Фридрих Незнанский - Секретная сотрудница Страница 41

— Значит, друг Яниса Ленца служил в КГБ?

— Кажется, так. Тоже, между прочим, изрядный был стервец. Я ведь его еще таким сопливым пацаном помню. Вечно они с Яшкой вместе разные гадости устраивали…

Перелистав альбом, Турецкий убедился, что плутоватое лицо будущего чекиста действительно повторялось на многих снимках рядом с наглой физиономией сына профессора, что определенно говорило о связывавшей их близкой дружбе. Однако на фотографиях более позднего периода лицо Беспалова ни разу больше не возникало. Что вполне соответствовало словам доктора Градуса. Но оставался вопрос: кто был запечатлен на вырванных из альбома фотографиях?

Заполучив кое-какую информацию к размышлениям, Александр Борисович поблагодарил старого судмедэксперта, уложил в свой «дипломат» фотоальбом профессора Ленца и запечатанный пакетик с пулей, извлеченной из головы Лапидуса, и покатил обратно на Петровку, 38. Необходимо было срочно провести трассологическую экспертизу и по обширной картотеке попытаться вычислить ствол, из которого эта пуля могла быть выпущена.

Между тем Турецкому по-прежнему не давал покоя загадочный код «017» и такая же загадочная фигура того, кто скрывался под этим кодом Если допустить, что им был сотрудник КГБ-ФСБ Леонид Беспалов (кстати, нужно еще проверить эту информацию), то все равно оставался вопрос: что общего могло быть у него с Карлом Имантовичем, который его, как известно, не жаловал? Словом, по мере расследования вопросов становилось все больше и больше. И это нормально. Потому что отсутствие вопросов равносильно полному тупику. И эта новая загадка даже обрадовала Турецкого.

Петровка, 38

Ближе к вечеру

В этот день полковник Грязнов еще не раз помянул добрым словом Риту, которая подсказала самый простой и верный способ поимки пресловутого «вампира».

Осмотрев снятую Никулиной в Бирюлево квартиру (сама девушка была родом из Кемеровской области), оперативники без труда нашли зафиксированный ее автоответчиком телефонный номер этого типа, а остальное было уже делом техники…

Рассказ Турецкого невольно заставил Вячеслава Ивановича основательно задуматься. Прежде он всерьез не верил жутковатым россказням о торговле человечиной. Главным образом потому, что при своем более чем разностороннем опыте оперативной работы до сих пор не сталкивался с подобного рода делом. А критерием истины, как известно, является практика. Но адресованное Меркулову письмо профессора Ленца, перечисленные Турецким подозрительные факты, сопоставленные с собственными размышлениями полковника Грязнова о необъяснимом исчезновении детей, заставили его резко изменить свою точку зрения. Однако реальных доказательств по-прежнему не было. Если бы им удалось доказать, что хотя бы один ребенок, к примеру тот же Сережа Краснолобов, действительно был похищен с целью принудительного забора органов, это придало бы мощный импульс следствию. А пока доказательств не было, приходилось отрабатывать любые возможные версии.

«Вампира» привезли на Петровку незадолго до того, как туда нагрянул Турецкий, проведший остаток дня в ГУОПе на Шаболовке, где он подробно ознакомился с досье знаменитого Захара.

— Ну, Сашка, везет нам! — сообщил другу Вячеслав Иванович, едва тот вошел в его рабочий кабинет. — Такого матерого гада взяли, елки-моталки! Девчонка твоя оказалась не промах… Если с Лапидусом промашка вышла, то хоть с этим не оплошали.

— Уже есть результаты экспертизы? — первым делом спросил Турецкий.

— Только что ребята из ЭКУ (Экспертно-криминалистическое управление) принесли. Словом, как ты и предполагал: обе пули были выпущены из одного ствола. Но этот ствол в нашей картотеке не числится.

— Вернее, еще не засветился на «мокром» деле… — вслух подумал Александр Борисович. — Ну а с «вампиром» у тебя что?

Вместо ответа Вячеслав Иванович вручил ему целую стопку домашних цветных фотографий, сделанных «полароидом». Турецкий невольно поморщился.

— Тьфу ты, гадость какая…

На всех снимках в различных вариациях повторялась одна сцена: здоровенный бугай изощренно пользует бесчувственных девок. Фантазии ему было явно не занимать. Кроме того, обращали внимание ясно различимые следы кровавых укусов на обнаженных телах жертв. Последние фото и вовсе вызывали омерзение. На них голый насильник самозабвенно слизывал кровь из надрезов на плечах и груди своих жертв.

— Ну и подонок, — брезгливо заметил Турецкий. — Личность уже выяснили?

— Большаков Геннадий Владимирович. 1965 года рождения. Не судим. Пока… Холост. Сотрудник охраны частного коммерческого банка «Эльдорадо». Судя по всему, увлекался этим уже давно… Заметь, большинство девчонок явно несовершеннолетние. Так что светит ему немало. Взяли еще тепленьким. Отсыпался, гад, после веселой ночи. Вся постель была кровью испачкана…

— А куда же он девал трупы?

— Думаю, их просто не было.

— Как это? — удивился Турецкий.

— Очень просто. Приглашал дуреху к себе домой. Хату эту он, между прочим, снимал. Сам прописан у родителей, в Подольске. Потом основательно клофелинил. А когда девчонка вырубалась — измывался над ней в свое удовольствие…

— И что же, ни одна до сих пор не заявила?

— Должно быть, он их так стращал, что они, бедолаги, даже и не рыпались.

— Вот сволочь…

— Не то слово. Вместе с этим нашли у него целую библиотеку оккультной литературы. Похоже, увлекался ею всерьез. А также телефоны и адреса всех его жертв. Так что получить их показания будет несложно…

— По поводу убийства Никулиной уже допрашивали?

— Пока нет. Тебя ждали, господин надзирающий прокурор. — Грязнов снял трубку внутреннего телефона и сказал дежурному несколько слов. — Сейчас его приведут в следственный кабинет, и мы душевно обо всем побеседуем.

— Погоди, Слава, — неожиданно возразил Турецкий. — Если ты не возражаешь, я бы хотел переговорить с ним с глазу на глаз.

— Воля твоя, — пожал плечами Вячеслав Иванович. И, вызвав дежурного, распорядился: — Проводи, браток, господина прокурора в следственный кабинет внутренней тюрьмы.

В тесном следственном кабинете ДПЗ — дома предварительного заключения — царил серый полумрак. Поэтому все тут казалось пепельно-серым: голые стены, казенный стол, привинченный к полу табурет, на котором уже кособочилась угрюмая фигура молодого крепкого мужчины. Его волевое лицо могло бы даже показаться красивым, если бы не присущее ему надменное выражение открытого презрения к людям.

— Прокурор по надзору за следствием в органах милиции и прокуратуры Москвы Турецкий Александр Борисович, — не без труда подавив отвращение, представился вошедший.

— Садись, начальник, — равнодушно буркнул задержанный. — Дело будешь шить?

— А вы, гражданин Большаков, полагаете, что для этого нет оснований?

— А есть? — нагло ухмыльнулся насильник.

— И очень весомые.

— Фотки, что ли?

— Они самые. И на всех запечатлены вы, причем в момент насильного совершения развратных действий.

— С чего ты, начальник, взял, что я их насиловал? Да они сами ко мне в койку прыгали. Одно слово — шлюхи…

— И глаза закрывали от удовольствия?

— Ага. Кайф ловили.

— А может быть, находились под воздействием клофелина?

— Это ты, начальник, у них и спроси…

— Спросим, Геннадий Владимирович. Обязательно спросим. Благодаря вашей записной книжке фамилии и адреса этих девушек у нас есть. Так что вскоре вам предстоят очные ставки.

— На понт берешь, начальник? Только я не из пугливых. Мало ли чего эти шлюхи могут наплести? А может, это мы так с ними развлекались? — зло усмехнулся насильник. Однако уверенности в голосе у него явно поубавилось.

— По доброй воле и без принуждения? — заметил Турецкий.

— Ага.

— Поэтому кроме совершения развратных действий вы еще наносили им телесные повреждения и слизывали кровь?

— Я же говорю: шлюхи, мазохистки.

— И давно вы, гражданин Большаков, кровушкой балуетесь?

— С детства, — невозмутимо ответил тот.

— Нравится?

— Божественный напиток. А ты что, начальник, тоже хочешь попробовать?

— Благодарю, я предпочитаю водку…

— Слабо.

— А начинали как, тоже с девочек?

— Ну зачем же? Мать у меня курей держала. С них и поехало.

— Понятно, — кивнул Турецкий. И, сменив тон, произнес: — Только перестарался ты, Геша. Столько кровушки напустил, что одному и не выхлебать… Твоя подруга? — спросил он, предъявив «вампиру» фотографию мертвой девушки в кровавой ванне.

— На понт берешь, начальник? — осклабился тот. Но сразу набычился, чтобы скрыть охватившее его волнение. — Не знаю эту шлюху…

— А ты посмотри внимательно. Неужто не узнал? Узнал. Я же по глазам вижу, что узнал! Сам имя вспомнишь или подсказать?