Алексей Макеев - Каталог киллерских услуг Страница 4

Единственное, что помощники Вельяминова утверждали твердо – это то, что шеф вышел из конторы примерно без пятнадцати минут двенадцать. А уже в полдень к ним ворвался кто-то из охранников здания и сообщил, что Вельяминова только что застрелили прямо в машине. Они хотели спуститься во двор, но там уже все оцепила милиция, и ни Веселова, ни Храпов ничего больше не видели.

Кстати, свидетелей убийства вообще практически не оказалось. Единственным человеком, который сумел как-то обрисовать картину происшедшего, оказался Савелий Иванович Кашин, который и машину-то на этом месте поставил случайно. Он высадил своего шефа у кафе и, дожидаясь его, припарковался в ближайшем дворе. Затем вышел на улицу, но тут же вернулся, потому что во двор неожиданно свернул огромный мусоровоз. Его маневры показались Кашину опасными, и он поспешил проверить свою машину. Однако мусоровоз не стал продвигаться в глубь двора, а остановился, заблокировав выезд черному «Фольксвагену». Все остальное произошло мгновенно. Савелий даже не сразу осознал, что, собственно, произошло. «Фольксваген» затормозил, едва не «поцеловав» носом вихляющийся грузовик, а его водитель высунулся в окошко и принялся поливать матом незадачливых мусорщиков. Однако в ту же самую секунду откуда-то сбоку вышел человек среднего роста в кожаной куртке, совершенно будничным жестом вытянул руку в сторону разгневанного владельца «Фольксвагена», тут же отвернулся и быстрым, уверенным шагом пошел прочь. Савелий вдруг с ужасом понял, что человек в «Фольксвагене» уже не кричит, а безмолвно лежит лицом на руле и никаких признаков жизни не подает.

Когда ноги перепуганного Савелия опять обрели способность двигаться, он, подгоняемый болезненным любопытством, приблизился к «Фольксвагену» и заглянул внутрь. Кровь на приборной доске окончательно убедила Савелия, что на его глазах произошло убийство.

Надо отдать Савелию должное, он не сделал попытки сбежать с места происшествия, а сразу же вызвал по мобильному телефону милицию. И он же терпеливо отвечал на бесконечные вопросы должностных лиц, которых вскоре собралось в том дворе немало. Обладая неплохой зрительной памятью, Савелий помог составить портрет предполагаемого преступника, а также неоднократно изложил свои впечатления в устной форме. К сожалению, он ничего не мог сказать по поводу водителя мусоровоза. Находясь в шоке от увиденного, Савелий даже не сообразил, что мусоровоз появился не случайно. Милиция же в этом убедилась довольно быстро – уже через полчаса обнаружился настоящий хозяин мусоровоза. Машину у него угнали из-под самого носа, когда он в двух кварталах от места убийства вышел купить сигарет. Как и ожидалось, мусорщик слыхом не слыхивал ни о Вельяминове, ни о фирме под названием «Перспектива», во что нетрудно было поверить, ибо в московской прописке он не нуждался, потому что был прописан в Москве с детства.

Таким образом, картина преступления вырисовывалась довольно четко. Убийство, несомненно, было заказным, но исполнено было не столько профессионально, сколько лихо. По мнению Гурова, исполнителей было как минимум двое. Один угонял мусоровоз, другой стрелял. Долгой подготовкой преступники себя не утруждали. Караулили Вельяминова там, где он бывал чаще всего, и машину, чтобы заблокировать выезд, нашли тут же, можно сказать, под рукой. Гуров был уверен, что, не попадись им мусоровоз, преступники угнали бы любую другую габаритную машину, которая попалась бы им на глаза.

– На восемьдесят процентов это была импровизация! – заявил он Крячко. – Но кое-что преступники знали точно – время, когда Вельяминов будет выезжать со двора. И узнать они этот факт могли только двумя путями – или от кого-то из сотрудников «Перспективы», или от того человека, с которым Вельяминов договаривался в тот день о встрече.

– С юристом? – подсказал Крячко.

– Не уверен. Может быть, этот человек такой же юрист, как я – английская королева. Мы знаем только, что у Вельяминова была назначена с кем-то встреча, но точных данных, с кем именно, мы не имеем. Выход только один – перетряхивать окружение Вельяминова, выяснять истинный род его занятий, искать его врагов и прочее в том же духе. Разумеется, убийцу тоже будем искать, но здесь шансов не слишком много. Судя по словесному портрету, внешность у этого человека совершенно заурядная. В уличной толпе на него похож каждый второй. Вот если бы Кашин увидел его где-нибудь еще раз! Но это уже из области фантастики. Не думаю, что этот человек собирается сводить счеты со всей конторой Вельяминова.

Решив трясти «Перспективу», Гуров пригласил к себе на беседу Храпова. Он даже подчеркнул это, созвонившись с Храповым по телефону, что именно на беседу. С утра Храпов уже побывал на допросе у следователя, был крепко взят им в оборот и психологически настроился на то, что будет находиться под постоянным давлением. В таком состоянии человек или сразу ломается, или, как еж, выставляет все свои иголки, намереваясь обороняться. Гуров был уверен, что Храпов будет держаться именно так, тем более что с органами правопорядка он был знаком не понаслышке, да и связи кое-какие у него наверняка до сих пор остались. Гурову показалось, что в такой ситуации простая беседа без протокола может дать больше, чем официальный допрос. Ведь для него, как для сыскаря, важно было сейчас найти хоть какой-то след, по которому можно было бы пуститься вдогонку за убийцей.

Храпов, как и договаривались, явился после обеда, замкнутый, настороженный, как говорится, застегнутый на все пуговицы. Гуров, решивший до конца отыграть роль «доброго следователя», принял его радушно, почти по-дружески и даже предложил чашечку кофе. Храпов от кофе решительно отказался. Он действительно был похож на ощетинившегося ежа и даже не пытался притворяться вежливым и послушным.

– Давайте не будем ходить вокруг да около, гражданин полковник! – отрывисто сказал он, глядя в сторону. – Мы оба отлично понимаем, куда ветер дует. Сегодня мне уже намекнули, что из свидетеля я в самые кратчайшие сроки могу превратиться в подозреваемого. У следствия, видите ли, имеются вопросы к нашей фирме! Смущает их коммерциализация такого серьезного института, как регистрация и прописка! Но, прошу заметить, это все-таки фирма Вельяминова, а я – всего лишь наемная рабочая сила. Но меня нисколько не смущает коммерция! Вы мне покажите сначала такую область деятельности, которая не подверглась коммерциализации! Покажите!

– Да вы не горячитесь, – сказал Гуров. – Я ведь с вами не о прописке собирался говорить. Хотя, помнится, еще накануне вы утверждали, что ваша фирма занимается трудоустройством и ничем более…

– Так одно из другого вытекает! Без регистрации вы не найдете в Москве приличной работы. Зачем же прятать голову под крыло?

– Вот и я спрашиваю – зачем? – улыбнулся Гуров. – А тем более зачем убивать человека, который помогает найти людям приличную работу, и все у него тип-топ?

– Ну уж не знаю, насколько все было тип-топ, – внезапно успокаиваясь, сказал Храпов. – Но это убийство для нас с Анной Викторовной явилось не меньшей неожиданностью, чем для вас. Даже предположить не могу, кому шефа убивать понадобилось.

– А вам и не надо ничего предполагать, – заметил Гуров. – Вы нам просто скажите, с кем должен был встретиться вчера Вельяминов, когда он об этой встрече договаривался и кто при этом присутствовал.

– Звонок поступил примерно минут за сорок до трагедии, – немного помедлив, ответил Храпов. – То есть Вельяминов уже накануне предупредил, что намерен встретиться с юристом, но тот должен был уточнить время. Вот он и позвонил.

– А точно звонил он?

– Ну-у, не знаю, – развел руками Храпов. – Наверное, Вельяминов не мог перепутать. Постойте, вы считаете, что этим звонком Вельяминова выманили под пули? Вы полагаете, его подставил собственный юрист?

Гуров поморщился.

– Не нужно версий, Борис Иванович! – сказал он. – Вы же уже не работаете в органах. Но, если хотите, примерно так я и рассуждал. Преступникам нужно было знать время, когда Вельяминов покинет контору, и они могли узнать его только от вас или от того, кто звонил Вельяминову. Не могу утверждать, что мне известно, кто звонил, поэтому предполагаю, то, что лежит, так сказать, под рукой, – юрист.

– Ловко! Завтра нас объявят соучастниками убийства! – воскликнул Храпов. – Что называется, приплыли!

– Ну, до завтра еще дожить надо, – философски заметил Крячко, с интересом прислушивавшийся к разговору. – Сегодня мы про юриста спрашиваем. Знаешь ведь, кто такой, а ходишь вокруг да около, как сам намедни сказал.

Озадаченный Храпов посмотрел на него, подумал, не обидеться ли на неожиданное «ты», но не стал обижаться.

– Вот вы все смотрите на меня, как на врага народа, – хмыкнул он, – а на самом деле, какой же я враг? Я двенадцать лет милиции отдал! В армии до того шесть лет оттрубил. Полжизни в строю!