Фридрих Незнанский - Виновник торжества Страница 40

— Шутишь? — недоверчиво спросил Турецкий и оглядел всех по очереди. Друзья заулыбались и дружно закивали.

— Зуб даю! — поклялся Яковлев. — Но велено на вокзале не распаковывать, никому не показывать. Называется сюрприз. Ирина Генриховна обещала, что там на всех хватит. Еще она сказала, чтобы мы тебе в глаза посмотрели. Если уловим твой блудливый взгляд — все наше будет. А если твои глаза будут смотреть на нас честно и открыто, то нам все равно что-то достанется. В любом случае мы в выигрыше. А ну, Саша, посмотри нам честно в глаза, гулял?

Галю душил смех, и она с трудом его сдерживала, глядя на смущенного Турецкого.

— Смущается, — обратила она внимание своих друзей на физиономию Турецкого. — Сдается мне, у него взгляд человека, который наслаждается жизнью, не брезгуя даже ее порочной стороной.

— Дурачье, — обиделся Турецкий. — У меня затравленный взгляд замордованного неблагодарной работой человека. Я спать ложусь, когда нормальные люди уже на работу встают.

— И чем же ты, друг сердешный, занимаешься ночами? — вставил свое слово Грязнов.

— И ты, Брут! — выдержав паузу, драматично изрек Турецкий. Все рассмеялись, и Саша повел москвичей на привокзальную площадь, где усадил друзей в новенький, словно только что сошедший с конвейера «мерседес».

— Оп-паньки! — восхитился Яковлев, любуясь машиной. — Это откель же такое чудо?

— Это нам Гоголев обеспечил. Представительскую…

— Видать, здорово мужика прижало, если он на представительскую расщедрился, — по-своему расценил Грязнов широкий жест Гоголева.

— Согласен, прижало… — согласился Турецкий. — Но об этом на месте, а сейчас едем в гостиницу, закинем вещи, перекусим, — облизнулся он, провожая взглядом сумку, которую Яковлев бережно поставил в багажник.

Благодаря обаянию Турецкого, подтвержденному сразу четырьмя удостоверениями работников МУРа, следователей поселили на одном этаже гостиницы.

И когда наконец в номере Турецкого открыли заветную сумку, все едва сдержали вздох восхищения. В пластмассовое ведро Ира заботливо уложила румяные пирожки, которые распространяли такой аромат, что Турецкий невольно сглотнул слюну.

— Ну, Ирка, ну жена у меня! Все-таки хорошо, что я на ней женился сколько-то лет назад! — приговаривал он, раскладывая пирожки на журнальный столик на любовно расстеленные Галей бумажные салфетки.

— Это еще не все, — заглянул в сумку Яковлев. — Тут еще есть всякие пакетики со всякой снедью, баночки…

— На чужой каравай рот не разевай! — приструнил его Грязнов и первый потянулся за пирожком. Тем временем Турецкий извлек банку квашеной капусты, соленые огурцы, маринованный чеснок — все то, что так хорошо идет под водочку, но с утра никто, конечно, пить не станет. А вот и она сама. «Путинка» — с уважением прочитал он, разворачивая газету, в которую Ирина бережно ее запаковала.

— Сплошные витамины, — опять заметил Яковлев, отправляя горсть капусты в рот.

— Водочку вечером разопьем, — предложил Турецкий.

— А водочкой Ирина Генриховна велела отпраздновать день закрытия дела, — вспомнил наказ жены Турецкого неугомонный Яковлев.

— День знакомства, день закрытия дела, — пробурчал Турецкий. — И когда ты успел с ней так подружиться?

— Да я с ней давно знаком, даже не помню, с какого дня, — удивился Яковлев нотке ревности, прозвучавшей в голосе Турецкого.

— Я о своем… дне знакомства, — неразборчиво пояснил Саша, откусывая большой кусок. — Вот что мне нравится в Иркиных пирожках — она их всегда большими делает, прямо как лапти. — И залюбовался на крупные пироги, лежащие перед ним горой.

— Ну, сравнил, — рассмеялась Галя. — Я думаю, Ирина Генриховна не очень-то порадовалась бы такому сравнению…

Плотно позавтракав, опергруппа отправилась в Управление внутренних дел, где их уже с нетерпением поджидал Гоголев. Обменявшись общими рукопожатиями и крепкими мужскими объятиями, следователи приступили к работе. Когда Гоголев ввел их в курс дела, Турецкий заключил:

— И все нападения маньяк-убийца совершал в праздничные дни: Новый год, старый Новый год, Рождество, Восьмое марта, Первое мая… Только последняя дата какая-то непонятная — семнадцатое мая.

— Может, она ему тоже чем-то дорога, — заметил Грязнов.

— Да, и это лишний раз подтверждает, что серийные убийцы крайне редко изменяют своим привычкам. В серии этих убийств уже после третьего эпизода мы составили формально-логическую модель преступления. И в дальнейшем все остальные случаи идеально вписывались в эталон. Не говоря уже о том, что медэкспертиза подтвердила: все биологические материалы принадлежат одному и тому же человеку. Вопрос только в одном — кто он? — Гоголев задумчиво посмотрел на следователей.

— И где он! — продолжил его мысль Турецкий.

— Неужели метод «просеивания» на дал хоть какую-то подсказку? — поинтересовался Грязнов.

— Ты не представляешь, Слава, сколько сил мы на это бросили. Использовали уже готовые списки избирателей и по ним работали с населением. Каждый раз, когда находили очередной труп, расширяли круг поиска. Ты думаешь, мы только в Центральном районе работали? Хотя все убийства совершены именно в Центральном, прихватили Адмиралтейский, Фрунзенский, Московский… У нас, оказывается, полно одиноких мужиков, которые вызывают подозрение, или семейных, склонных к агрессии и насилию, их жены на себе не раз испытали… Я вам покажу таблицу, которую составили наши ребята, туда включены все параметры с учетом информации, которая у нас есть на убийцу. Кстати, когда беседовали с женщинами, которые признавались, что их мужья или сожители проявляют по отношению к ним агрессию, ни одна не захотела заявить на своего благоверного. Зачем терпят, понять не могу. Если бы он хоть семью содержал, так ведь нет — женщина его кормит, поит, а в благодарность от него же грубость, побои…

— Если дело коснулось побоев, то это происходит, как правило, в семьях с низким социальным статусом. А заниженная самооценка — плод воспитания в семье и многолетнего внушения нашего общества, что женщина без мужчины ничто. Помните, еще в фильме «Родня» одна из героинь высказалась: «Быть незамужем — неприлично». Она ведь выразила мнение общества… — вмешалась Галина.

— Судя по описанию свидетельницы Кузововой, столкнувшейся в своем дворе с выбегавшим убийцей, ему между тридцатью и сорока годами. Хорошо хоть это заметила, — вернулся к сообщению Гоголев. — Эта деталь, конечно, помогает сузить круг поиска.

— Скорее всего, этот человек настолько примелькался жителям района и патрульным группам, что его уже как бы и не видят… — размышлял вслух Яковлев.

— Добропорядочный гражданин, которого не распознаешь по поведению, — продолжил развивать его мысль Турецкий. — Мы уже убедились, что преступник умный и хитрый человек.

— Да, к сожалению, вид и манеры сексуальных маньяков почти никогда не вызывают у окружающих опасений и подозрений. Они легко контактируют с людьми и производят положительное впечатление. Сексуальные насилия и убийства всегда совершают трезвыми. — Вячеслав Грязнов уверенно рисовал портрет сексуального маньяка, поскольку в его богатой практике приходилось расследовать подобные дела.

— Добавь к этому, что они достаточно полно прогнозируют объективное положение вещей, хорошо ориентируются в ситуации, легко преодолевают преграды на пути к достижению своей цели, — и у тебя получится психологический портрет преступника. Гоголев достал из папки несколько сшитых листов: — Ознакомьтесь и делайте выводы. Я очень рассчитываю на вашу помощь. Не часто нас посещают такие специалисты.

— Не посрамим Москву! — Грязнов достал из кармана очки, водрузил на свой крупный нос и углубился в изучение бумаг. Содержимое нескольких папок с накопленными материалами следствия перекочевали в руки следователей, и в кабинете наступила тишина.

…Черная старенькая «Волга» мягко катилась по дороге.

— Дим, а как тебе удается так плавно переключать скорость, что даже ничего не чувствуешь? У меня машина всегда немного дергается. Как ни стараюсь, все равно рывком получается. Инструктор нервничает…

— Опыта у тебя маловато, ты над сцеплением работай. Небось, отпускаешь его быстро, вот рывок и получается.

— А так она у меня глохнет.

— Я тебе говорю — опыта мало. Только неделю на курсы ходишь, а хочешь уже Шумахером быть.

— Дай я сейчас за руль сяду, заодно потренируюсь. А то у меня времени совсем не остается после работы.

— Ну, ты совсем… Нашел время. Вон наш спортсмен идет, едва тащится. Набегался, наверное, притомился. Вот кому не позавидуешь. Пять раз в неделю с мячом скакать часами. Я три раза в неделю в спортзале занимаюсь по два часа, и выжатый, как лимон, прихожу…