Я одного не пойму: как ты смог вычислить Геращенко?

Гуров не ответил, проведя быструю серию хуков. Станислав успел поставить блоки и, вырвавшись из угла ринга, продолжал размышлять.

– Ладно я, – проговорил он, попытавшись достать Гурова левой и сохранив тем самым между ними дистанцию. – После того как эта мерзкая Валентина Матвеевна сказала об ордере, нужен был лишь маленький толчок для того, чтобы я вычислил майора. Я и нашел недостающее звено у тебя на столе. Но ты-то как догадался?! Только не говори, что у тебя было очередное озарение!

Сыщик провел новую серию ударов и лишь тогда стал отвечать на вопросы Крячко. При этом голос у него звучал намного ровнее, чем у Станислава. Казалось, что после часа изнурительных упражнений у Гурова еще остались силы на двенадцатираундовый боксерский поединок.

– Все очень просто, Стас, – Гуров не торопился атаковать. – Ключ ко всему – те очки, что ты нашел в офисе Павлова. Я уже видел их, когда первый раз был у Геращенко. Тогда майор мне соврал. Он сказал, что эти очки Олеся забрала с собой в Сочи. А, увидев их у меня в руках, поспешил придумать небылицу о якобы существующей второй паре очков, – сыщик увернулся от прямого удара Станислава и продолжил: – Геращенко понимал, что я могу опознать очки по приметной трещинке в уголке стекла. Поэтому и раздавил их, прежде чем подбросить в офис Павлова. Но майор, видимо, не знал, при каких обстоятельствах в оправе треснуло стекло. А Павлов при этом присутствовал. И, заметь, ничего не сказал о том, что Олеся решила купить вместо поврежденных очков новые. А дальше все было очень просто. Я говорил, что убийца должен быть где-то рядом. У нас даже было его описание. Но Геращенко подтасовал улики таким образом, что мы даже и смотреть не хотели в его сторону. Все решило дежурство в аэропорту. Оставалось лишь нанизать на ниточку известные факты один за другим!

– Не понял, – выдохнул Станислав, пытаясь уйти от канатов в центр ринга. – Я что-то не придал этому значения. Для меня все решила рекомендация от психиатра, подшитая в личное дело Геращенко. Врач настаивал на повторных тестах для майора. А при чем тут дежурство?

– Рекомендация была последней каплей, – Гуров легко пресек все попытки друга уйти из угла. – В день убийства Геращенко дежурил в аэропорту. Именно тогда он и сдал билет Олеси, купленный им же самим накануне. К тому же по времени его визит на новую квартиру дочери и окончание дежурства легко совмещаются. Он уже знал, где искать Олесю и что с ней сделать!..

– А куда делся тот мент, что был с Геращенко в офисе Павлова? – Крячко вновь попытался серией мощных хуков оттеснить сыщика. Не удалось. Гуров был начеку.

– А вот этого, Стас, мы, наверное, никогда не узнаем, – ответил сыщик. – Да и не мент он был, скорее всего. Мне кажется, что Геращенко просто сунул десятку какому-нибудь забулдыге и попросил поприсутствовать для массовки. А объяснить это свое желание майор мог как угодно. Хоть тем, что в участке людей не хватает…

Едва закончив говорить, Гуров вдруг слегка раскрылся. Станислав принял уловку сыщика за чистую монету и пошел в атаку. А Гуров, легко уйдя от удара под правую руку Крячко, нанес ему в челюсть мощнейший аперкот. Станислав рухнул на ринг.

– Слушай, Лева, а ты на пенсию не собираешься уходить? – приподнимаясь на локте и потирая перчаткой ушибленную челюсть, поинтересовался Крячко.

– Ушел бы, Стас, да на кого мне оставить главк, если даже мой лучший друг и соратник удары не держит? – рассмеялся Гуров и протянул Станиславу руку. – Вставай, горюшко, нам уже на работу пора. Дел еще невпроворот!..