Ли Чайлд - Джек Ричер, или Без права на ошибку Страница 46

– Это члены его семьи? Или, может быть, какие-нибудь совсем уж дальние родственники?

– Нет, – вздохнул Стивесант. – Они между собой ничем не связаны. Ни между собой, ни с вице-президентом. Вот поэтому я и пытаюсь спросить себя: какое все это может иметь значение? Вот какое: двое случайных людей с фамилией Армстронг и именами, начинающимися на «Бр», бессмысленно убиты в то самое время, когда мы встретились лицом к лицу с серьезной опасностью, угрожающей нашему вице-президенту. По-моему, здесь все совершенно очевидно, о случайности даже речи быть не может.

В кабинете повисла тишина.

– Это и есть та самая демонстрация, – наконец нарушил молчание Ричер.

– Совершенно верно, – подтвердил Стивесант. – Это была обещанная демонстрация. Хладнокровные убийства. И два невинных человека. Вот теперь я могу полностью согласиться с вами. Это не наши сотрудники, которые просто решили пошутить.

Нигли и Фролих направились к стульям, предназначенным для посетителей в кабинете Стивесанта, и расположились на них, не дожидаясь приглашения. Ричер прислонился к высокому шкафу и выглянул в окно. Шторы были отдернуты, но на улице уже стемнело, и мрак рассеивал только неизменный оранжевый ночной свет столичных фонарей.

– Кто вас проинформировал об этом? – спросил Ричер. – Неужели кто-то позвонил и взял ответственность на себя?

Но Стивесант отрицательно покачал головой.

– Нас поставило в известность ФБР, – пояснил он. – У них есть специальная программа, сканирующая все сведения, поступающие в Центр информации о преступности, а фамилия Армстронг ими давно взята на особый учет.

– Получается, что они теперь так или иначе тоже замешаны в этом деле.

Но Стивесант снова покачал головой:

– Они только передали нам некоторые сведения, которые сами почерпнули из другого источника, не более того. Они не понимают всей важности этого сообщения.

В комнате опять стало тихо. Четверо людей, собравшихся здесь, тяжело дышали, и каждого сейчас мучили неприятные мысли.

– У нас есть какие-нибудь подробности этих событий? – нарушила молчание Нигли.

– Кое-что имеется, – подтвердил Стивесант. – Фермер убит единственным выстрелом в голову. Смерть наступила мгновенно. Пулю найти так и не удалось. Его жена ничего не слышала.

– А где она находилась в тот момент?

– Футах в двадцати от него, на кухне. Двери и окна при этом они держали закрытыми из-за холода. Но она все равно могла бы услышать, потому что выстрелы местных охотников, например, прекрасно доносятся до их дома.

– Какого размера отверстие от пули? – спросил Ричер.

– Калибр оружия больше чем двадцать два, – отозвался Стивесант, – если вас беспокоит именно это.

Ричер кивнул. Единственный пистолет, который мог оставаться неуслышанным на расстоянии в двадцать футов, был двадцать второго калибра. Любое оружие, обладавшее более крупным калибром, должно было издать хоть какие-то слышимые звуки, вне зависимости от того, оборудовано оно компенсатором или нет, даже при условии, что все окна в доме оставались закрытыми.

– Значит, стрелок воспользовался винтовкой, – кивнул Ричер.

– И траектория полета пули говорит о том же, – согласился Стивесант. – Медэксперты полагают, что она вошла в голову под углом сверху вниз, спереди, и вышла сзади.

– Там у них холмистая местность?

– Сплошь и рядом.

– Значит, стрелок либо находился слишком далеко, либо имел винтовку, снабженную глушителем. Мне не нравится ни то ни другое предположение. Большое расстояние говорит о том, что это очень меткий стрелок, а винтовка с глушителем означает лишь то, что наши противники обладают весьма экзотическим оружием.

– Что известно о втором убитом? – осведомилась Нигли.

– Это случилось менее восьми часов назад, – начал Стивесант. – Но более чем за восемьсот миль отсюда. Поэтому можно предположить, что сегодня этой команде пришлось на время разделиться.

– А подробности?

– К нам постепенно приходят отчеты специалистов. Первое впечатление у местных экспертов такое, будто убийца использовал пистолет-пулемет. Но и в этом случае тоже никто ничего не слышал.

– Пистолет-пулемет с глушителем? – спросил Ричер. – Они уверены в этом?

– В том, что это был пистолет-пулемет, сомневаться не приходится, – продолжал Стивесант. – Тело было прошито двумя очередями: в голову и грудь. В общем, жуткое зрелище.

– Ничего себе демонстрация! – не выдержала Фролих.

Ричер снова уставился в окно. В воздухе плыл легкий туман.

– Что же именно демонстрируют эти убийства? – спросил он.

– То, что мы имеем дело с не очень милыми людьми.

Он кивнул:

– Но и не более того, верно? Они ведь так и не продемонстрировали нам уязвимость Армстронга, если только, конечно, убитые не были связаны с ним каким-то образом. Мы уверены в том, что они не имели никакого отношения к вице-президенту? Ну, может быть, какие-нибудь дальние кузены или что-то вроде того? По крайней мере, что касается фермера. К тому же Миннесота находится по соседству с Северной Дакотой, если не ошибаюсь.

Но Стивесант снова грустно покачал головой.

– Я тоже сразу об этом подумал, – признался он. – Но я все проверил, а потом перепроверил еще раз. Во-первых, наш вице-президент родом не из Северной Дакоты. Он переехал туда из Орегона. К тому же у нас имеется самая подробная информация обо всех его родственниках, которая собрана с того дня, как он номинирован на должность. Копаться в его родословной было очень утомительно, но, по крайней мере, у него из здравствующих ныне родственников имеется только старшая сестра, которая в настоящее время проживает в Калифорнии. Вот у жены множество двоюродных братьев и сестер, но никто из них не носит фамилию Армстронг, и они в большинстве своем еще очень молоды. Практически дети.

– Понятно, – кивнул Ричер.

«Дети». Перед его мысленным взором мелькнули качели и яркие детские рисунки, держащиеся на дверце холодильника при помощи цветных магнитов. «Двоюродные братья и сестры».

– И все-таки это дико, – заключил он. – Убить двух случайных людей только потому, что они носят фамилии Армстронг и внешне немного схожи с вице-президентом, само по себе трагично, но это не говорит о большом уме преступников или об их изобретательности. Да и вообще ничего не доказывает. В принципе мы не должны волноваться за систему безопасности здесь, в Вашингтоне.

– Но все равно мы горюем по убитым, – вставила Фролих. – А уж их семьи и подавно.

– Без сомнения, – согласился Ричер. – Но из-за двух смертей совершенно посторонних людей где-то в захолустье мы не станем сходить с ума, верно? Мы ведь не имели никакого отношения к их безопасности. Поэтому нам сомневаться в собственных силах не приходится. Я-то, например, считал, что это будет что-то более значимое, как-то привязанное к Армстронгу. И конечно, более запутанное и интригующее. Ну, что-то вроде того письма, которое так внезапно появилось вдруг на вашем письменном столе.

– Похоже, вы даже немного разочарованы, – удивился Стивесант.

– Так оно и есть. Вы угадали. Я надеялся, что они подойдут поближе и осмелеют настолько, что дадут нам шанс поохотиться на них. Но они остаются где-то далеко. Трусы.

Никто не стал спорить с ним.

– Трусы, как правило, бывают еще и хвастунами, – продолжал Ричер. – И наоборот, хвастуны – трусами.

Нигли взглянула на Ричера. Она знала его давно и понимала, когда его следует чуть-чуть подтолкнуть.

– Ну и что? – негромко спросила она.

– Поэтому нам стоит мысленно вернуться чуть назад и кое-что проанализировать. Информация набирается очень быстро, а мы ее не обрабатываем должным образом. Например, вот сейчас нам стало известно, что эти двое – люди со стороны и то, с чем мы имеем дело, – вовсе не утонченная игра внутри вашей системы.

– Ну и что? – повторила Нигли.

– И то, что случилось в Колорадо и Миннесоте, подсказывает нам, что эти ребята готовы практически на все.

– Ну и что?

– Уборщики. Что нам известно о них?

– То, что они замешаны в этом деле. То, что они перепуганы. И еще то, что они упорно молчат.

– Совершенно верно, – подтвердил Ричер. – Но почему они так напуганы? Почему молчат? Тогда нам казалось, что они могут являться частью игры и помогают какому-то неизвестному лицу из вашей организации. Но теперь понятно, что это не так, поскольку эти типы у вас явно не работают. И они не самые умные люди. И это вовсе не игра.

– Ну и что?

– А то, что уборщиков заставили молчать по-серьезному, возможно, угрозами. Они боятся кого-то очень влиятельного и всесильного.

– Но как?

– Это ты меня спрашиваешь? Ну как можно заставить человека молчать, не оставляя на его теле при этом никаких следов?