Фридрих Незнанский - Секретная сотрудница Страница 4

— Значит, в последние дни вы профессора Ленца не видели? — переспросил Александр Борисович.

— Никто его не видел, — подтвердила дачница. — У нас же тут все на виду… Ах ты, Господи, неужто беда какая стряслась?

— Простите, как ваше имя?

— Буланова Антонина Максимовна, — представилась женщина, испугавшись еще больше.

— Антонина Максимовна, у вас случайно не найдется шпильки? — спросил Турецкий, осмотрев дверной замок.

Дачница поспешно сняла цветастую косынку и вытащила из пучка волос обычную женскую шпильку.

Немного поковырявшись в замке, заезжий прокурор без труда справился с ним и отпер дверь. В тот же миг Александр Борисович уловил слабый характерный запах, который он никогда бы не спутал ни с каким другим. Запах смерти.

— Останьтесь здесь! — жестом остановил он женщину и вошел в дом.

Растерянная дачница послушно осталась стоять на крыльце, держа за веревку ушастого теленка и причитая о том, что с бедным Карлом Ивановичем не иначе как случилось несчастье.

Турецкий появился спустя несколько минут. Выйдя на крыльцо, с облегчением вдохнул свежий воздух и машинально расслабил тугой узел своего совершенно неуместного в такую жару галстука. Причем с первого взгляда на его посуровевшее лицо было ясно, что опасения дачницы оказались не напрасными.

— Где тут у вас телефон? — глухо спросил Турецкий, вынув из кармана пачку сигарет и нетерпеливо закуривая.

— На станции, — испуганно ответила женщина. — А еще есть у Мотылевых. Через три дома отсюда.

— Пожалуйста, Антонина Максимовна, сходите к ним и срочно вызовите милицию. Дело в том, что профессор Ленц мертв…

Ближнее Подмосковье

Район Балашихи

День

Жара стояла несусветная. Третью неделю ни одного дождя! Половину лета лило не переставая, а потом иссякло, будто там, на небе, наглухо перекрыли воду. Вот чертова погода…

Взмокшие от жары и чумазые от дорожной пыли, лейтенанты милиции Балашихинского УВД Женя Коваленок и Мишка Еремин тряслись в старом раздолбанном «козле» по тихой лесной дороге. Настроение у обоих было хуже некуда. И виною тому, конечно, новый начальник, чтоб ему, гаду, пусто было. Прислали из Москвы эдакое сокровище. Работает без году неделя, а уже всех успел на уши поставить.

«Для успешной борьбы с преступностью, товарищи, следует, понимаешь, активнее заниматься профилактикой. Прислушиваться к оперативным сигналам. И заранее принимать меры». Одним словом, возиться со стукачами. Понимаешь…

Сигнал поступил накануне из одной отдаленной деревни, где неизвестные преступники якобы намеревались обчистить местный магазин. Несколько аналогичных краж, случившихся за последнее время в разных местах, навели начальство на мысль, что в районе действует банда. Скорее всего, из подростков. Ибо действовали грабители хотя и дерзко, но довольно топорно. И несмотря на то что никаких оснований верить данному сигналу в управлении не было, оперативники Коваленок и Еремин были тотчас посланы «на профилактику». В результате сдуру проторчали в засаде целую ночь. Порядком обозлились и зверски оголодали.

Когда до управления было уже рукой подать, показалась впереди тихая деревенька Окатово, с живописной мелкой речушкой, петляющей среди прибрежных ракит и кустов.

— Останови машину, Женька, — взмолился Еремин. — Запарился я на хрен. Надо ополоснуться…

Коваленок и сам не прочь был освежиться. А потому без лишних слов крутанулся поближе к берегу и заглушил мотор.

Вода лучилась солнечной рябью. Пахло сеном и навозом. Где-то неподалеку лениво мычала корова.

— Эх, благодать! — с хрустом размяв мышцы, улыбнулся Еремин. С облегчением сбросил на траву пропотевшую форменную рубашку. И мечтательно добавил: — Щас бы пивка похолодней да бабешку побойчей…

— А кобылу хромую не хочешь? — сострил Коваленок. — Вон она, родимая, пасется.

— Да пош-шел ты!..

Освежившись, бравые оперативники заметно воспрянули духом. Немного повалялись на сочной прибрежной травке. Выкурили на пару последнюю сигарету. Всласть «оторвались», поминая лихом нового начальника, чтоб ему там икалось. И понуро засобирались обратно в дорогу.

Честно говоря, за бессонную ночь обоим железно полагался отгул. Но это как в известном анекдоте про слона, который в зоопарке живет и которому положено в день сожрать 40 кг сена. Положено — это факт. Да кто ж ему даст?! Вот и ты еще доказывай, что всю ночь, как идиот, в засаде просидел, а не дрых себе где-нибудь на сеновале…

Пока Коваленок, чертыхаясь, возился с машиной — вечно у нее зажигание барахлит, — Еремин решил напоследок забежать в кусты… Бегло оглядевшись, пристроился на краю леса и, сипло насвистывая, принялся справлять нужду. Тем временем позади глухо заурчала машина.

Внезапно, блуждая рассеянным взглядом по кустам, Еремин на мгновение оцепенел и чуть было не замочил себе брюки. Сквозь густую зелень в упор глядели на него неподвижные, совершенно шальные глаза.

— А, мать твою! — спохватившись, выругался оперативник. И с удивлением понял, что был это всего лишь затаившийся в кустах мальчишка. — Ну, чего вылупился?

Вместо ответа пацан сдавленно вскрикнул и, будто ошалелый, ломанулся через кусты напролом. Но Еремин наметанным глазом все же успел засечь, что был он вообще немного странный: в какой-то синей, похоже, больничной пижаме и глаза — ну точно с Луны свалился! Может, псих?

— Эй, парень! — на ходу застегивая брюки, окликнул беглеца милиционер. — А ну, погоди! — И опрометью бросившись следом, грозно рявкнул: — Стой, тебе говорят!

Но псих и не думал останавливаться. Заметив погоню, он припустил так, что в буквальном смысле пятки засверкали, потому что парень был еще и босой. Продираясь следом через сумрачный подлесок, Еремин, хотя и считался отменным бегуном, едва не сорвал дыхалку и только успевал раздраженно отмахиваться от подлых веток, которые то и дело норовили хлестнуть его по лицу. Следом, как медведь, шумно ломился Коваленок.

— В обход, Женька! — задыхаясь, бросил ему Еремин. — Давай в обход!

Коваленок тоже смекнул, что без охотничьей хитрости этого прыткого зайца не возьмешь. Отследив направление, незаметно взял немного в сторону. Рванул. Затаился. И внезапно выскочив из-за дерева, грубо сшиб его с ног и повалил беглеца на траву.

— Ах ты, щ-щенок! — тотчас оскалился он, вырывая из зубов пацана окровавленный палец.

Но тут наконец подоспел Еремин. Вдвоем они живо скрутили отчаянно брыкавшегося и визжащего мальчишку. Почуяв недюжинную силу, тот судорожно рванулся в последний раз и затих. Очевидно, потерял сознание.

Оперативники недоуменно переглянулись.

— Чего это с ним? — спросил, отдуваясь, Коваленок.

— А хрен его знает, — глухо выдохнул Еремин. — Чокнутый какой-то. Наверное, из психушки сбежал…

Оба продолжали недоуменно разглядывать мальчика, которому на вид было не больше тринадцати лет. И одновременно подумали, что на психа был он явно не похож. Совершенно нормальный пацан. Даже красивый. Только какой-то затравленный, бледный и чумазый.

— Из психушки, говоришь? — нахмурился Коваленок.

Но Еремин и сам уже смекнул, что тут дело нечисто. Потому что заголившийся живот парня был зачем-то густо измазан желтой краской.

— Похоже на йод, — потянув носом, заметил Коваленок.

— Точно, — подтвердил Еремин. — Мне когда в прошлом году аппендицит вырезали, тоже все брюхо йодом разукрасили…

Переглянувшись, оперативники подняли тело на руки и осторожно перенесли его в машину.

— Вот что, давай мы его сначала в больницу к Любке свезем, — предложил Еремин. — А после разберемся, откуда он такой в лесу взялся…

Коваленок задумчиво кивнул и, вывернув баранку, осторожно вывел машину на дорогу.

До приезда милиции и прибывшей следом дежурной оперативной группы с Петровки, 38, Турецкий успел тщательно осмотреть дом покойного профессора, а также его труп. Судя по всему, смерть наступила несколько дней назад, что полностью соответствовало показаниям соседки о внезапном «отъезде» Ленца. Однако ни малейших следов насилия на трупе обнаружить не удалось. Карл Имантович Ленц, жилистый крепкий старик лет семидесяти, просто сидел в кресле и, казалось, заснул. Не обнаружилось и никаких следов пребывания в доме посторонних. Все однозначно указывало на обыкновенный сердечный приступ, который и стал причиной смерти почтенного медика. О чем столь же однозначно и заявил осмотревший тело опытный судмедэксперт. Наконец, произведенный оперативниками более детальный осмотр дома и прилегающей к нему территории тоже не выявил ничего подозрительного. Между тем профессиональная интуиция буквально с первой минуты упорно твердила Турецкому, что здесь произошло убийство, единственным доказательством которого могло служить лишь загадочное анонимное письмо.