Фридрих Незнанский - Имя заказчика неизвестно Страница 38

На этот раз дверь распахнулась настежь. На Голованова снизу вверх взирало очаровательное существо с папироской в руке. Оно было в шортах и линялой футболке, с копной огненно-рыжих волос и огромными зелеными глазами.

— Ой, — немного смутилось существо. — Я думала, друзья вернулись. Вам кого? Папа уехал. Он у меня горноспасатель, сейчас говорят, опять в Кузбассе что-то стряслось.

— Жаль, — сказал Голованов, оценивая ситуацию. — А я… гм… видишь ли, с ним уже говорил об этом. Я под вами живу. Ну и, — он развел руками, как бы испытывая неловкость, — ну и заливаете вы нас.

— Черт, я так и знала, — расстроилось существо и аккуратно затушило папироску — послюнявило пальчиком. — Мне мама говорила, ванну больше часа не принимать, трубы старые. Что, сильно залили?

Из внутренностей квартиры неслись табачные облака и непонятная музыка, что-то уж совсем современное.

— Да, в общем, терпимо, не плаваем пока, — засмеялся Голованов.

Из ближайшей комнаты закричали:

— Стасик голландских шишек срубил?

— Это не Стасик, — бросило через плечо существо. Потом Голованову: — Значит, это вам Надька квартиру теперь сдала?

Голованов кивнул:

— Да. А вы с ней подруги?

Девчонка хихикнула:

— Скажете тоже.

— Я так подумал, раз вы в курсе того, что она сдает.

— Просто когда последний раз скандалили из-за потопа, который мы устроили, — откровенно объяснила девчонка, — я видела, как предыдущие жильцы въезжали. Серьезный такой дядечка, неулыбчивый.

Голованов показал ей фотографию Похлебкина.

— Вроде этот… Но я не уверена. Я ведь ни разу и не видела его больше! А у нас тут последнее время, — она откровенно улыбнулась, — дым коромыслом до утра, отрываемся по полной, пока родителей нет. Жаль, недолго осталось, сентябрь на носу… — Тут она спохватилась. — Так что если мешать будем, вы скажите сразу, ладно, не надо скандалы устраивать, папа расстроится, он с прошлым жильцом дружил…

Вхолостую сработал, меланхолично подумал Сева. Никаких следов. Ну снял профессор квартирку для встреч со своей аспиранточкой, тут все понятно. Его нет, и она сюда нос не кажет… Бесперспективно.

Когда Голованов выходил из подъезда, навстречу ему шел здоровенный, под два метра, детина с маленьким черным футляром под мышкой. Страшное подозрение охватило Голованова:

— Это ты — Вадечка из десятой квартиры?

— Да, — удивился детина. — А откуда вы…

— Хочешь иметь стильную прическу и бесплатно питаться? — мстительно сказал Голованов. — Приходи в наш военкомат!

Детина попятился в подъезд.

А Голованов, пребывая в неплохом, в общем, настроении, позвонил напарнику:

— Коля, чем занимаешься?

— Спорю с компьютерным гением о смысле жизни. Он говорит, что весь смысл в жратве, а я утверждаю, что как раз наоборот.

— Это как? — заинтересовался Голованов.

— Очень просто. Этот гений где-то вычитал в своем Интернете, что английские психологи, протестировавшие полсотни человек на внимание, запоминание и скорость реакции, пришли к выводу, что от диеты… глупеют! Первый эксперимент был проведен после того, как «подопытные кролики» пару недель посидели на строгой диете, а второй — когда они несколько дней ели все, что хотелось. Так вот, Сева, результаты тестирования на голодный желудок абсолютно у всех оказались гораздо хуже, чем после нормального питания. Короче, англосаксы теперь утверждают, что не стоит садиться на диету, например, перед экзаменами, сменой работы или чем-нибудь еще, требующим напряженной умственной деятельности.

— И вообще, — влез в разговор Макс, — любая строгая диета — это сильный стресс для всего организма, а потому злоупотреблять ими не следует!

— Целиком согласен, — поддержал Голованов.

— Ты зачем звонил, — спохватился Щербак, — я тебе нужен?

— Нет, отдыхай пока — до вечера. Я только вот что хотел… Коля, ты случайно не знаешь, что такое голландские шишки?

После некоторой паузы Щербак сказал:

— Издеваемся, как обычно, да?

— Да какое там! Я вполне серьезно спрашиваю. Что-то знакомое, вертится вот в башке, вроде слышал…

— Сева, родной, голландские шишки — это «травка», вроде гашиша, только поинтереснее, понял? Жутко у молодежи популярна. А что, нас уже на наркоторговцев перебросили?

— Потом расскажу. Привет компьютерному гению.

Голованов подумал, что можно, конечно, позвонить куда следует, в милиции и прокуратуре у него знакомых хватает. Но… не станет он этого делать, просто не станет, и все. Да, он не прав. Но закона о недоносительстве у нас, слава богу, еще нет. «Травка» — это, конечно, наркотик, но ведь и сигарета, которая сейчас у него в зубах торчит, — тоже наркотик. И девчонка побалуется, встретит нормального мужика, потом ненормального, потом снова нормального, выйдет замуж, детей родит, карьеру будет делать, жизнь так закрутит… Может, и стоит сейчас впрок расслабиться?

У Дениса, ожидавшего результатов поисков Голованова на улице Талалихина, зазвонил мобильный. Он посмотрел на дисплей: номер не определился. Это могло означать все что угодно: от звонка из какого-нибудь туннеля до скверного таксофона.

— Денис, здорово! — раздался в трубке голос, от которого директор «Глории» уже успел отвыкнуть за суетой последних дней.

А между тем это был Филипп Агеев, откомандированный сопровождать и охранять Златкина с молодой супругой.

— Что-то случилось? — насторожился Денис. — Надеюсь, ты не из Шереметьева мне звонишь?

— Да нет, мы все еще на островах, — как-то без особого энтузиазма проинформировал начальство Филя. — Дэн, кстати, ты ведь бывал на Сейшелах пару лет назад. На каком языке тут тогда аборигены разговаривали?

— Что значит тогда? Разве там случилась какая-то революция? — усмехнулся Денис. — Да это же рай земной, никогда не поверю.

— Денис!

— На английском.

— Точно?

— Конечно, точно. Хотя, пардон, не совсем. На французском тоже.

— Да?..

— Ну конечно, это ведь часть Британского Содружества наций.

— Так ты уверен, что на английском или французском? — все допытывался Филя.

— Какая тебе-то разница? — удивился Денис. Вообще-то Филя кроме русского знал только русский матерный и русский-арго.

— А такая, что непохоже это на английский или французский. Скорее, испанский.

— Не загибай. У тебя, наверно, от жары мозги расплавились. — И потом, на пляже все небось междометиями общаются, подумал Денис.

— Точно тебе говорю!

— Филя, у меня нет времени на шутки. Как там вообще, все нормально?

— Ненормально!

— Что случилось? — испугался Денис.

— Дэн, этот твой чертов адвокат отобрал у меня наличность, а взамен нее выдал какую-то карточку и заставляет расплачиваться только ею. Говорит, что в Фуншале так целесообразней.

— Уф… — У Дениса отлегло от сердца. — Только-то? Наверно, в финансовых вопросах можно на него положиться. В конце концов, кто заказывает музыку? Так что радуйся жизни, Филипп, наслаждайся халявой по полной программе. Но и бдительность, само собой, не теряй. Кстати, как сам Златкин-то, вообще? В порядке? Небось упивается молодой женой старичок?

— Более чем, — обиделся Филя, на том разговор и кончился.

Подумаешь, какая цаца… Что это, кстати, за Фуншал такой? Наверное, какой-нибудь крохотный островок…

Денис на всякий случай заглянул в энциклопедию и, к некоторому своему удивлению, обнаружил, что населяют Сейшелы креолы и сейшельцы. А креолы, как известно, потомки испанских и латинских переселенцев в Латинской Америке. Вот вам и испанский язык! Так, может, Филя и прав? Но тогда при чем тут Сейшельские острова с омывающим их Индийским океаном? Как они туда-то попали? Выслал, что ли, какой-нибудь грозный конквистадор? Впрочем, ему-то, частному сыщику, какое до этого дело? Ну болтает с Филей по-испански какая-нибудь хорошенькая смугляночка, так и на здоровье. Может, он там на этой почве полиглотом сделается…

Да, но с Похлебкиным-то что делать?! Не в моргах же его искать, в самом деле!

А вообще-то… Денис подумал, что слова адвоката Златкина про то, что Юкшин с Похлебкиным знакомы с давних времен, могли материализоваться самым банальным образом. Как выяснили общими усилиями Макс с Головановым, Юкшин с Похлебкиным связи после Кемеровского университета не теряли. Опять же Златкин подчеркнул (и это подтверждалось другими источниками), что Похлебкин, человек не слишком публичный, хоть и депутат Госдумы (вот парадокс-то!), относился к своему приятелю с большим уважением. Юкшин же, автор модных детективов, был человек гораздо более общительный. Он привел философа Похлебкина в «Прогрессивную Россию» буквально за руку. И за все время существования этой политической силы между этими двумя соратниками не разу не было никаких разногласий. Это о многом говорит. Теперь, когда Юкшина уже нет, а Похлебкин имеет все основания опасаться за свою жизнь, он может воспользоваться его, Юкшина, убежищем. Юкшин не раз говорил, что книжки свои он уезжал писать в Сибирь, на малую родину. Только вот куда конкретно? Сведения о его происхождении были противоречивы. Может быть, все то же Кемерово? Там можно затеряться. Кемерово — большой промышленный город. Но с другой стороны, благодаря своей успешной литературной деятельности и работе в Думе Юкшин наверняка был хорошо узнаваем в крупных городах, и не исключено, что писал он свои книжки как раз в каком-нибудь медвежьем уголке…