Алексей Макеев - Особый прием Гурова Страница 43

– Можно предполагать, что, вернувшись домой, Екатерина поговорила с матерью и выяснила, что господин Колобок сказал ей правду. Получив такую глубокую душевную травму, бедная девочка решила уехать подальше, чтобы в одиночестве пережить свое горе. Не смею вам советовать, господин полковник, но, может быть, стоит сначала провести очную ставку как раз между матерью и дочерью? Полагаю, что в этом случае ни той, ни другой не будет смысла что-то скрывать и правда наконец выяснится.

– Кстати, о Зайцеве! – сказал Боня и повернулся к подручному. – Свист! Когда его найдут, лично от меня ему десять кусков зеленью премиальных! И не вздумай крысятничать!

– Мы тоже скинемся! – поддержали его остальные. – Святое дело сделал мужик!

У Гурова начало появляться очень нехорошее предчувствие полного провала, его буквально затрясло от бешенства, однако он старался, чтобы этого никто не заметил и, поднявшись, пообещал:

– Я изучу все документы, и уже тогда буду решать, что делать.

Сафронов тоже поднялся, но тут у него зазвонил сотовый. Он обреченно вздохнул, явно готовясь к очередному «подарку судьбы», и включил его.

– Ты какого черта на работе делаешь? – заорал он, довольно долго слушая, о чем говорили ему в трубку, а потом уже спокойнее произнес: – Я сейчас включу громкую связь, и ты повторишь все то же, что только что мне рассказал. – И положил телефон на стол.

Тишина в зале установилась мертвая, и нарушал ее только громкий голос Кости:

– Товарищ генерал! Докладываю! Современная наука достигла невероятных высот и научилась творить чудеса – у нас по управлению ожившие мертвецы ходят. Точнее, сейчас уже не ходят, а сидят. Это широко известные в определенных кругах Лучник, Пан Зюзя и Егерь. Официально они были убиты при задержании, чтобы не соврать, лет шесть назад – дела из архива утром поднимем, а сейчас и на мертвецов совсем не похожи: крепенькие такие, сытые, розовощекие! Лучник, который у них за старшего был, в данный момент напротив меня сидит. И поет он мне песню задушевную о том, что подмерзли они на улице, вот и зашли погреться да малую нужду справить, да вот только подъезды попутали: вместо жилого дома чисто случайно в наше управление забрели. И одолело их тут любопытство! Захотели они посмотреть, что да как у нас расположено, вот и заблудились. А потом увидели камеру, в замке которой ключи висят, и решили там переночевать и утра дождаться. Да вот только встретили их там очень сильно неласково! Отмутузили бедолаг до полного выключения сознания. И крест Лучник целует на том, что говорит чистую правду!

– Веселый у вас племянник, господин генерал, – заметил Боня, подходя поближе к сотовому и спросил: – Ты, парень, с какого телефона говоришь?

– С мобильника. Откуда в допросной другие?

– Ну, так включи громкую связь и на стол положи.

– Это еще зачем? И, вообще, кто со мной разговаривает? – насторожился Костя.

– Делай, что тебе сказано! – цыкнул на него Сафронов. – А насчет того, что ты, паразит, не только на работе, но еще и допрос со своей разбитой головой проводишь, мы с тобой будем потом отдельно говорить!

– А я сюда прямо из морга! И судмедэксперты мне ответственно заявили, что мои травмы с жизнью вполне совместимы, – ответил Костя и добавил: – Включил, положил.

– Лучник! Ты меня слышишь? – спросил Боня.

– Боня! Это ты? – удивленно спросил тот.

– Я! И разговаривать ты сейчас со мной будешь! Ты ведь, падла, не Женьку Багрова шел кончать, а сына Фартового! И за это и ты, и Зюзя с Егерем перед всеми нами отвечать будете.

– Как сына Фартового? – растерялся тот и благим матом заорал: – Боня! Да, сукой буду, не знал я этого!

– А незнание не освобождает! – буркнул Боня. – И поэтому ты сейчас мне очень подробно расскажешь, кто тебя послал, как объяснил, кто еще при этом присутствовал, и где это было. Начинай! Я слушаю!

– Ну, Жура вызвал нас в дом к Иванычу, что за городом, там уже и форма была. Он и объяснил, что нас в Управу проведут, и нам там надо в камере одного «кента» кончить… Ну, словно он сам повесился! Только мужик он крепкий и сопротивляться будет, потому нас всех троих и посылает. А при разговоре еще Ванька был и Любка с Веркой.

– Любка – жена Королева, а Верка – Багрова, – тихо объяснил Гурову Сафронов.

– Как объяснили, за что? – продолжал тем временем Боня.

– Ну, вроде это Веркин пасынок тот взрыв на стройке устроил – ей кто-то позвонил и сказал, что приняли его.

– Что же они так поторопились? В областную Управу соваться – это не в сортир сходить! Могли бы подождать, когда его в ИВС переведут – там-то сподручнее. Перо в бок во время прогулки – и никаких проблем. Или подушкой ночью придавить. А?

– Да, я им тоже говорил, что опасно это, а Верка одно твердит, что нужно ему, пока не поздно, рот заткнуть!

– Ладно, поспрошаю я ее, чего она так боится, – пообещал Боня. – А как внутрь попали?

– Да старик нас один провел, Степаныч. Он-то и ключи от камеры нам дал, и потом вывести должен был.

– Так вот кто меня по головушке погладил! – раздался голос Кости.

– Не мешай! – рявкнул генерал.

– Ну а что теперь будет, когда вы трое не вернетесь? Кто там еще в запасе? Сколько человек? – спросил Боня, но ответа не получил. – Ты, Лучник, не молчи! – ласково попросил он. – Сам знаешь, со мной лучше разговаривать. Не люблю я, когда мне не отвечают.

– Витька Коршун, – выжал наконец из себя Лучник. – Только где он живет и с какой ксивой, я не знаю. Больше никого нет.

– Еще один оживший покойник! – горестно помотал головой Сафронов.

– Твою мать! – не сдержался Боня. – Этого нам только не хватало!

– Значит, вот кто Юрку-Туза три года назад кончил! – воскликнул Спичка. – То-то, я смотрю, почерк знакомый! Что за хрень, думаю? Коршун – в земле, а рука – его!

– Ты не сказал, что будет, если вы не вернетесь, – напомнил Боня.

– Да об этом никто и не говорил. Жура сказал, что все пучком будет, старик надежный!

– А что еще они хотят сделать?

– Точно не поручусь, но я так понял, что завтра утром люди с Гнилого на площадь пойдут – им туда уже и водки подогнали. Ну а по дороге пошумят. В смысле там, витрины, машины и все такое. Ванька еще о гвардейцах говорил. Что, если им, мол, сказать, что новый мэр их распустит, так они тоже в стороне не останутся. А потом вроде область поднять попробуют!

– Зачем им все это? – поинтересовался Боня.

– А я знаю? – удивился Лучник.

– Ну, посмотрим, как это у них получится. По поводу этого дела расскажешь все от начала до конца! И Зюзе с Егерем этот мой приказ передай! А об остальном разговор отдельный будет!

– Понял, Боня! Сделаю!

Боня отключил телефон и повернулся к Колобку:

– До утра успеем?

– Нет проблем! Только позвонить, – беспечно ответил тот.

– Что вы собираетесь сделать? – спросил у них Гуров, но вместо них ему ответил Сафронов:

– У нас был такой Гнилой овраг. Потом его засыпали, а название осталось. На этом месте выстроили новый микрорайон, но, видимо, сам воздух там такой ядовитый, что это самое неспокойное место в Чернореченске. В город оттуда ведет только одна дорога, а у Колобка в руках все дорожное строительство области.

– То есть если он эту дорогу, предположим, перекопает, то в город оттуда никто не попадет, – понял Лев.

– Вот именно! А за это время Боня с остальными разрулят ситуацию, потому что ни мы, ни гвардейцы там не в авторитете. – Генерал повернулся к «браткам»: – Боня, я надеюсь на твое благоразумие. И чтобы в городе все было тихо!

– Не беспокойтесь, господин генерал! Вы же знаете, как мы все вас уважаем, – серьезно ответил тот, как будто это совсем и не он недавно на него огрызался.

– И чтобы никаких мне трупов! – предупредил Олег Александрович.

– Боже упаси! – воскликнул Боня. – Зачем нам лишняя головная боль?

Гуров и Сафронов вышли из ресторана, и Лев предложил:

– Ну, что? Пошли ко мне – здесь же ближе! Хоть выспишься в человеческих условиях – Володькина кровать все равно пустая.

– Пошли! – согласился генерал.

Внутренним переходом они прошли в гостиницу, и Гуров, беря ключ, попросил:

– Разбудите нас, пожалуйста… – Он повернулся к Сафронову, и тот, подумав, сказал:

– В половине девятого.

– А завтрак в номер, пожалуйста, к девяти, – добавил Лев.

Когда они тяжело, как два дряхлых старика, поднимались по лестнице, Гуров спросил:

– Значит, это и есть те тихие умельцы Королева, что очень эффективно действовали?

– Ну да! Кто же покойников искать будет?

– А что это за Витька Коршун? Еще одна местная легенда?

– Есть такой умелец на все руки, – вздохнул генерал. – Не дай бог кому-нибудь с ними встретиться!

– Чернореченский Рэмбо?

– У того хоть какие-то представления о чести и порядочности были, а этот – полный отморозок! Честное слово, я, ей-богу, перекрестился, когда мне доложили, что его в перестрелке свои же кончили. А его, оказывается, Королев с Суржиковым пригрели. Так что головная боль нас ждет серьезная! Это еще та сволочь!