Андрей Кивинов - Мыс Доброй Надежды Страница 5

— Сволочи капиталистические, — прокомментировал Василий Иванович.

— Спасибо, что воспользовались услугами нашей компании. — Плахов устало потрепал приятеля по плечу. — Пойдем, нас, наверное, уже заждались.

В центре залитой ярким солнечным светом просторной бетонной площадки стоял белый микроавтобус, возле которого покуривал долговязый белобрысый водитель. Рядом с ним беспокойно ходила стройная молодая женщина в легком платье, сжимая в руках транспарант с тщательно выведенной надписью: «Mr. РОГОВ И ПЛАХОВ».

Женщина то и дело поправляла густые рыжеватые волосы и тревожно оглядывалась вокруг. Наконец она заметила оперативников, сразу опознала в них путешественников из России и с широкой улыбкой пошла им навстречу, подняв свой транспарант высоко вверх, словно на митинге.

— Здравствуйте, я Даша — ваш гид, — представилась она.

После непродолжительной церемонии знакомства туристы посетовали на судьбу, а точнее, на частные ее проявления — задержавшийся рейс и пропавший багаж.

Даша постаралась придать своему милому липу ответственное выражение, внимательно выслушала их, кивнула и быстро скрылась в здании аэропорта. Вернулась она минут через пять.

— Игорь Сергеевич, Василий Иванович, не волнуйтесь, — обрадовала она оперативников. — Ваш багаж разыщут в течение суток и доставят в отель. Что поделать, такое иногда случается…

— А если нет? — После всех неурядиц Вася был склонен смотреть на вещи сквозь черные очки.

— Такого не может быть, ваши вещи никому не нужны, — заверила его Даша и добавила, улыбаясь: — Я так рада, что вы приехали…

— Мы тоже, — устало ответил ей Плахов, который с трудом сдерживался, чтоб не зевнуть. Несмотря на двенадцатичасовой сон в самолете, путешественникам очень хотелось спать: африканское тепло и океанский воздух сделали свое дело.

— Я когда вчера вас не встретила, — продолжала щебетать Даша, — думала, меня удар хватит. Ведь вы моя первая группа.

— С почином, — поздравил ее Плахов.

— Спасибо. А потом в руки себя взяла и стала в Лондон звонить. Там сказали: самолет из Питера опоздал, и вы пересесть не успели.

— Да, пришлось сутки в Хитроу… валандаться, — согласился Игорь.

— Все бока отлежали, там лавки жесткие, — поддержал друга Вася, — и духота. Пришлось пивом спасаться.

— Бедные! Но это уже позади. — Даша повернулась к микроавтобусу и сделала приглашающий жест: — Садитесь, у нас обширная программа. Надо все успеть.

— Как-то неуютно без сумок. — Вася щурился от яркого света. — У нас там таблетки от малярии, спрей от комаров…

— Кейптаун — не малярийная зона, — немного обиженно заявила Даша, открывая дверь машины.

— Ладно, Вась, поехали, — Плахов подтолкнул приятеля, и сыщики, держа под мышками свернутые куртки, залезли в салон автобуса, где вовсю работал кондиционер.

Водитель по имени Клаус оценил мрачные небритые физиономии русских туристов и приветственно улыбнулся: милости просим.

Даша напористо взялась за свое дело. Опера, выпучив слипающиеся глаза, некоторое время слушали ее щебетание, но потом оно растворилось в мерном покачивании автомобиля, ласковом холоде кондиционера и легком гудении двигателя.

Вася рухнул на плечо Игоря и закрыл глаза. Сквозь сон он слышал слова Даши, смысл которых до него не доходил.

— …Так было положено начало Капской колонии, а из поселения, созданного голландцами у подножия Столовой горы, вырос впоследствии один из крупнейших городов и портов Африки — Кейптаун. Голландские переселенцы — буры, или африканеры. Бур — в переводе значит «крестьянин». — Даша повернулась к своим подопечным и увидела, что они подремывают. Она понизила голос и обиженно спросила: — Вам неинтересно?

— Очень! — встрепенулся Игорь, локтем отодвинул от себя напарника, привел тело в вертикальное положение и стал с напускным интересом озираться по сторонам.

Рогов тоже открыл глаза и посмотрел в окно. Микроавтобус проезжал мимо обширного грязного района, застроенного непрезентабельными деревянными домиками-коробками.

— Жилища первых переселенцев? — кивнул на коробки Вася.

— Нет, это негритянские сквоты. Современные. Но есть и более цивильные. Правда, не так много.

— Могли бы и новые построить, — заметил Рогов. — Наши «хрущевки» и то лучше.

— К сожалению, бедности и преступности еще хватает, — вздохнула девушка. — Последствия бархатной революции.

— У нас тоже хватает, — сквозь зевок пожаловался Вася, — и без революции.

— Зато флора и фауна здесь просто замечательные. — Лицо Даши снова озарилось радостной улыбкой. — Вы сами увидите…

— А это что? — Игорь показал на огромные разлапистые деревья, растущие вдоль дороги.

— Эвкалипты. Здесь их много.

Вася полюбовался экзотической растительностью, что-то прикинул в уме и наклонился к уху Игоря:

— Надо будет веников наломать. Для мужиков. Жора заценит, он большой любитель попариться…

Плахов согласно кивнул напарнику и задал экскурсоводу очередной вопрос. В конце концов, они приехали сюда по делу, а дело, как известно, в долгий ящик откладывать не следует. Игорь решил начать «сбор информации» прямо сейчас.

— Даша, а вы давно здесь живете?

— Уже четвертый год. У меня тут муж в командировке, вертолетчик из омского авиаотряда.

— Военный советник?

— Нет, что вы, — улыбнулась Даша. — Они здесь пожары тушат, строительные грузы перевозят… В зависимости от того, кто наймет. А вы чем занимаетесь?

Вася уже было открыл рот, но Плахов вовремя остановил его резким тычком локтя под ребра.

— Мы бизнесмены, — соврал на всякий случай Игорь. — Из Питера. Вот решили приехать, посмотреть ваши места…

— Чудесно. Я была в Ленинграде два раза — прекрасный город. А в Омске я модельером работала и вот теперь сюда гидом устроилась. Знали бы вы, чего мне это… — Девушка вдруг спохватилась и, сделав серьезное лицо, заговорила менторским тоном: — Итак, буры, в переводе с африкаанса — крестьяне…

Сладкая дремота снова подкралась к «бизнесменам из Питера».

Автобус мягко затормозил, опера открыли глаза и осмотрелись. Машина остановилась у центрального входа в отель «Парк Инн», знакомый операм по фотографии.

— Площадь Грин Маркетт Инн — одна из самых красивых в Кейптауне, — пояснила Даша, повернувшись к своим подопечным. — А это ваш отель.

— И что теперь? — сонно поинтересовался Плахов.

— Я думаю, двух часов на отдых и размещение вам будет вполне достаточно, — Даша посмотрела на часы, — иначе можем не успеть.

— Куда не успеть? — встрепенулся Вася.

— На Столовую гору, а после — в Ватерфрант — туристическую зону…

— Зачем в столовую? — не понял Вася. — Мы и в гостинице перекусим. И на зону нам не надо. Зоны мы видели.

Даша взглянула на Рогова как на несмышленого ребенка, потом достала из сумочки несколько разноцветных листов бумаги, покрытых убористыми строчками текста, и протянула Плахову:

— Вот ваша программа на весь тур. И некоторые рекомендации тем, кто впервые оказался в ЮАР.

— Спасибо, Даша, — лениво зашуршал бумагой Плахов. — Но вообще-то у нас свои планы…

— Как «свои»? — возмутилась девушка, и в ее голосе зазвучали стальные нотки. — Есть оплаченная программа тура, и ни о какой самодеятельности не может быть и речи!

— Давай скажем, — едва слышно предложил Плахову Вася.

— Погоди, — прошептал Игорь, придал лицу невинное выражение, посмотрел в глаза гиду и покорно спросил, показывая на свою куртку и толстый вязаный свитер: — А мы так не замерзнем, Даша?

— Эту проблему мы решим в два счета, — уверила «бизнесменов» девушка и, повернувшись к водителю, что-то бегло сказала ему по-английски. Клаус флегматично кивнул и тронул автобус с места.

Через три часа белый микроавтобус с цветной эмблемой туристического агентства на борту поднимался по извилистой дороге, идущей к подножию Столовой горы — самого высокого места Кейптауна и одной из самых главных его достопримечательностей. На вершину туристов доставлял фуникулер.

Плахов и Рогов, теперь одетые в одинаковые шорты защитного цвета и светлые футболки с надписями «Саус Африка» и картой южной оконечности материка, продолжали борьбу со сном. Душ в гостинице их несколько взбодрил, но обильный завтрак вновь навеял сонное настроение.

Даша, вопреки откровенному равнодушию своих клиентов, сдаваться не собиралась и обрушивала на них поток информации. Для друзей ее монотонный лепет был сродни колыбельной.

— …Долгие годы «черное» большинство страны нещадно эксплуатировалось «белым» меньшинством, процветал режим апартеида, и только в тысяча девятьсот девяносто четвертом году благодаря поддержке мирового сообщества состоялись первые всеобщие выборы…