Алексей Макеев - Кремлевский туз Страница 40

– Серегин, сдайте мне оружие! – сказал капитан и, обернувшись к команде, распорядился: – Раненого наверх! Остальные – все здесь осмотреть! Все до точки, понятно?

Серегин неожиданно выругался, швырнул под ноги пистолет и кубарем бросился куда-то в сторону. Никто ничего не понял, кроме Гурова, который сразу сообразил – Серегин рвется к иллюминатору, надеясь успеть избавиться от контрабанды. Ему все равно нечего было терять. Сбрось он за борт контрабанду, по крайней мере одно обвинение отпадет само собой.

Но теперь они были на равных. Гуров без труда догнал Серегина и не позволил тому овладеть большой кожаной сумкой, туго набитой и, по-видимому, весьма тяжелой. Между ними произошла короткая стычка, во время которой Серегин даже попытался его укусить. Помощника оттащили и скрутили матросы. Судя по тому, как они это делали, Гуров предположил, что его соперника не слишком-то жаловали в команде.

– Черт побери! – со сдержанной яростью произнес капитан, обводя всех сверкающим орлиным взором. – Что происходит на судне? Может быть, кто-нибудь объяснит мне, чем занимается команда? Почему в трюме посторонние, почему с борта падают люди, почему у меня на судне стреляют? Где первый помощник?

– Я здесь, Семен Аверьянович, – негромко сказал помощник, приблизившись.

Это был невысокий крепкий мужик с неулыбчивыми глазами и печатью хронической усталости на лице.

– Григорий Иванович, вы намерены следить за порядком на "Гермесе"? – тихо спросил его капитан, полуприкрыв глаза.

– Так точно, – терпеливо ответил помощник. – Раненого уже отправили к доктору. Там с вами хочет поговорить тот подполковник из Москвы…

– Раз хочет, значит, поговорит, – сказал капитан. – А вы наведите здесь порядок. Заберите пистолет. Зачем эта куча-мала? Отпустите Серегина! Определить его под домашний арест – немедленно. Позже я его допрошу лично. А что это у вас за сумка, Серегин?

Серегин, которого моряки уже отпустили, угрюмо молчал, отвернувшись в угол. Капитан повелительно махнул рукой. Первый помощник с видимой неохотой подошел и присел возле сумки.

– Может, сам откроешь? – спросил он, поднимая глаза на Серегина.

– А-а, пошел ты!.. – с глубокой тоской сказал тот.

Первый помощник пожал плечами и принялся сноровисто расстегивать многочисленные замки на загадочной сумке. Все, затаив дыхание, придвинулись ближе.

– Позвольте пройти! – раздался за спиной у Гурова настойчивый голос. – Позвольте пройти, я сказал, да не мешайте же! – И рядом появился донельзя рассерженный подполковник Баранов.

Кивнув сочувственно Гурову, он с ходу сорвал раздражение на капитане, невольно повторив его слова, которых, конечно, слышать никак не мог – видимо, они просто витали в воздухе:

– Какого черта творится на вашей калоше? Два дня назад чуть не убили полковника, – он кивнул в сторону Гурова. – Сегодня стреляли в моего офицера! Где этот мудак, который стрелял? Я ему лично оторву яйца! Где он?

– Умерьте пыл, подполковник! – проговорил, раздувая ноздри, капитан. – То, что вы при исполнении, еще ничего не значит. На судне хозяин я!

– Пока хозяин! – похожим тоном сказал Баранов. – Еще надо посмотреть, кто заправляет тут контрабандой…

– Да что вы себе позволяете! – повысил голос капитан. – Да я вас…

– Еще неизвестно, кто кого, – мрачно ответил Баранов. – У меня предчувствие, что после этого рейса вас переведут на буксирный катер в Финском заливе… Гуров, вы тут нашли что-нибудь?

Гуров молча кивнул на сумку. Первый помощник капитана тем временем невозмутимо закончил свою работу. Замки были расстегнуты. Но внутри сумки оказался тщательно загерметизированный сверток из эластичной резины. Помощник посмотрел на капитана.

– Вскрываю? – спросил он.

Капитан молча махнул рукой. Помощник не торопясь достал из кармана складной нож, открыл лезвие и вспорол сверток. Наружу посыпались толстые книги, плотно обернутые полиэтиленом.

– Тьфу, книжки какие-то! – радостно сказал один из матросов. – А я-то уж подумал…

– Ну-ка, ну-ка! – делаясь вдруг шелковым, пробормотал капитан и присел рядом с помощником. – Разверни целлофан-то!.. – Голос его дрогнул.

Гуров с Барановым встали у них за спиной. Помощник капитана с прежней обстоятельностью развернул первую книгу. Гуров увидел старинный кожаный переплет, потускневшее золотое тиснение на обложке и присвистнул.

– Ого, – сказал он, оборачиваясь к Баранову. – Да это, похоже, восемнадцатый век!

– Это похоже на ту банду, которая занимается скупкой краденых книг по всей стране, – сквозь зубы проговорил Баранов. – У нас была на них установка, но на след выйти никак не удавалось. Мы думали, что товар уходит на Запад по каким-нибудь дипломатическим каналам, а все оказалось гораздо проще – они его малыми порциями по морю… Ну что ж, спасибо твоему Крячко, полковник!

– Всем нам спасибо, – улыбнулся Гуров. – Вовремя подсуетились. Еще бы немного, и они бы совершили культурный обмен через иллюминатор. Жалко, лодку теперь уже не догнать. А любопытно было бы посмотреть, кто тут раритетными изданиями интересуется…

– Черт с ними, – махнул рукой Баранов. – Нам бы со своими разобраться!

Катер, доставивший с берега последних пассажиров, встречали едва ли не всей командой. Над проливом разгорался рассвет и шныряли злые грязно-белые чайки. Примерно такого же цвета были бинты на голове Гурова – шляпу ему найти так и не удалось.

Он с волнением всматривался в силуэт бойкого катерка, который, разрезая тяжелую, будто промасленную воду, мчался через акваторию к "Гермесу". Гуров ждал возвращения Крячко и боялся – вдруг Стас не вернется?

Но по мере того, как приближался катер, тревога отпускала его. Он уже ясно различал знакомую коренастую фигуру друга, который торчал на ветру, вцепившись в какую-то стойку. Его майка трепетала, как флаг. Однако на лице не было улыбки – он, в свою очередь, всматривался в фигуры на борту "Гермеса" с тревогой и сомнением.

Наконец катер причалил, и пассажиры поднялись по трапу. Кроме Крячко и Великанова с дружком, здесь были еще трое посторонних гуляк. Великанов и его толстый приятель были заметно навеселе и впервые за все время путешествия, заметив Гурова, уставились на него с неожиданным превосходством. Они даже обменялись между собой какими-то замечаниями, показавшимися им чрезвычайно остроумными, после чего разразились грубым хохотом и двинулись дальше – независимой и вызывающей походкой. Однако вся веселость мгновенно слетела с них, когда, перегородив дорогу, перед ними словно из-под земли выросли первый помощник капитана с матросами и подполковник Баранов.

– Гражданин Великанов и гражданин Чижов? – официальным тоном спросил Баранов.

– Ну, допустим, – подозрительно буркнул Великанов. – А в чем дело?

– Вы подозреваетесь в похищении редких книг, являющихся государственным достоянием, – сообщил Баранов. – А также в контрабанде.

– Что за фуфло! – завопил Великанов и тут же принялся выворачивать все карманы. – Где ты видишь контрабанду? На, жри! Я чистый! Я на берегу всю ночь гудел, у меня алиби!

– Серегин назвал вас сообщниками, – невозмутимо сказал Баранов. – Может, соврал?

– Конечно, соврал! – горячо воскликнул Великанов. – Я этому Серегину пасть порву за такие дела!

– Но ваши подруги подтвердили эти показания, – с еле заметной улыбкой добавил Баранов.

Великанов принялся хватать ртом воздух. Его приятель попытался прийти на выручку и не слишком уверенно выкрикнул:

– Да эти телки – форменные дуры! Кого вы слушаете!

Помощник капитана, которому все это уже надоело, решительно заявил:

– Давайте закончим базар! По распоряжению капитана и в присутствии понятых в ваших каютах был произведен обыск…

Он еще не договорил, а оба приятеля переглянулись и разом побледнели.

– По какому праву? – заикаясь, спросил Великанов.

– Я уже доложил, – нетерпеливо повторил помощник. – По распоряжению капитана. Или вы предпочитаете, чтобы вас передали береговой полиции? У вас обнаружены наркотики – это серьезное обвинение.

Эта береговая полиция почему-то напугала приятелей больше всего – они поникли и замолчали.

– Мне приказано направить вас под арест, – добавил помощник. – До последующих распоряжений.

Дальше Гуров уже не слышал. К нему подошел Крячко и крепко пожал руку.

– Ох, и погуляли! – измученным голосом сказал он. – Не приведи бог еще раз… А у вас, значит, все получилось? Но почему книги? Я думал, наркотики.

– Это потому что ты ограниченный человек, – заметил Гуров. – А Великанов тянется к книге.

На прогулочных палубах появлялось все больше пассажиров. Сценка у трапа привлекала общее внимание. Чтобы избежать ажиотажа, первый помощник постарался побыстрее увести возмутителей спокойствия. Баранов подошел к оперативникам и поздоровался с Крячко.