Виктор Пронин - Ритуальные услуги Страница 5

– Обыск? – спросил Анцыферов.

– Возможно…

– Что будешь искать?

– Ничего. Я уже все нашел.

Анцыферов, видимо, хотел спросить, что именно нашел Пафнутьев, но не успел – дверь открылась, и в нее вошел Худолей, бледный, спокойный, трезвый. Не было в нем огня, порывистости, азарта охотника. Сник Худолей, сник. Потоптавшись у двери, сел на стул, сумку свою поставил у ног, руки положил на колени и скорбно уставился на Пафнутьева, ожидая дальнейших указаний.

– Как жизнь, Худолей? – с подъемом спросил Пафнутьев.

– Спасибо, – смиренно ответил тот и опустил глаза. – Не жалуюсь.

– Здоровье? – напористо продолжал допытываться Пафнутьев.

– Очень хорошо себя чувствую.

– Что-нибудь беспокоит?

– Воспоминания, Паша…

– О чем?! – удивился Пафнутьев.

– О тех счастливых временах, когда я мог себе позволить выпить рюмку водки, стакан вина, бутылку самогонки… Все в прошлом, Паша. Все в прошлом.

– Наверстаешь, – жестковато сказал Анцыферов, который хорошо помнил слабости эксперта еще по работе в прокуратуре.

– Ха! – безутешно произнес Худолей. – А вы знаете, Леонард Леонидович, сколько лет действует торпеда, если она окажется в вашей жопе?

– Не интересовался, – отрезал Анцыферов и чуть вздрогнул, когда дверь резко открылась и на пороге появились оперативники с понятыми. Последним вошел Дубовик. Сначала показался его пылающий, как фонарь светофора, нос, налитый неведомой жизненной силой, потом появилась и сама физиономия – сероватая, тусклая, будто все краски, положенные лицу, захватил один только нос, ничего не оставив глазам, губам, щекам. Окинув всех взглядом, Дубовик присел рядом с Худолеем.

– Докладываю обстановку, – заговорил Пафнутьев, убедившись, что все, кому положено, пришли. – Мы находимся в кабинете владельца ресторана Анцыферова Леонарда Леонидовича. Вот и он сам. Полтора часа назад совершено убийство. В общих чертах вам известно, как это произошло. Задача заключается в следующем… Необходимо осмотреть кабинет…

– Другими словами – обыск? – спросил Анцыферов.

– Для обыска требуется ордер прокурора, как вам известно, – улыбнулся Пафнутьев. – Поэтому употребляю слово «осмотр».

– Но суть остается?

– Разумеется, – кивнул Пафнутьев. – Продолжаю… Необходимо осмотреть кабинет и изъять вещи, которые могут оказаться полезными для раскрытия преступления. Эксперт заснимет процесс осмотра, наши поиски и находки.

– Я возражаю! – Анцыферов вскинул подбородок.

– Сколько угодно, – ответил Пафнутьев. – Ты, Леонард, возражаешь только потому, что я не закончил говорить. Когда закончу, свои возражения снимешь.

– Ты уверен?

– Да. И понятые подпишут протокол, в котором будет сказано и о возражениях, и о том, что возражения снимаешь. – Пафнутьев посмотрел в упор на Дубовика, давая понять, что протокол со всеми подробностями лежит на нем. Дубовик понимающе кивнул. – Продолжаю. По предварительным данным, один посетитель ресторана убит, второй в тяжелом состоянии отправлен в больницу, двое их верных товарищей сбежали. Присутствующий здесь Анцыферов утверждает, что людей этих он не знает, никогда не видел, никаких дел с ними не имел. Я правильно излагаю? – повернулся Пафнутьев к хозяину кабинета.

– Не считая издевки, все правильно.

– Издевку в протокол не вносить, – сказал Пафнутьев Дубовику. – Хозяин возражает. Продолжаю. В этом шкафу, – Пафнутьев показал рукой за спину, – висит пальто господина Анцыферова. Нежно-розового цвета. Кроме того, висят еще пальто, тоже хорошие, а также кожаная куртка. Полагаю, что тут разделись гости господина Анцыферова, те самые, на которых совершено нападение. Внимательно осмотреть все карманы, тайные и явные, ни одна пылинка не должна пройти мимо вашего внимания. Надеюсь, господин Анцыферов не будет утверждать, что весь этот гардероб принадлежит ему лично.

Анцыферов сидел, вцепившись побелевшими пальцами в подлокотник, и, кажется, готов был свалиться в обморок.

– Понятые, бдительные и беспощадные, остаются на местах. Дубовик пишет протокол, оперативники приступают к работе. – Пафнутьев поднялся. – Господин Анцыферов, прошу положить на стол содержимое ваших карманов. Меня интересуют блокноты, записи и прочие свидетельства вашей интимной жизни. Только в этом случае я обещаю самое благожелательное, щадящее отношение к вам в будущем, – добавил Пафнутьев, заметив, что Анцыферов собирается возразить. – Не надо ничего говорить, Леонард. Просто делай то, что тебе говорят. Я же знаю, что ты здесь человек подневольный. И потому всегда сможешь оправдаться перед ними. – Пафнутьев кивнул в сторону шкафа, возле которого уже стояли оперативники, готовые действовать.

– Ну что ж, – пробормотал Анцыферов в смятении. – Ну что ж… Пусть так, если ты настаиваешь…

– Мой тебе совет, Леонард… Не раздевай друзей в своем кабинете. Пусть пользуются общей вешалкой. Или у них какие-то секреты в карманах пораспиханы?

– Ты прав, Паша, ты прав… – Анцыферов снова обрел способность выражаться осторожно.

– Я вас оставляю ненадолго. – Пафнутьев обернулся уже от дверей. – Мне нужно кое с кем поговорить. Без меня не расходитесь.

Пройдя узкими коридорами подсобных помещений, Пафнутьев неожиданно оказался в общем зале. Потом уже сообразил, что шел на свежий воздух – от выбитых окон тянуло холодом. Уборка заканчивалась, двое мужичков в фуфайках прилаживали к выбитому пролету вместо стекла большой лист прессованной стружки. «Быстро», – с одобрением отметил про себя Пафнутьев и успел схватить за рукав пробегавшего мимо официанта.

– Стоп! – сказал он. – Прошу прощения… Мне нужно найти вашего парня, который обслуживал сегодня утром вон тот столик. – Пафнутьев кивнул в угол, где две девчушки – о, эта вечная слабость Анцыферова – старательно протирали мраморные плиты пола.

– Я обслуживал. – Румяный щекастый парень часто заморгал светлыми ресницами. – Только я не знаю…

– Ах ты, моя деточка! – сочувствующе воскликнул Пафнутьев и, ухватив рукав белого форменного кителя, потащил официанта к ближайшему столику. – Скажи мне, ради бога, чего ты не знаешь?

– Видите ли, в чем дело…

– Да знаю я, в чем дело! Знаю. Ничего еще не спросил, а ты уже торопишься от всего откреститься… Какое сегодня число?

– Семнадцатое.

– Ну вот, а говоришь, что ничего не знаешь. Садись. Плотнее садись…

– Мне там надо помочь…

– Обойдутся.

– Леонард Леонидович просил разобраться…

– С ним уже разбираются. Успокойся. Расслабься. Вот так. Глубокий вдох, глубже, еще глубже… А теперь выдох, до конца, до дна… Молодец. Умница. Тебя как зовут?

– Павел.

– Неужели?! – восхитился Пафнутьев. – Ну повезло мне, ну повезло! Представляешь, я тоже Павел. Тезки мы с тобой… Теперь, Паша, слушай внимательно и отвечай не задумываясь… Готов? Поехали… Ты сегодня обслуживал тот столик, за которым произошло смертоубийство… Правильно?

– Д-да.

– Только не заикайся. Сколько их было?

– Четверо.

– Водку заказывали?

– Нет.

– Пиво?

– Нет.

– А обычно заказывали водку?

– Нет, только коньяк, – сказал официант и тут же замолчал, испуганно замигав светлыми ресницами. – Вообще-то я не знаю, что они заказывали обычно… Дело в том…

– Паша! – укоризненно протянул Пафнутьев. – Успокойся. Ну, проболтался, выскочило словечко, с кем не бывает… А ну-ка давай сюда копию их заказа. – Пафнутьев протянул руку, и официанту ничего не оставалось, как вынуть из нагрудного кармана свой блокнот.

– Видишь, они даже расплатиться не успели… И счет здесь, и копирка, и копия… Ты даже успел подсчитать общую сумму… Хорош завтрак на полмиллиона, а? На четверых… Без водки и пива, а?

– Бывает и покруче…

– А ужин у них на сколько тянет?

– По-разному…

– В несколько раз больше? Можно так сказать?

– Можно.

– Крутые, значит, ребята?

– Сами видите.

– Ты в прокуратуре работал? – неожиданно спросил Пафнутьев.

– Нет! – отшатнулся официант. – А с чего вы решили?

– Отвечаешь так, будто лет двадцать прокурором оттрубил. Увиливаешь, Паша. Увиливаешь. Не надо. Что ты темнишь? Они же в кабинете у твоего шефа разделись… Там опергруппа по их карманам шастает… Знаешь, какие там находки? Ужас! Просто кошмар какой-то! А ты пытаешься припудрить мне мозги… Чаевые хоть хорошие давали?

– Счета не проверяли.

– Слушай меня внимательно… Я отойду в сторону, а то на нас уже оглядываются… А ты останешься здесь, за этим столиком. И не торопясь, но и не медля, опишешь все, что произошло сегодня утром. С указанием имен и фамилий твоих клиентов. Или кличек, если ты их знал по кличкам.

– Я не знаю… Я не могу…

– Помолчи. Мы с тобой вдвоем. Нас никто не слышит. Дело закрутилось серьезное, Паша… Очень. Ты работаешь на них? Не перебивай… На Леонарда? Хорошо. Работай на Леонарда, на Леопольда, на кого угодно. Но попомни мое слово… Однажды настанет день, когда ты с величайшей радостью вспомнишь, что у тебя есть надежный друг в прокуратуре, что у тебя в кармане начальник следственного отдела. Ты ничего не будешь подписывать, и я от тебя ничего не потребую. У нас с тобой только устная договоренность. Два мужика сговорились. И все. Тебе понадобится помощь, а она тебе понадобится, – Пафнутьев показал рукой на выбитые окна, – у тебя есть к кому обратиться. Мне понадобится – я на поклон приду. И что бы ни случилось, помни, у тебя в тылу начальник следственного отдела прокуратуры. Это не так уж плохо…