Николай Леонов - Шакалы Страница 46

– Пятьдесят штук, – выговорил он и чуть не поперхнулся.

Заказчик видел, можно договориться и на двадцати, но деньги были чужие, он лишь улыбнулся и спросил:

– А не подавишься? Двести пятьдесят миллионов.

Но Голова понял, что цифру назвал верно и мужик заплатит, и твердо продолжал:

– Укажешь свой дом, твоя семья останется в залог. А то я заказ выполню, может, парней потеряю, а у тебя с деньгами сложности образуются.

Заказчик понял: дебильный головастик совсем не дурак, оценил, в какую рискованную авантюру ввязывается. Однако Фокин, безусловно, заплатит, а в случае неудачи на банду можно и Лялька натравить, слышал, между ними кошка пробежала.

– Согласен, я тебе показываю свой дом, ты мне – свой. Если ты задание не выполнишь, начнешь меня шантажировать, твой адресочек Ляльку шепнут.

Голова непроизвольно дернулся, заказчик понял, что попал в цель.

– Договорились?

– Шлепнуть бы тебя сейчас, на месте, и разговору конец, – процедил сквозь зубы Голова.

– Ты хочешь, чтобы на вас, кроме Лялька, еще и спецслужба повисла? А может, по-хорошему, да – да, нет – нет, выпили по чашке кофе и разошлись.

– Значит, пятьдесят?

– Годится. Только вам самим жертву не выследить. Сейчас его нет в Москве, но днями он должен появиться. Когда он выйдет на работу, начнет жить нормально, я сообщу тебе и передам, так сказать, из рук в руки. И учти, в этого человека следует стрелять быстро и очень точно. Ваши похороны я оплачивать не буду.

Глава 11

Гуров впустил в квартиру Марию и четверых мужчин, двоих он узнал, видел на экране. Они были слегка подшофе, принесли букет цветов и бутылку виски.

– Ну что, коллеги! – рассмеялась Мария. – Вы хотели видеть моего таинственного возлюбленного. Извольте! Лев Иванович Гуров, нормальный мужик, слава богу, не из наших, разговорами о театре, кино меня не достает.

Мужчины пожали Гурову руку, назвали себя, поглядывали с нескрываемым интересом.

– Очень приятно! Очень приятно! – повторял Гуров. Высокого мужчину в темных очках и в шляпе повернул, понимая, что именно он должен стать двойником Гурова. Точнее, сыщик должен стать двойником актера. – Ну что, господа, располагайтесь, рассказывайте, кто на ком женился, кто развелся…

– Мужики! – возмутился невысокий комик, который и в жизни, без грима вызывал улыбку. – Если у хозяина имеются пистолет и наручники, он считает, ему все дозволено.

– У него еще имеется женщина, какой нет ни у тебя, Лева, ни у меня, – поставленным голосом произнес высокий полноватый брюнет с трубкой.

– И черт с ним! Машка стерва, всем известно, я мужику не завидую, – парировал комик. – А говорить я желаю о выборах.

– Стоп! – Гуров поднял руки. – В моей квартире можно все, нельзя только стрелять и говорить о выборах!

Присутствующие захлопали. Высокий, спортивного сложения мужчина снял шляпу и очки, начал раздеваться. Гуров принес ему свой костюм и плащ, а сам стал одеваться в костюм актера, надел плащ, шляпу, чуть ссутулился. Актер с трубкой взмахнул рукой и торжественно произнес:

– Я утверждаю вас! Снято! Ребята, наливай, сейчас Машка выскочит, заявит, что она опаздывает. Она же говорила, что торопится, заскочит домой на минуту и на репетицию.

– Минута актрисы равна вечности, – разливая виски по пяти стопкам, произнес с пафосом актер, надевший костюм Гурова.

Мужчины чокнулись, Гуров поднял палец, наступила секундная пауза, затем все выпили. Гуров поставил рядом с телефоном магнитофон, нагнулся к самому уху, спросил:

– Вы все поняли?

– Я только выгляжу дураком, порой играю людей недалеких, на самом деле я… – Он скосил глаза на кончик носа, надул щеки, тяжело выдохнул и произнес: – Политбюро!

– Мальчики! Мальчики! – Из спальни вылетела Мария, казалось, в квартире открыли все окна и двери, начался дикий сквозняк. – Вы великие актеры, лапоньки, душеньки, я вас всех обожаю. А ты ложись, я не санитарка, твоя растирка воняет! Пока! Вперед!

В машине наружного наблюдения слушали весь этот гвалт. Седой жилистый оперативник, с черными кругами под глазами, пробормотал:

– Это кто из них про Политбюро высказался? За яйца повешу…

– Подожди, Семен, придет наша власть, разберемся, кто что сказал, кто лишь подумал.

– Внимание! Прекратить разговоры. Их было четверо, каждый смотрит своего.

– Моего смотри – не смотри, спутать только с Винни-Пухом можно, – сказал один из оперативников.

– Заткнись, умник! – одернул старший. – Мне не нравится этот неожиданный визит. Гуров не больно жалует незнакомых людей.

– Так сказали же, баба переодеться заскочила.

Мария и актеры вывалились на улицу, с шутками начали заталкиваться в тесные «Жигули».

– За ними и позвони на квартиру Гурова.

– Ответят, что сказать?

– Представься помощником дежурного, скажи, что через тридцать минут будет звонить генерал Орлов, – ответил старший. – Дай сюда. – Он отобрал у подчиненного трубку. – Ты голоса его не знаешь. – Он поднял палец, призывая к молчанию.

Раздалось три гудка, затем недовольный голос Гурова:

– Петр, ты? Нет! Тогда будьте здоровы, а я болею и лег спать.

Трубку повесили, старший еще долго слушал частые гудки, раздраженно сказал:

– Бросьте этих актеров к чертовой матери, возвращаемся на свои позиции.

Актер, оставшийся в квартире вместо Гурова, отключил телефон, надел плащ, вышел из квартиры, тщательно запер дверь, спустился на лифте и вышел на улицу. Сотрудники «наружки» посмотрели на него внимательно, равнодушно отвернулись.

«Жигули» с Марией и актерами свернули в переулки Старого Арбата, остановились у одного из магазинчиков, мужчины вышли, направились в магазин, закрывая собой входную дверь. Гуров, не останавливаясь, прошел за прилавок, миновал подсобку и оказался во дворе, куда завозят продукты. Рядом с овощным фургоном стояла замызганная «Волга», сыщик открыл заднюю дверь, лег на заднее сиденье.

– Ну как? – спросил сидевший за рулем Крячко, выруливая со двора.

– Менты, они и есть менты обыкновенные, – ответил Гуров, сунул в рот сигарету, но не закурил.

– Обижаешь, нами сейчас занимается не ментовка, иная служба, – усмехнулся Крячко.

– Значит, и в другой службе людей толком не обучили. Такой фокус только фраера могут проглотить.

– Пусть будут благословенны фраера, – начал философствовать Станислав. – Лишь на их фоне мы смотримся людьми умелыми и профессиональными.

Начальник группы наружного наблюдения стоял перед столом Фокина, смотрел в угол, прикидывая, что теперь с ним сделают и на чем окончится его карьера.

Фокин не кричал, не изменился в лице, он с трудом пытался понять, что произошло и что теперь делать? Гуров из-под наружного наблюдения ушел, где находится – неизвестно, ликвидировать его невозможно. Значит, в день «X» Гуров, живой и здоровый, будет на свободе, а этого допустить никак нельзя. Гуров нацелился на Фокина, ясно, как дважды два, – ценной информацией сыщик не располагает, потому как таковой не существует. Но в день «X» Гуров способен выкинуть непредвиденный трюк, так как обладает потрясающей интуицией, совершенно непредсказуем. Существуют полковник Крячко и генерал Орлов, умные опытные сыщики, они, конечно, в курсе нацеленности Гурова, но практически они ничего конкретного не знают. Гуров тоже не знает, но он чувствует и не отступит, а после акции сыщик набросится на подполковника Фокина, и Гурова не удержит вся служба безопасности. Гуров должен в ближайшие дни умереть, а у меня на данный день будет стопроцентное алиби. Крячко с Орловым пеной изойдут, ничего не сделают. У опера-важняка столько кровников, что министры лишь руками разведут, мол, у каждого свой час. Странно, что он при своем характере столько лет по минному полю шел целехонек.

Фокин поднял голову, взглянул на стоявшего перед ним офицера, спокойно сказал:

– Садитесь. – Начальник отделения сел в кресло, страшно удивленный спокойной реакцией всесильного человека.

– На какой же крючок он вас поймал? – спросил Фокин безразлично. – В принципе значения не имеет, однако интересно.

Майор рассказал, ударил себя по лбу:

– Ведь нехитрый прием, когда с его бабой в дом заявилось четверо мужиков, мне это сразу не понравилось.

– Согласен, не очень оригинально, но Гуров в принципе предпочитает делать простые ходы. Где нам его теперь искать?

– Улетел он из Москвы…

– Исключено, – перебил Фокин. – Это равносильно тому, что гроссмейстер, когда его ферзь попал в сложное положение, снимет его с доски. Исключено. Гуров в Москве или пригороде, обязательно с телефоном. Вот номер данного телефона вы и должны выловить. У него группа небольшая.

– Шесть человек, не считая полковника Крячко и генерала Орлова.

– Телефон последних мы прослушивать не можем. Оперативники станут пользоваться автоматами, но поддерживать связь с Гуровым будут обязательно. Ты, майор, не хочешь оказаться на помойке? Я позабочусь, ни одна фирма не возьмет тебя даже рядовым охранником. Ты мне веришь? – Фокин смотрел на майора, не буравил взглядом, не гипнотизировал, смотрел так спокойно и равнодушно, словно перед ним сидел не человек, а стояло пустое кресло.