Николас Мейер - Пылай, огонь (Сборник) Страница 41

— Но... — Я уже бежал рядом с поездом. — А как быть с вашими читателями... моими читателями! Что я им скажу?

— Все что хотите, — последовал спокойный ответ. — Сообщите им, что я был убит своим учителем математики, если хотите. Можно ручаться, что они вам все равно не поверят.

Поезд прибавил скорость, и я отстал.

Мое возвращение в Англию прошло без всяких происшествий. Большую часть пути я спал, а когда вышел на перрон вокзала Виктория, меня уже с широкой улыбкой и распростертыми объятиями ждала моя дорогая подруга.

Так что пусть никто не удивляется, что, когда пришло время описать все, что произошло, я последовал совету Шерлока Холмса и с этим намерением вывел первую строчку.

 Джон Диксон Карр

Пылай, огонь

 1

«Так кто же решил послать вас, чтобы освободить его?»

Эта женщина никоим образом не могла быть убита в просторном, залитом светом коридоре. Она не могла погибнуть на глазах трех очевидцев. И тем не менее она была мертва.

Иными словами, как скажет вам Чевиот, это самое загадочное в его практике убийство начиная с 1829 года.

До восшествия на престол королевы Елизаветы оставалось еще полных восемь лет. Они были ознаменованы постепенным исчезновением изысканных денди и прекраснейших куртизанок, славившихся белизной кожи и загадочными улыбками, салонов, сверкавших драгоценностями и известных скандалами, в результате одного из которых старый тучный король Георг IV испустил дух за столом в Виндзорском замке.

Дело происходило в середине 1950-х годов. Детектив-суперинтендант Джон Чевиот по-прежнему был жив и в отменном здравии.

Примерно в десять часов октябрьского вечера Чевиот остановил такси на Истон-роуд. Водителю он сказал: «В Скотланд-Ярд». Затем, захлопнув дверцу, сел на заднее сиденье.

Чевиот был суперинтендантом в отделе «С-1». Руководитель управления по расследованию уголовных преступлений имел под своим началом десять отделов «С», среди которых «С-1» занимался расследованием убийств. Чевиот занял свой пост потому, что заместитель начальника был убежден — продвижение по службе должно обусловливаться способностями, а не стажем.

Сегодня уже не считается позором, если ты пришел в полицию из Винчестера или Тринити-колледжа. И, убедившись, что человек справляется со своими делами, никто не будет возражать, если он станет рыться в старых полицейских, досье в Центральном бюро Скотланд-Ярда,

К тому же Чевиот научился держать под контролем свое излишне пылкое воображение: вел он себя столь же флегматично и невозмутимо, как и все остальные. Суровая Обстановка обычной школы, как оказалось, неплохо готовила для работы в полиции с ее полувоенной дисциплиной. Но если ему удалось вынести то, что свалилось на него, то лишь благодаря женщине и своему собственному чувству юмора.

Итак, Чевиот, разрешите напомнить, сел в такси на Истон-роуд и приказал водителю везти его в Скотланд-Ярд.

Ночь была сырая и довольно прохладная, с легким туманом. Он не обращал внимания, как едет машина. Мысли его были заняты делом, которое не имеет отношения к повествованию. Он мог поклясться, что в этот день его не посетили никакие мрачные предчувствия. Чевиот не мог и представить себе, в каком странном мире он окажется, в каких событиях он утонет, когда машина наконец притормозила в том месте, где и должна была остановиться.

«Итак, если эта уборщица, — думал он, — говорит правду...»

Наклонившись влево, он повернул ручку дверцы. Открыв машину, он вышел. Шляпой он зацепился за верхнюю раму дверцы, отчего шляпа упала на пол машины.

С удивлением прервав размышления, Чевиот пригнулся в дверях машины. На нем была мягкая фетровая серая шляпа. Она никоим образом не могла так основательно задеть раму дверей, чтобы скатиться с головы.

Вместо того чтобы глянуть из-за плеча, он уставился на представшую перед ним картину. Сквозь туман он увидел блеклый свет газовых светильников, которые, напоминая своеобразные стеклянные гробики, размещались там, где должны были стоять стандартные фонарные столбы.

Что ж, это зрелище не должно было вызвать ни сердечных спазм от ужаса, ни даже удивления. Многие районы Лондона по-прежнему освещались газом.

Осторожно нагнувшись, он поднял шляпу, взяв ее за твердые закругленные поля. Выходя, он увидел под ногами у себя высокие ступеньки. Экипаж, в котором он прибыл, нес на себе два медных дорожных светильника, заправленных маслом; В тусклом свете одного из них он не видел ни кучера, ни лошадь. Но теперь он ощутил запах в салоне, который отдавал конским потом.

Чевиот не промолвил ни слова. Выражение его лица не изменилось. Он опустил ногу в грязь, которая дюймовым слоем покрывала булыжную мостовую. Но обратился он к кучеру высоким от напряжения голосом:

— Сколько я вам должен?

— Шиллинг, — ответил кучер.

Это было все, что он сказал. Но больше, чем странностью окружавшей его обстановки, Чевиот был удивлен мстительной ненавистью, прозвучавшей в тихом голосе кучера.

— Значит, шиллинг, — автоматически ответил он. — Где я сел к вам?

Щелкнул невидимый хлыст, издав звук, полный той же ненависти.

— На Истон-роуд. Сказали: «Скотланд-Ярд». Но вы имели в виду «Большой Скотланд-Ярд», что еще? — Снова щелкнул хлыст. — Вот так!

Чевиот посмотрел на шляпу, которую держал в руках. Она несколько напоминала современный головной убор с высокой тульей, но была заметно выше и тяжелее, и ворс на ней смахивал на бобровый мех. Что-то не то случилось с его волосами, которые были, он чувствовал, куда длиннее и гуще, чем обычно; он задумчиво взвесил шляпу на руке.

Правая его кисть попыталась скользнуть в карман брюк. Его пальто великолепного плотного сукна было слишком Длинным; ему пришлось откинуть его полу, чтобы добраться до кармана непривычно тугих брюк, откуда он извлек горсть мелочи.

И все это время странный невидимый голос изливал на него потоки ненависти:

— Никак, вы большая шишка, точно? — спрашивал он. — Вижу, что вы Один из двух новых комиссаров этой вонючей полиции Бобби Пиля...

— Что?

— То, что слышали! — В голосе слышалась тихая ярость. — Глянь, напялил на себя гражданскую одежду! И вдобавок ко всему еще попытается не заплатить мне. А что, нет? Скажет, что, мол, вообще не садился...

Чевиот поднял глаза.

— Помолчи, — сказал он.

В свое время женщина-репортер писала, что суперинтендант Чевиот из отдела по расследованию убийств «выделяется своими строгими светло-серыми глазами, хотя мне лично кажется, что по натуре он человек добрый».

Без сомнения, кучер понимал, что позволил себе лишнее. И когда он видел обращенные к нему эти светло-серые глаза, в них было такое зловещее выражение, что слова не пошли у него с языка. Глаза резко выделялись на сухом лице, мрачность которого подчеркивалась белыми уголками воротничка и аккуратно завязанным галстуком черного сукна.

«Вот черт возьми!» — подумал кучер. Ему расхотелось С ним связываться. Он не хотел иметь серьезных неприятностей от типа, который несет в себе такое ощущение опасности.

— Вот, возьмите, — мягко сказал Чевиот. Он протянул два шиллинга кучеру, который уже успел спрыгнуть и поддерживал дверцу.

Если вся поездка от Истон-роуд стоила всего шиллинг, то этот бобби дает ему огромные чаевые. Кучер схватил монеты. Утопая в грязи, кеб почти беззвучно развернулся и, поскрипывая, покатил по Уайтхоллу, закрытому пологом этой странной ночи. Но невидимый голос все же выкрикнул два оскорбительных слова:

— Пилер[16]! Шпион!

Повернувшись, Джон Чевиот направился налево в небольшой тупичок, где, освещенный газовым светильником на кронштейне, стоял единственный кирпичный дом, в окнах нижнего этажа которого было видно несколько огоньков. Вязкая грязь смочила обшлага его брюк и неприятно холодила ноги.

Неужели он реально ощущает все это?

Но такого не может быть! Чевиот был в этом уверен.

«Вот старый Скотланд-Ярд, — думал он. — Точно там, где и должен находиться. Он, конечно, не изменился. Как и мои глаза, мои чувства, мое мышление».

Но внезапно его охватили ужас и откровенное отчаяние.

«О, Господи, это в самом деле случилось! Я и представить себе такого не мог, даже когда перерабатывал. Но это случилось».

И тут он впервые увидел эту женщину.

Закрытая, покрытая черным лаком карета с позолоченными спицами колес, запряженная серыми лошадьми с лоснящейся шерстью, остановилась почти вплотную к окнам дома номер четыре по Уайтхолл-плейс. Чевиот едва смог разглядеть ее, потому что светильники на облучке горели слабыми синими огоньками. Но тут он увидел, как кучер в высокой шляпе и красной ливрее спрыгнул с облучка.

Он подкрутил маленькое колесико в корпусе лампы, пламя которой сразу же расцвело ярким желтым цветком. Открылась дверца кареты. Женщина поставила ножку на ступеньку и замерла, ожидая помощи кучера. Она в упор посмотрела на Чевиота с расстояния в десять ярдов.