Алексей Макеев - Восьмая горизонталь Страница 38

«Было за что, – подумал Гуров. – Десять лет Колымы… Значит, у Збигнева Невядовского, который был в свои предсмертные минуты полностью уверен в предательстве Таганцева и завещал свою ненависть сыну, появился внук. Так-так…»

– А я – нет. Власть ненавидел, а вот страну и народ не мог и не хотел, я уже в те годы был панславистом и русофилом. Не удивляйтесь, в Польше это не такая уж редкость, просто люди моего образа мыслей не кричат о своих симпатиях на всех перекрестках. Больше мы с Анджеем не встречались. А в последний раз я видел своего кровного брата в гробу. Он умер пятнадцать лет назад, Тадеуш сообщил мне об этом, я был на похоронах.

«Спроси старика о внуке! – мысленно обращался Гуров к Станиславу. – Ну, спроси же!»

И Крячко словно бы услышал его.

– И как вам показался Тадеуш? Пятнадцать лет назад ему было уже под сорок, верно? Похож на деда? – Крячко задал свой вопрос совершенно нейтральным тоном. Так, мол, любопытствую… – У него-то, надеюсь, судьба сложилась счастливее, чем у отца?

– Да, на удивление похож, – кивнул Петецкий. – Одно лицо. Судьба? Да с какой стороны посмотреть… Это же девяносто первый год на дворе был, вспомните, что тогда творилось. И у вас, и у нас. Дым коромыслом. Вся жизнь наизнанку. Я когда спросил Тадека о работе, он отмалчивался сначала. А потом нехотя так сказал, что был офицером УБ. А УБ тогда новые власти как раз и разогнали.

– УБ? Что это? – Лев действительно не знал, что за организация скрывалась под этой аббревиатурой. Но догадывался.

Правильно догадывался.

– Управление безопасности, – ответил пан Яцек. – До пятьдесят шестого года называлось КВБ – Корпус внутренней безопасности. Почти как ваше КГБ. И функции те же: разведка, контрразведка… Правда, с диссидентами у нас боролись не так оголтело и церковь никогда не трогали. Что ж, в любом государстве такие структуры должны существовать, и ничего зазорного в службе там я не нахожу. Сейчас вот в Польше ПНБ есть – Польска Народна Безпека. Нет, больше я с Тадеком не встречался. Где он сейчас, что он? Нет, не знаю.

Лишь через два часа сыщики покинули гостеприимный кров пана Петецкого. Город медленно вступал в майский вечер, тихо тонул в сумерках. С потемневшего неба опускались густеющие полосы тумана, и такой же серовато-жемчужный сумрак поднимался навстречу им, осторожно сочился из окон подвалов. Урчание автомобильных моторов, разухабистая музыка, льющаяся из бесчисленных киосков и студий, гомон копошащихся на тротуарах и площадях людей становились все глуше, доносились словно через слой ваты.

Они долго шли молча.

– О чем задумался? – спросил, наконец, Станислав.

– Наверное, о том же, что и ты. О жизни и ее сложности. Скажи-ка мне, потомок ясновельможного панства по материнской линии, если у Анджея Невядовского появился сын, то клятва мести, принесенная отцом его деду, должна перейти на него? После смерти Анджея? Как это со шляхетскими традициями сочетается?

– Должна, – уверенно ответил Крячко. – Непременно. Что, полагаешь – Тадеуш Невядовский и есть наш таинственный Икс?

– А как ты полагаешь, мог Тадеуш, отслужив в таком ведомстве, набравшись определенных навыков и опыта, отыскать следы своего кровного врага, Трофима Таганцева? – ответил Гуров вопросом на вопрос. – Если бы очень постарался? Да, это непросто, но за пятнадцать-то лет?

– Пожалуй. И что будем делать?

– Не знаю пока. Я не доктор, у меня готовых рецептов нет. Но вот встретиться с Тадеушем Невядовским лицом к лицу я очень хочу. В этом направлении и станем работать. Согласен?

– У нас с оперативными возможностями туговато, чужая же страна, – невесело откликнулся Стас. – Ни оружия, ни машин, ни поддержки… Не в полицию же здешнюю обращаться, не тот случай. Да и с конкретикой дела, опять же, швах. Петр не одобрит…

– Вернуться ни с чем? И уже из Москвы в ту же самую польскую полицию обращаться? Без всяких конкретных доказательств? Нет, я против. А Петр… Не обязательно ему знать все о делах и планах наших. Мало ли что приказ, у нас свои головы на плечах имеются. Вернемся с победой – доложим. А что пистолетов нет, так мы с тобой и без них много чего стоим, разве нет? Машину, если понадобится, в прокате возьмем, деньги пока что есть.

– Хорошо. Мне не меньше твоего с этим мстителем охота повидаться, – медленно выдохнул Станислав.

– Ага! Ты тоже не сомневаешься?

– Не сомневаюсь. Слишком четко каждый камушек в мозаику укладывается, не бывает столько совпадений, тут ты прав. Но как мы его найдем? И что станем делать, если найдем? Что, в их адресный стол обращаться?

– Свидимся, побеседуем… А там решим, что с ним делать. По результатам беседы. Как найдем? Отчего бы не в адресный стол? Год рождения знаем, фамилию он вряд ли сменил – зачем? Но есть у меня одна мыслишка получше… Подключим втемную господина генерала.

Раннее утро понедельника сыщики встретили уже в Варшаве. Со дня смерти Трофима Ивановича Таганцева минула неделя. Миновав нарядную Банковую площадь, Гуров и Крячко свернули на Кошиковую улицу.

– Вон в том доме он живет, – указал кивком Гуров. – Номер восемнадцать, видишь? Неплохой особнячок на четыре семьи. Деньги у внука храброго командира «Серых братьев», похоже, водятся. Чем он, интересно, занимается? Видишь, верно я тебе говорил: людей часто губит самонадеянность. Особенно это к сотрудникам всяческих спецслужб относится. Надо же, под своей фамилией поехал, открыто…

Эти слова полковника Гурова объяснялись просто: все воскресенье ушло на выяснение адреса Тадеуша Невядовского. Тут на друзей поработал их начальник, генерал Орлов. Осторожная негласная проверка нескольких туристических агентств дала результат: месяцем раньше Тадеуш Невядовский купил тур в Россию! В том же агентстве Орлов узнал домашний адрес Невядовского. Паспортно-визовая служба эти сведения подтвердила. Выяснилось и то, что из Москвы в Варшаву пан Невядовский улетел позавчера, то есть в субботу.

– Что, подойдем к домофону и вежливо представимся? – недовольно пробурчал Крячко. – Мол, так и так, мы, двое российских сыскарей, мечтаем поговорить с вами, пан Тадеуш, об убийстве, которое вы организовали в Москве?

– О трех убийствах, два из которых он исполнил собственноручно, – безмятежно поправил приятеля Гуров. – Слонов и Свинухов, бесспорно, редкие твари, но никто их российского гражданства не лишал и вне закона не объявлял! Так что… Нет, представляться мы не станем. Подождем во-он на той лавочке. Словесный портрет у нас есть, рано или поздно или он из дома выйдет или к дому подойдет.

– А он нас не срисует? В смысле – тебя?

– Это вряд ли. К чему Невядовскому в Варшаве проверяться? Не думаю, что он ожидает от нас такой наглости… Сами в гости пожаловали. Самонадеянность, друг ты мой! Но мы самонадеянными не будем, нам не по чину. Возьмем в киоске пару газет, провертим в них по дырочке, в лучших традициях шпионских романов, и станем обозревать сквозь них окрестности.

– И что потом? Когда дождемся? Ведь силовой контакт возможен! Эх, черт, словно голый в библиотеке себя чувствую: ни наручников, ни пистолета…

– Посмотрим, что потом, – спокойно возразил Гуров. – Мы же не на задержание идем. Прав у нас таких нету. Мы побеседовать хотим. Для начала.

Ожидание надолго не затянулось. Через неполные полчаса Гуров толкнул Станислава в бок:

– Вот он! Только что из двери вышел, к машине своей направляется. Вылитый фоторобот, а ты еще себя как плохого портретиста ругал.

Они подошли к Невядовскому с двух сторон, и Гуров деликатно, однако крепко, взял его за локоть.

– Ведь вы пан Тадеуш Невядовский, верно? Я знаю, что вы прекрасно владеете русским. Позвольте представиться: Лев Иванович Гуров, полковник, старший оперуполномоченный Главного Управления уголовного розыска МВД РФ. А это мой друг и помощник Станислав Васильевич Крячко. Он в том же чине и звании. У нас к вам, пан Невядовский, только один вопрос: зачем вы наняли для убийства Трофима Таганцева двух мелких уголовников? Боялись, что сами со стариком не справитесь?

Вид у Невядовского, услышавшего негромкие и спокойные слова Гурова, стал несколько странным. Глаза сузились, голова чуть выдвинулась вперед, словно у готового броситься хищника. Крячко показалось, что Тадеуш даже немного присел. Как перед прыжком.

Дальнейшие события заняли несколько секунд. Невядовский мягким кошачьим движением освободился от захвата Гурова, а ведь по пальцам одной руки можно было пересчитать людей, которым удавался такой трюк! Шаг, еще шаг, и он уже оказался за спиной Станислава. Тот не успел поставить подсечку, подстраховать Льва. Рука Тадеуша нырнула под пиджак…

Лев Гуров обладал одной интересной особенностью восприятия, она очень помогала сыщику в острых кризисных ситуациях. В минуты опасности, в минуты силового противостояния, когда необходимы становились особые методы, его сознание раздваивалось. Какая-то часть продолжала бороться, предпринимать активные действия, и в то же время появлялся как бы сторонний, независимый и ничем не рискующий наблюдатель. Этот удивительный двойник с любопытством отслеживал происходящее словно бы откуда-то извне или сверху, успевая хладнокровно оценивать и предугадывать ситуацию. Двойник не испытывал ни ярости, ни страха, он оставался совершенно спокоен и логичен, нетороплив. «Теперь попытайся поступить именно так… А теперь вот этак… Попытайся атаковать… Защитись… Попробуй этот вариант…» – советовал Гурову независимый участок сознания. Здорово, кстати, помогало! Лев Иванович успевал в режиме растянувшегося времени поступить именно так, как надо.