Галина Черная - Все арестованы! Страница 4

Холодные Ноги, высунувшись из большого вигвама, сделал мне рукой знак войти внутрь. Я согнулся, откидывая шкуру, прикрывающую вход, и очутился в жарком и душном помещении, освещённом пламенем костра, вокруг которого сидели невозмутимые краснокожие в боевой раскраске. Прямо напротив меня на белой шкуре мустанга и в огромном головном уборе из орлиных перьев восседал Чунгачмунк собственной персоной. Я молча встал, не зная, что сказать и что делать.

– Добро пожаловать, брат. – Чмунк сурово поднял правую руку ладонью вверх.

Я кивнул, пряча улыбку. Всё-таки приятно было увидеть его снова, тем более пройдя такой болотистый путь.

Лицо теловара оставалось бесстрастным. Но, судя по блеску в его глазах, это была лишь игра на публику, он тоже был рад меня видеть.

– Это мои братья, великие воины. Брат – Воробьиное Перо, брат – Белокурый Медведь, брат – Слишком Громкое Радио, брат – Быстроногая Связь, брат – Сериал Крутые Копы и наш самый молодой воин, брат – Поцелуй Енота. А это вождь Блестящая Бляха!

Я вежливо кивал каждому представленному, краснокожие столь же уважительно наклоняли головы в ответ.

– А теперь оставьте нас с вождём Блестящая Бляха, мы должны поговорить наедине.

Я только-только хотел сказать Чмунку, что, может, не стоит так резко выгонять друзей, на улице дождь, как индейцы повернулись к костру спиной и закрыли руками уши.

– Теперь можно говорить свободно. – Чунгачмунк поднялся и искренне пожал мне руку. – Как ты сюда попал?

– Прилетел с Эльвирой. Типа помощник и охрана. Но её быстро взяла под крыло местная полиция. А как ты узнал, что я прилетаю?

– Быстроногая Связь, – улыбаясь, пояснил Чмунк. – У него везде свои каналы. Лучший источник информации везде и обо всём. Хук.

– Я не знал, что ты снова вождь.

– А, это временно, – махнул рукой мой краснокожий сослуживец. – Просто раньше мы все тут были рейнджеры. А теперь я выбился, имея настоящий полицейский чин и службу в большом городе. Для большинства наших это нереальная карьера. Поэтому пока я заменяю старого вождя.

Как я впоследствии понял, вождём себя называл почти каждый индеец. Это не являлось законно избранным титулом, а лишь признаком древности рода или высоты личных достижений. Почему тот же Чунгачмунк частенько называл вождём и меня. Шеф вообще был для него величиной недосягаемой, а капрала Флевретти он с завидной проницательностью снисходительно величал Скользким Братом.

– Кстати, вот тебе печенье от Флевретти.

О второй просьбе капрала я умолчал чисто из вредности. Мне нравилось, как его называет Чмунк.

– А что случилось с вашим старым вождём?

– Красный Лис пострадал в бою с вампирами, сейчас лежит в клинике под капельницей.

– Они его сильно порвали?

– Нет, просто напоили до бесчувствия, сунув носом в блюдечко с виски, когда он был черепахой. А он у нас трезвенник, теперь уже неделю не может прийти в себя.

– Расскажи, что у вас вообще здесь происходит?

– Да, знаешь, в общем-то ничего особенного. Рядовые стычки проходят раз-два в год и тянутся не больше дня, это нормально. А тут вдруг такой общественный резонанс: полиция, войска, пресса, гуманитарная помощь, международные конференции, комендантский час. Кому-то выгодно, чтобы в тихом Порксе всё это перешло в гражданскую войну.

– Хм, мне вроде говорили, что это из-за того, что доктор Пияв сорвался.

– Ха! – презрительно фыркнул краснокожий. – Этот бледнолицый лжец срывается постоянно, поэтому и выбрал местом жительства наше захолустье. Во время очередного запоя его близкие просто запирали его в подвале. Говорю тебе, в этот раз творится что-то непонятное. Из Пиява делают мученика. А все вампиры словно с цепи сорвались. На расстоянии двадцати миль от Поркса ни одна овца не может чувствовать себя в безопасности. Это дело для настоящего полицейского. Такого, как ты, Блестящая Бляха. Ты поможешь нам?

– Здесь есть своя полиция, – напомнил я.

– Для них мы всего лишь народ резервации, они предпочитают защищать интересы вампиров. Ведь те цивилизованные граждане, в отличие от нас, лесных дикарей.

– Лесные дикари? Ты же окончил Гавгард. Я знаю лишь один иностранный язык, и то это мой родной поляцкий. А ты знаешь шесть!

– Восемь, – скромно поправил меня мой друг. – Хотя в повседневной жизни наречиями горных народов Тюркменистана и Бярабидьжяна приходится пользоваться крайне редко, но…

– Но тем не менее! – Я уважительно наклонил голову. Чмунк так же церемонно кивнул в ответ.

Я уже начинал привыкать и к индейскому хвастовству, и к индейской вежливости.

– Прости за бестактный вопрос, но как вообще стали возможны боевые стычки с вампирами? Ведь по идее вы все должны были превратиться в черепах? Или местная полиция защищает кровососов от медлительных земноводных?!! Почему храбрые воины краснокожих в информационном меньшинстве? Кто виноват?

– Как много вопросов, брат…

– Моё сердце жаждет правды! – Я давно понял, что все индейцы в вигваме оттопырили уши и нагло нас подслушивают, внешне храня невозмутимое безразличие.

– Хук! – согласился Чунгачмунк. – Знай же, что, когда начинается война, каждый уважающий себя индеец старается незаметно подползти к врагу и ударить вампира в затылок томагавком, пока тот не обернулся, иначе при первой угрозе в его глазах мы превращаемся в черепах. По-другому нам просто не выжить. Сейчас вождям приходится сдерживать отвагу молодых. Вооружившись томагавками и луками, они выслеживают и убивают вампиров по одному.

Я с неприятным удивлением отметил, что эти резервисты не такие праведники, как представляются поначалу.

– Понятно…

– А теперь будем ужинать. Знаю, ты проголодался, брат. Дорога была долгой.

Действительно, я и не успел заметить, как стемнело. Индейцы так же невозмутимо обернулись, двое вышли из вигвама, что-то прокричали, и через пару минут тихие, скромные скво стали таскать различные блюда, накрывая «поляну».

На ужин были поданы отварные хвосты бобров, перепела, запечённые в глине, тушёная оленина в сосновых иголках, маисовые лепёшки с кленовым сиропом и жаренные на углях речные мальки. Самая привычная еда для индейца, но просто роскошная для городского жителя!

– Между нами говоря, всё это добыто браконьерством, – наклонившись ко мне, доверительно пояснил Чунгачмунк, когда я съел почти половину. – Закон запрещает нам охотиться в наших же лесах.

– Что же вы едите?

– Официально? То, что в резервацию приносят миссионеры. Пепси-коку, чипсы, йогурты…

При упоминании каждого продукта на лицах краснокожих появлялось отвращение, а на слове «йогурты» брата Сериал Крутые Копы даже стошнило.

После сытного ужина все выкурили традиционную трубку мира. Довольно вонючая дрянь, особенно для некурящего, но что поделаешь, Чунгачмунк сказал, что это нужно для принятия меня в братство, и проводил с керосиновым фонарём в маленькую палатку в самой дальней части поселения, так называемый вигвам для гостей. И до утра мне предстояло остаться один на один с собой и своими мыслями. Вигвам внутри оказался довольно уютным, хотя в нём было место, лишь чтобы поставить у входа вещи, переодеться и улечься вокруг маленького костра буквой С.

Что я и сделал. Подумав, решил загасить костёр, но не тушить фонарь, который оставил мне проводник, просто переставил его поближе к выходу, чтобы обезопаситься от пожара, и ушёл в тревожные размышления. Куда меня занесло? За каким чёртом? Чего я забыл в чужих межнациональных проблемах? Где сейчас моя ветреная Эльвира?

Я хотел было позвонить ей, но, подумав, не стал, может, спит уже, время позднее, наберу её с утра. В принципе за неё можно было и не волноваться, ей, по крайней мере, предоставили номер в хорошей гостинице, зарезервированный заранее её газетой. И у неё своя голова на плечах, она достаточно практична и самостоятельна, чтобы суметь за себя постоять. Позвоню утром, как только встану. Кажется, с этой мыслью я и провалился в сон.

Проснулся я, как мне показалось, буквально в то же мгновение: кто-то зажимал мне рот, сработали рефлекс и выучка. Я резко повернулся, схватил нападающего за одежду, повалил на шкуры и, не давая ему сгруппироваться, прыгнул сверху, заламывая ему руку за спину. Неизвестный взвыл, закрутился ужом, пытаясь вырваться, но тут на меня сзади навалился ещё один, намного крупнее и тяжелее первого. В полной темноте, – видимо, злодеи потушили фонарь, – началась борьба, мне удалось оказать достойное сопротивление, один схлопотал кулаком по морде, второй взвыл, получив коленом в живот, вигвам повалился, похоронив нас под шкурами. И тут в драку включился ещё и третий. Он пытался прокусить мне шею, второй, сумев вывернуться из-под меня, кусал за руку. Я наградил его ударом локтя в лицо, нокаутировав в дальний угол. Остались двое, мы продолжали борьбу в полной темноте, когда набежали индейцы, кинулись мне на помощь и повязали нападающих. Передо мной поставили трёх молодых вампиров с побитыми физиономиями и оранжевым блеском в глазах…