Александра Маринина - Бой тигров в долине. Том 2 Страница 40

Она понимала. Всё будет хорошо. Она получит безопасность, деньги, новые документы и новую жизнь.

– Далеко машина-то? – проговорила она устало и недовольно. – Идем, идем, все не дойдем никак. У меня уже плечо отламывается.

– Придется еще пройти, очень скользко, и освещения нет, я не рискнул ехать, оставил машину почти у самого шоссе. Свернул, проехал где-то с полкилометра и встал. Сцепления никакого, машина юзом идет.

Ничего себе! Эта узкая темная дорога, расположенная между двумя трассами, имеет протяженность около четырех километров, Лариса хорошо помнит. Это ж сколько еще пилить?! В ней снова закипело негодование, но пришлось взять себя в руки. Сейчас она полностью зависит от идущего рядом с ней человека, он должен обеспечить ей укрытие и возможность свалить отсюда, стало быть, не нужно с ним ссориться. Нужно быть мягкой и пушистой, чтобы ему и в голову не пришло на нее рассердиться и оставить без помощи.

Она собралась было спросить, есть ли там, куда он ее отвезет, DVD-проигрыватель, и если есть, то, может быть, они заедут по дороге в круглосуточный супермаркет с отделом видеопродукции, а то ей будет скучно проводить целые дни в одиночестве. Собралась, но не успела.

Дзюба и Колосенцев устроились и ждали в том месте, где Ларисе было велено отпустить машину. Позицию заняли в десять вечера, сидели в машине в «кармане» на заправке, не спуская глаз с проезжей части и с поворота на уходящую вправо дорогу. Ромка периодически начинал ныть, что хочет есть, а Геннадий ворчал, что его ждут в игре, потому что «админ» уехал в отпуск и «админку» передал ему и еще одному игроку, так вот этот игрок – человек ненадежный и управляет остальными игроками плохо, и без него, без Геннадия, никакой толковой игры не будет, потому что тот, второй, никогда не соображает, кого надо «забанить», кого приструнить, кому сделать замечание. И будет на сайте полный бардак.

Но это всё было так, для облегчения ожидания. Когда время подошло к одиннадцати, оперативники напряглись и сосредоточились. Теперь они сидели тихо, во все глаза наблюдая за подъезжающими машинами и останавливающимися впереди за поворотом троллейбусами и маршрутками. Вот появилось такси, но из него вышла парочка, которая тут же скрылась в кафе на заправке. Через несколько минут притормозил джип, в который парочка села и укатила. Подъезжали машины заправляться, но среди них ни одного такси и ни одного частника, который остановился бы и высадил пассажирку. Ни из троллейбусов, ни из маршруток Лариса Скляр не выходила. Четверть двенадцатого.

– Опаздывает, что ли? – неуверенно спросил Дзюба.

– Баба, что ты хочешь? Не родилась еще такая, которая вовремя приходит, а уж тем более приезжает. Явится, никуда не денется. Тут мы ей на хвост и упадем.

Половина двенадцатого. Дзюба начал волноваться, а Геннадий по-прежнему делал вид, что все в порядке.

– Слушай, а ты точно уверен, что мы правильно место определили? Может, это все-таки другой адрес?

– Ну какой другой, Ромчик? Что ты мне печень выклевываешь? Я же при тебе смотрел: на Ивановской улице заправки нет, в Ивановском проезде тоже нет, а здесь есть.

– А вдруг еще какие-нибудь Ивановские существуют, а мы не проверили.

– Не существуют, – отрезал Колосенцев. – В черте Москвы больше нет ни одного адреса со словом «Ивановский» или «Ивановская».

– Ты хорошо проверил?

– Слушай, еще одно слово – и я тебя «забаню» на всю оставшуюся жизнь.

Колосенцев начал раздражаться. Ему хотелось домой, за свой компьютер, хотелось надеть наушники, положить пальцы левой руки на «клаву», а правой – на «мышку», специальную игровую, и погрузиться в захватывающий мир войны, стрельбы, борьбы с противником и соревнования в ловкости, скорости реакции и сообразительности. Ну что этот рыжий Плюшкин от него хочет, в самом-то деле! Да, за пределами Кольцевой автодороги полным-полно всяких Ивановских, он своими глазами в Интернете видел перечень из 122 наименований населенных пунктов типа село Ивановское или деревня Ивановская, но ведь фигурантка совершенно однозначно определила, что речь идет именно о Москве, а не об области. Конечно, Ромчика тоже можно понять, он ведь принял информацию только со слов самого Геннадия, а вот Геннадию следователь Рыженко по телефону дала прослушать фонограмму целиком, и у него впечатление от разговора Ларисы Скляр с заказчиком куда более полное и правильное. Может, он плохо Ромке пересказал? Может, сам виноват, что парень сомневается? «Ну вот еще, – сердито подумал Геннадий. – Чего это я виноват? В чем виноват? Я сказал ему все, что слышал. А то, что он мне не верит и думает, будто я что-то упустил, так это его личная проблема. Однако девица почему-то не появилась. Почему? Не может быть, чтобы я ошибся. Наверное, с ней что-то случилось. Может, под машину попала? Или поскользнулась, упала, сломала ногу, и ее увезли на «Скорой» в больницу? Черт, неужели рыжий Плюшкин прав, и не надо было так уверенно говорить, что можно «снимать ноги», а надо было продолжать следить за девкой, будь она неладна? Как ни крути, но выходит, что Ромчик, пожалуй, оказался прав. Этого еще не хватало! Не может наставник совершить промах на глазах у новичка, это неправильно и непедагогично. Значит, будем выкручиваться всеми возможными способами».

– Ген, а вдруг она отравилась? – подал голос Роман.

– Чего-чего? – протянул Колосенцев. – Суициднула, что ли?

– Да нет же, просто съела что-то испорченное, отравилась, у нее понос, рвота, она из дома выйти не может, а мы ее тут ждем.

– Тогда она позвонила бы заказчику и отменила встречу или перенесла, то есть объяснила бы ему, что не может прийти. А у нас нет сигнала о том, что она ему еще раз звонила, – терпеливо объяснил Колосенцев, стараясь выглядеть в глазах Ромчика как можно более респектабельно с точки зрения профессионализма. Если он и впрямь облажался, то нужно, чтобы Дзюба относился к нему по-доброму и не утратил пиетета.

– А если ей очень плохо и она позвонить не может? Или у нее телефон сломался, а по городскому она не может позвонить, потому что номер не помнит, он у нее только в трубке забит? А вдруг ее рвало, она наклонилась над унитазом, и аппарат выпал?

Колосенцев собрался было послать напарника с его фантазиями куда подальше, но спохватился и взял себя в руки. Взглянул на часы – первый час ночи. Нет, Лариса Скляр не появится, и на то, что она банально застряла в знаменитых московских пробках, никакой надежды нет: время для пробок совершенно неподходящее. Он тронул машину с места.

– Куда мы едем? – встревоженно спросил Дзюба.

– В адрес, проверим твое предположение насчет отравления. А ты пока набери Надежду, доложи ей, что Скляр в условленное место не явилась.

– А ты точно уверен, что именно это место было условленным? – не унимался Роман.

– Отстань, а? – устало попросил Колосенцев. – Звони давай. Надежда нашего звонка ждет.

Они доехали до дома, где снимала квартиру Лариса Скляр, долго звонили в дверь, стучали, пока не вышла недовольная заспанная соседка, завернутая в длинный серый пуховый платок поверх пижамы.

– Чего шумите? Людям спать не даете. Сейчас милицию вызову.

– Не надо, – торопливо проговорил Колосенцев, доставая удостоверение. – Мы здесь. Вы Ларису давно видели?

– Так сегодня, – удивилась соседка. – Я и вас сегодня видела, вы к Лариске в дверь звонили, она вас впустила. Я все видела, – многозначительно повторила она.

– Верно, – Геннадий постарался улыбнуться как можно обаятельнее. Он терпеть не мог таких теток, которые на любой шум выбегают в прихожую и прилипают к дверному глазку, но иногда они оказываются очень полезными. – Мы с товарищем сегодня приходили. А после того, как мы ушли, вы видели Ларису?

– Видела, а как же. Она с сумкой в лифт садилась. Я еще потом в окошко посмотрела, у меня окна как раз на подъезд выходят, так Лариска на метро пошла.

– На станцию метро или в сторону метро? – уточнил Дзюба.

Колосенцев кинул на него уничтожающий взгляд. Вечно он суется со своими уточнениями и догадками, как будто его наставник сам не соображает, что и как нужно спрашивать.

– Ну, уж этого я не ведаю, – развела руками любопытная соседка.

– А сумка большая у Ларисы была?

– Типа спортивной, она с ней всегда ходит.

– Как это – всегда? – снова влез с уточнениями Роман. – Что, прямо каждый день?

– Ну, раза два в неделю. Я у нее как-то спросила, чего она в такой большой сумке таскает, так она ответила, что спортом занимается, в клуб какой-то ходит, а в сумке носит форму и кроссовки. Вот с этой сумкой она и поперлась на ночь глядя: через плечо, значит, дамская сумочка висит, а на другом плече – большая. Я еще подумала, чего это она на свои тренировки в клуб в такую поздноту тащится.

– В котором часу это было? – спросил Геннадий.

– Где-то после девяти вечера.

– Точно помните, что после девяти?