Алексей Макеев - Эхо дефолта Страница 4

Генерал Орлов вынул из кармана кителя клетчатый носовой платок, развернул его и вытер взмокшую шею.

– Ну что ты всегда шумишь, Лева? – жалобно спросил он. – Или ты думаешь, что мне доставляет радость видеть, как ты тут яришься? Никакой радости мне от этого нет! Уверяю тебя! Поверь, мне проще было бы посидеть в тишине и в покое где-нибудь на рыбалке.

– На пенсии насидишься еще, – огрызнулся Гуров. – Пнут под зад, и насидишься.

– Типун тебе на язык, Лева, – почти обиделся Орлов.

– А кстати, господа-товарищи! – Стас поднял голову и обвел всех присутствующих торжествующим взглядом. – Я совсем недавно узнал, что такое этот типун. Представляете, всего лишь нарост, шишка, болячка! Причем не у человека даже, а у птички на клюве.

– А птичку эту называют дятлом? – Гуров хмуро посмотрел на Стаса, и было заметно, что думает он о чем-то совсем другом. Не о дятлах.

– Это может быть любая птичка, – радостно пояснил Стас, – хоть павлин-мавлин, хоть попугай какаду! Но я сказал это к тому, что пожелание типуна есть поэтическая метафора. Вам приятно, господа, общаться с таким культурным человеком, как ваш покорный слуга? То есть служащий?

– Очень приятно, – вздохнул Орлов, понимая, что без Стаса сегодняшний разговор прошел бы тяжелее и, самое главное, дольше.

– Это я тебе потом скажу, – посулил Гуров Стасу. – Пошли работать, чего расселся! Не видишь, что ли, господин генерал нас озадачил, а теперь мы ему больше не нужны. Он на каждого верблюда грузит столько, сколько тот может унести.

Орлов еще разок сокрушенно вздохнул, но было заметно, что настроение у него начало улучшаться.

– Лева, ну когда же ты успокоишься? – почти жалобно спросил он. – Сколько лет тебя знаю, а ты все так же шумишь и скандалишь. Когда успокоишься-то?

– На том свете, Петя, – пообещал Гуров, вставая.

– Значит, я не дождусь, – Орлов сокрушенно помахал руками. – Мне кажется, что своими криками ты меня вгонишь в гроб раньше, чем сам в него соберешься лечь.

– Именно так и будет, – Гуров подошел к двери кабинета и отворил ее. – Мне тебя ждать? – спросил он у Стаса, задумавшегося о чем-то. – Или попросить письменно?

– Ни-ни-ни, герр полковник, я уже бегу! – Стас быстро подошел к двери, повернулся и шутя приложил руку к непокрытой голове: – Честь имею, господин генерал.

Орлов только махнул рукой.

Верочка, секретарша Орлова, сидевшая за своим столом в приемной, давно уже по опыту зная, как проходят стандартные совещания с Гуровым в главной роли, только вздохнула и спрятала глаза, когда раздраженный сыщик промчался мимо нее в свой кабинет. Хлопнула дверь приемной, но штукатурка не осыпалась. Она тоже была привычной.

Стас в который раз оказался более галантным, чем Гуров.

– Верочка, мечта моя, а я вам говорил, что вы прекрасно выглядите? – Стас остановился напротив стола, за которым сидела Верочка, и притворно восторженно взглянул на секретаршу. – Ах, какой шарман!

– Два раза уже говорил, Стас, – улыбнулась Верочка. – На прошлой неделе и вчера.

– Ну вот видишь! Ты уже вторую неделю замечательно выглядишь, а я, как дурак, хожу вокруг тебя, улыбаюсь, и все это без всякой надежды на взаимность. Скажи мне, что я злостно ошибаюсь! Успокой меня!

Дверь приемной отворилась, и заглянул Гуров.

– Ну ты что тут завис? Работать пора! Пошли, пошли, казанова!

– Вот так жизнь и проходит, – вздохнул Стас. – Не сложилось у песни начало…

Стас вздохнул, вышел из приемной и через несколько шагов догнал Гурова, почти бегущего по коридору главка.

– И не надоест тебе трепаться целыми днями? – на ходу бросил Гуров. – Когда же вспомнишь, что ты уже солидный мужик, а не мальчонка?

– А никогда! И не собираюсь этим заниматься! Вот так! – признался Стас. – Солидных мужиков – пруд пруди. Плюнь в собаку и попадешь в солидного мужика! А таких, как я, – вот, кроме меня, раз, два и обчелся!

Они вошли в кабинет, Гуров открыл дверки шкафа-гардероба и тут же вспомнил:

– А какой адрес этого… как же сказать-то?.. Любовного гнездышка?

Гуров недоуменно взглянул на Стаса.

– Петр говорил, что где-то в Трубниковском переулке, в доме номер… забыл. – Стас развел руками. – Тут помню, – он показал на затылок, – а тут… – Стас почесал за ухом. – Не помню ни фига. Надо же, какой ужасный парадокс!

– Вот и я тоже не помню… – задумчиво произнес Гуров, надевая свое пальто. – В отличие от тебя, не помню нигде.

– Но я сейчас вспомню, – пообещал Стас. – Причем самым простым и надежным способом! – Он подождал, когда Гуров отойдет от шкафа, тоже подошел и потянул наружу свою куртку.

– На голове постоишь? Или попрыгаешь? – Гуров подошел к своему столу и быстро сложил разложенные на нем документы и папки в стопку в левом углу. – Почему молчишь?

– На голове попрыгать предлагаешь? – раздумчиво повторил Стас, накинул на себя куртку и присел на краешек своего стола.

– Ну да, а на чем же еще ты можешь прыгать? – усмехнулся Гуров. – Давай, вспоминай скорей, а то нам уже пора. Надоело мне торчать в этих стенах. Если не удерем, чует мое сердце, Петр еще какую-нибудь подлянку выдумает. У него это запросто.

– Ужасно коварный тип милицейской наружности, – поддержал Стас.

– Ну так вспомнил или как?

Стас быстро набрал номер на телефонном аппарате.

– Верочка? О вера моя в надежду настоящей любви… – проворковал он в трубку, когда ему ответили. – Это опять и снова несравненный Крячко беспокоит. Я хотел бы признаться вам, Верочка, что… Да. Что? Ну, типа да. Да, записываю, да… – Стас, прервав свои излияния, начал что-то писать на листке бумаги авторучкой, кивая головой.

Закончив, он, проговорил:

– Спасибо, Верочка, но вы так и не выслушали меня. Начинаю снова, с того же места, на котором нас прервали суровые служебные отношения. Я… – Стас снова прервал свою речь и снова закивал, вслушиваясь в трубку. – Да, Верочка, да, спасибо, идем работать. Конечно, идем. Летим даже, а не идем! И вам того же!

Стас положил трубку и повернулся к Гурову:

– Ну вот и все, мой господин. Видишь, какой я умный?! Диктую слова, внемли, человече, и запоминай: Трубниковский переулок, дом шестнадцать, квартира номер пятьсот сорок четыре.

– Как я заметил, это не ты такой умный, а Верочка такая привычная, – ядовито сказал Гуров. – Она даже ждать не стала твоего вопроса, а сразу же продиктовала все, что нужно.

Гуров рассовал по карманам разные нужные мелочи, вроде авторучек и блокнотов, и махнул рукой:

– Пошли, пошли. Волка ноги кормят!

Стас застегнул куртку и поплелся за Гуровым.

– Пошли, пошли! – Гуров шутя толкнул его в плечо. – Трепотня закончилась, каждый знает свое место и маневр.

Они пошли по коридору, спустились по лестнице, вышли из здания главка и, переглянувшись, как-то сразу молча решили, что каждый поедет на место на своей машине. После ознакомления с местом преступления, вполне возможно, как оно частенько и бывало раньше, предстояло разъехаться в разные стороны и начинать работу каждому по отдельности.

Дом, названный Верочкой, стоял в глубине небольшого скверика и был ничем не примечательным. Таких домов тысячи в Москве, построены они в предпоследнее десятилетие советской власти и уже достаточно обтерты временем и людьми.

– Никогда бы не подумал, что любовницы банкиров живут так непрезентабельно, – заметил Стас, дожидаясь Гурова около своей машины. – Или банк совсем маленький, или банкир совсем жадненький.

Он въехал во двор первым и первым поставил свой «Мерседес» недалеко от подъезда.

Здесь уже стояли знакомые три или четыре машины экспертов, вокруг подъезда суетились вездесущие старухи и несколько женщин среднего возраста.

– Вон еще подъехали, – услышал Гуров громкий шепот, и внимание чаящих зрелищ зрителей обратилось на них со Стасом.

– Банкиры бывают разные, и любовницы тоже, – проворчал Гуров. Он не любил такого назойливого всенародного внимания. Оно его раздражало.

– А говорят еще, что этот-то был не из самых последних, – заметил Стас, пропуская Гурова впереди себя.

– Любовница, значит, тоже, – коротко ответил Гуров, направляясь в подъезд.

Они вошли в лифт, и Гуров нажал на цифру «двенадцать».

Двери пятьсот сорок четвертой квартиры были раскрыты, оттуда слышались негромкие деловитые мужские голоса.

– Ну, вроде это здесь, – обозначил Стас. – Нашли и даже не заблудились!

Гуров молча вошел в коридор квартиры.

Сразу же за дверью сыщики встретились со знакомым экспертом из отдела.

– Ого! Наше почтение доблестным сыскарям! – воскликнул эксперт, протягивая руку Гурову. – Вас, значит, сюда сунули, Лев Иванович?

– Сунули сюда тебя, Николай Николаевич, а мне предложили разгрести это дерьмо, – буркнул Гуров, пожимая руку эксперту.

– Ну и сразу обиделся! – улыбнулся эксперт. – Ты прямо как девочка.

– Что выросло, то выросло, – ответил Гуров, проходя в квартиру. – Ты здесь за старшего?