Алексей Макеев - Предатель Страница 42

– Стасик! Миленький! Ты мне лучше посоветуй, что делать! – попросила Мария.

Они уже давно подъехали к ее дому и теперь разговаривали, сидя в машине.

– Да если бы я знал! Скажу одно, обозлила ты его страшно. А вот что делать, ты сама решай! – влезать в отношения Гурова и Марии Крячко ни в коем случае не собирался – они ведь и помириться могут, и тогда крайним окажется он, а слова Левы о том, что все для себя решил, еще не значили, что все так и будет. – Только не сгоряча! Ты и так оказалась дамой крайне несдержанной, вот и не усугубляй свое положение. А то ты опять пойдешь в лобовую атаку на Гурова и испортишь даже остатки того хорошего, что между вами еще осталось. Посиди, подумай, взвесь все «за» и «против», просчитай каждый шаг, а потом уже действуй, если, конечно, сочтешь нужным. А можешь просто набраться терпения и ждать – вдруг Лева смягчится? Но запасной аэродром я тебе на всякий случай посоветовал бы подыскать.

– Ты имеешь в виду другого мужчину? – спросила Мария и тут же заявила: – Но мне никто, кроме Левы, не нужен!

– А ты ему теперь? – спросил в ответ Стас. – Что ты будешь делать, если он тебя так и не простит? Пойдешь, как в советские времена, по инстанциям? Ну, и куда? К Орлову? В профком? К начальнику Главка? И что ты там скажешь? Мой муж подлец, верните мужа! Так что ты остынь сначала, а потом уже действуй! Только мой тебе совет, если хочешь: с подруженьками своими ничем не делись – ничего, кроме злорадства, не получишь!

– А то я сама не знаю! – фыркнула она.

– Ладно! Ты иди, Маша, потому что мне завтра на работу, да и у тебя, наверное, дела есть, – предложил Крячко.

– Стасик, я тебя очень прошу, ты все-таки постарайся как-то помирить нас, – умоляюще сказала она.

– Маша, ты пойми, да если я с ним о тебе заговорю, он меня просто пошлет! – не выдержал Крячко. – Он так вымотался, что еле-еле в себя пришел, а тут ты ему сегодня театр одной артистки устроила!

– Кстати, а где вы были все эти дни? – подозрительно спросила она.

– Ты неисправима! – возмутился Стас. – Тебе о собственном будущем думать надо, а не этой ерундой заниматься! На даче у меня мы были! – рявкнул он. – Вдвоем! И по бабам не ходили! Все! Спокойной ночи! – И, перегнувшись, открыл ей дверцу, а потом, глядя вслед, покачал головой: – А она, оказывается, дура!

Встретившись на следующий день в кабинете, ни Гуров, ни Крячко и звуком не обмолвились о том, что случилось накануне. Они просматривали оперативную сводку за последнюю неделю, чтобы узнать, что произошло в Москве, когда раздался негромкий стук в дверь и на пороге появился одетый в форму капитана Никитин.

– Здравия желаю, товарищи полковники! – с порога заявил он.

– Это еще что за явление? – удивился Гуров.

– А это, Лев Иванович, тот самый Владимир Владимирович Никитин, о котором я вам говорил, – сказал Крячко – в присутствии третьих лиц они обращались друг к другу только на «вы» и по имени-отчеству. – Проходи, юноша, и присаживайся!

– Станислав Васильевич! Вы зачем ребенка сюда привели? – спросил Лев Иванович, и Никитин от этих слов залился краской так, что даже уши заполыхали.

– Не обращай внимания, юноша. Это полковник Гуров так шутит, – успокоил его Крячко, а потом обратился уже к другу: – Только капитаном Никитин в двадцать восемь лет стал досрочно не за красивые глаза, а потому, что Жору Винта взял, который, между прочим, находился в федеральном розыске. А еще на его счету задержание трех особо опасных. И голова у этого, как вы выразились, ребенка варит лучше, чем у нас с вами в его возрасте.

– Как я понимаю, с генералом Орловым вы, Станислав Васильевич, уже все согласовали? – не удержался и съехидничал Гуров.

– Не до конца, но, поскольку в нашем управлении появилась вакансия, то просто грех не взять к себе толкового парня, пока какого-нибудь родственничка не подсунули, – ответил Крячко. – Но последнее слово за вами.

– Ну, что ж, молодой человек, давайте знакомиться, – сказал Гуров и предупредил: – Хотя для вас это еще ничего не значит. Сколько вам лет?

– Двадцать девять, – вскочив, ответил Никитин.

– Да сидите вы уже! – отмахнулся Лев Иванович и продолжил: – Женаты?

– Был, но жена от меня ушла – работы моей не выдержала, – объяснил Володя.

– Дети есть? – продолжал допытываться Гуров.

– Нет, почти по той же причине – жена не хотела остаться одна с ребенком, если со мной что-нибудь случится.

– История знакомая, – заметил Лев Иванович. – А родители кто?

– Отец в милиции служил, но он погиб, когда мне пять лет было, старшему брату – восемь, а сестре – десять. А мама моя работает учительницей. Они у меня в Курске живут.

– Как же вы в Москву попали?

– Поступил после армии в юридический, вот меня и оставили.

– Значит, хорошо учился, – подчеркнул Крячко, выразительно глянув на Гурова.

– По некоторым предметам – да, – честно признался Никитин. – Только на земле пахать охотников мало, вот так я в Москве и остался.

– Что с жильем? – поинтересовался Лев Иванович.

– Общежитие, – ответил Володя.

– И перспектив на отдельную квартиру – никаких, – покивал Лев Иванович. – Машина имеется?

– Да, «Жигули». Брат себе новую купил, а эту мне отдал, – Никитин старался отвечать кратко, по-деловому.

– Чем занимаетесь? Я имею в виду карате, самбо и все прочее, – продолжал спрашивать Гуров.

– Особых высот ни в чем не достиг, но постоять за себя смогу, – твердо ответил Никитин.

– Ладно, с этим все. А теперь вопрос посложнее будет, – подвел черту Лев Иванович и, немного подумав, сказал: – Вот вам расклад: банкетный зал в очень дорогом и престижном ресторане, за столом десять мужчин, которые отмечают избрание одного из них председателем совета директоров солидного банка. И именно виновник торжества оказывается отравленным. Мужчине 62 года, счастливо женат много лет, еще с молодости, имеет не только детей, но и внуков. Наличествует содержанка, но только потому, что людям такого уровня без нее сейчас как-то неприлично жить. Ваши версии?

Это было реальное дело, которым Гуров и Крячко занимались несколько лет назад, но расследование проводилось почти келейно, журналистов сумели отсечь, чтобы шум не подняли и репутацию банка не подорвали, так что знать ни о чем Никитин не мог.

– Если был второй кандидат на этот пост, то могли отравить, чтобы он смог занять это кресло, – начал Никитин.

– Это было переизбрание, и второго кандидата не было. Покойник всех и всем устраивал, так что его и не думали ни на кого менять, – сказал Гуров. – Дальше! И, пожалуйста, рассуждайте вслух – меня интересует ход ваших мыслей.

– Если содержанка понимала, что он никогда не разведется с женой, чтобы жениться на ней, то лишаться кормильца у нее причины не было. Теперь жена. Раз ему было 62, а женаты они с молодости, то она может быть его моложе, но ненамного. Предположим, у нее есть молодой любовник, ради которого она пошла бы на убийство мужа, чтобы потом выйти за него замуж, потому что мужчин такого сорта интересуют только деньги.

– Любовника не было – у женщины сахарный диабет в тяжелейшей форме, и ей не до плотских утех, – сказал Гуров. – Что еще?

– Тогда дети, – предположил Никитин. – Кому-то из них срочно потребовались деньги: может, в карты проигрался, может, еще что-то, а отец их не дал. Вот он или она и подумали, что у матери их будет проще получить.

– Детей двое, оба взрослые, и оба уже много лет со своими семьями живут за границей, где совсем не бедствуют. В Россию же наведываются нечасто, только на дни рождения родителей или другие серьезные даты. На момент совершения преступления их в стране не было, причем дочь, узнав о смерти отца, потеряла ребенка – у нее случился выкидыш. А внуки еще не в том возрасте, чтобы киллеров нанимать.

– Если у него было написано завещание, то хотелось бы знать его содержание, – попросил Никитин.

– Пожалуйста. Он еще при жизни разделил свое состояние на три части и выделил детям их доли, благодаря чему они, получив за границей высшее образование, и смогли там остаться и начать свой бизнес. Таким образом, наследница у него только одна – жена. Но даже если кому-то из детей срочно потребовались деньги, то…

– Она вступит в права наследства только через полгода, – закончил Никитин.

– Правильно. Тем более что никакой острой нужны в деньгах у них не было – проверено точно.

– Тогда личная неприязнь, – продолжал рассуждать Никитин. – Кто-то из присутствовавших на банкете мог быть его тайным или явным врагом.

– Покойник был умнейшим человеком и во время кризиса не только сумел удержать банк на плаву, но еще и заработать приличные деньги, причем все понимали, что произошло это исключительно благодаря его предусмотрительности и личным связям, так что по его вине материально никто не пострадал, потому-то его единогласно и переизбрали. А убивать курицу, несущую золотые яйца, глупо.