Питер Джеймс - Мертвое время Страница 53

— О’кей. Не стану вас больше задерживать. Не хочу, чтобы вы опоздали. Спасибо.

Грейс выбрался из «мерседеса» и вернулся к «форду». Гай Батчелор встретил его вопросительным взглядом.

Суперинтендент покачал головой:

— Похоже, познакомились в школе танцев.

— То есть она невиновна?

— Виновна или нет, но лгунья первоклассная.

— И что подсказывает чутье?

— Дюпон специально ее выбрал. Без вопросов.

76

Зазвонил мобильный. На дисплее высветилось «международный».

— Да, — ответил он.

— Слушай внимательно. И не беспокойся — телефон с защитой. Тебе тоже надо обзавестись таким.

— Уже. Я по нему и разговариваю.

— Этот номер у меня уже несколько недель.

— Ты единственный, у кого он есть.

— Смени его к следующему разу, когда мы будем разговаривать.

— Когда мы будем разговаривать в следующий раз, телефон не понадобится. Мы будем в одной комнате, и я буду сжимать твою жирную шею.

— Какой горячий! Слушай внимательно. У нас большая проблема. Гарету Дюпону предъявлено обвинение. Сейчас он в тюрьме Льюис.

— Без тебя знаю.

— Ты понимаешь, что будет, если его признают виновным? Провести остаток жизни за решеткой. Меня беспокоит, что может сделать этот говнюк, чтобы спасти свою шкуру. Он сдаст Смолбоуна. Смолбоун — слабое звено.

— А ты где?

— Не важно. Важно другое — ты должен сделать так, чтобы Смолбоун замолчал. Навсегда. Понял, что я имею в виду?

— Мне нужна моя доля.

— Получишь, когда я услышу, что Смолбоун мертв.

— Ждешь, что я тебе поверю? После того, как ты со мной обошелся?

— Я уже мало чего жду. Тебе нужно понять этот жизненный урок, если хочешь быть довольным. Пока!

В трубке щелкнуло. И тишина.

Он сердито уставился на телефон. И все же в одном жирный ублюдок прав.

Эмис Смолбоун…

77

Проснувшись, словно от толчка, Гэвин Дейли не сразу понял, где находится. Его разбудил резкий, буравящий звук. В первую секунду он даже подумал, что кто-то сверлит дыру. Но нет, это был звонок. Телефон. Гэвин Дейли был в кабинете и, наверное, уснул в своем кресле. От лежавшей в стеклянной пепельнице сигары поднималась тоненькая струйка дыма, на кончике образовалось кольцо пепла. Рядом с пепельницей в стакане с виски давно растаял лед. Болела голова — в этот вечер он выпил лишнего.

Выждав секунду-другую, чтобы прийти в себя и окончательно сориентироваться, антиквар взял трубку.

— Гэвин Дейли.

— Привет, Гэвин, это Джулиус Розенблаум. Извини, что поздно, надеюсь, не разбудил? — слащавым голосом поинтересовался нью-йоркский дилер. — Есть новость, вот я и подумал, что лучше сообщить ее тебе не откладывая.

Дейли посмотрел на часы — половина двенадцатого ночи.

— Да, конечно. Я и не спал… сижу… в кабинете. — Он все еще не очень хорошо соображал, но сонливость сняло как рукой. Звонок был именно тот, которого он ждал.

— Тот парень, о котором я тебе говорил, Мистер Безымянный, тот, что звонил во вторник насчет часов «Патек Филип», он приходил сегодня во второй половине дня.

— Да?

— У меня есть фотографии. И его, и часов. Я снял их с камеры наблюдения и только что отправил тебе электронной почтой. Если хочешь, открой почту и посмотри, твои ли часы.

— Да, да, Джулиус, сейчас. Можешь немного подождать?

— Не торопись.

— Ты еще в офисе?

— И буду еще минут десять, а потом на обед. Я дам тебе номер моего сотового, так что сможешь позвонить, если сейчас не успеешь.

— Спасибо. Так… что ты сам думаешь о часах?

— Он принес только фотографии, но часы, похоже, вполне аутентичны. Есть небольшие повреждения — головка и заводной вал погнуты, на стекле трещина, вмятина на задней стороне корпуса.

— Похоже, это они.

— Я спросил, есть ли у него подтверждения подлинности. Он объяснил, что часы в его семье с начала 1920-х. Что ему их передал дедушка.

— Трогательная история. Напомни мне его имя.

— Роберт Кентон. Оно тебе знакомо?

Дейли ненадолго задумался.

— Нет.

— Я спросил, сколько он хочет. Он завилял, сказал, что ждет предложений на следующей неделе и что намерен закончить все дело к среде, выбрав лучшее. Имен тех, с кем еще встречался, не назвал. Я дал понять, что заинтересован, подмаслил его немного. В общем, обещал принести в понедельник утром, в одиннадцать. Если сможешь прилететь, я посажу тебя в комнату, откуда ты сам сможешь рассмотреть часы. Если это твои, мне достаточно лишь нажать кнопку, и все двери будут заперты, и полиция получит сигнал вызова.

— Я очень тебе признателен.

— Посмотри фотографии и перезвони.

Дейли с усилием поднялся из кресла, перешел к столу, сел, включил компьютер и открыл архивированный файл. Через секунду на экране появилось несколько мутноватых фотографий. На первой — входящий в комнату мужчина. За шестьдесят, полный, короткие курчавые волосы с сединой, синий блейзер с серебряными пуговицами, белая рубашка с открытым воротом, шарфик с разноцветным орнаментом. На следующем снимке — тот же мужчина, но лицо взято крупным планом и картинка более четкая. На третьей фотографии — часы.

Его часы, с погнутой головкой и трещиной на стекле. Но на всякий случай он еще раз обыскал все ящики стола и перебрал все лежащие в них бумаги. Фотографии как в воду канули. Гэвин Дейли попытался вспомнить, когда видел их в последний раз.

Он знал, что в последнее время становится немного забывчивым. Пару раз терял или клал с другими важные документы. Не важно, фотографии рано или поздно отыщутся. Дейли вернулся к компьютеру, еще раз посмотрел на часы и вдруг поймал себя на том, что дрожит от гнева. Мерзавец. Жирный мерзавец.

Движимый любопытством, он набрал в поисковой строке Гугла имя — Роберт Кентон. Система выдала больше двадцати ссылок. Он перешел на «Картинки», но не обнаружил ни одного изображения, которое имело бы сходство с лицом человека на фотографии из Нью-Йорка. Подумав, Дейли ввел другое имя — Имон Поллок.

Теперь на экране открылась страница из брайтонского «Аргуса» от 1992 года. Заголовок гласил: «БРАЙТОНСКИЙ БЛАГОТВОРИТЕЛЬ ПОЛУЧИЛ СРОК».

В короткой заметке под заголовком рассказывалось о том, что Имон Поллок, спонсор местного благотворительного общества для помощи детям-инвалидам, признан виновным в скупке и продаже краденого, в том числе и часов. Но еще больше самой истории Дейли заинтересовала фотография Поллока двадцатилетней давности. Мужчина на ней не отличался особой полнотой, и волосы у него были гуще и темнее, но на этом различия и заканчивались.

Лицо на снимке в газете определенно принадлежало человеку, представившемуся Джулиусу Розенблауму как Роберт Кентон.

Тому самому человеку, которого нашел генеалог Мартин Диплок и который был потомком одного из четверки, вломившейся в его спальню ночью далекого 1922 года, убившей его мать и забравшей отца.

И вот теперь этот человек украл часы его отца.

78

Собравшиеся на утреннее пятничное совещание испытывали смешанные чувства. Все, конечно, были довольны, что одному из подозреваемых, Гарету Дюпону, предъявлено обвинение в убийстве Эйлин Макуиртер, но праздновать никто не спешил. Люди понимали, что отправили за решетку обезьянку, тогда как шарманщик остался на свободе. Они могли указывать на Имона Поллока, но не располагали даже доказательствами его причастности к преступлению.

Отдел высокотехнологичных преступлений обнаружил серию звонков в Испанию, сделанных с мобильного телефона Дюпона в июле — августе. Испанские номера часто менялись, и установить их владельцев не представлялось возможным: абоненты пользовались предоплаченными телефонными картами. Специалисты не могли определить даже область Испании, куда шли звонки. Рабочий компьютер Дюпона и его личный лэптоп никакой ценной информацией с полицией пока не поделились. В данный момент самые большие надежды возлагались на Нормана Поттинга, улетевшего в Марбелью, чтобы установить связь с тамошней полицией, расследующей смерть двух ирландских экспатов, Кеннета Барнса и Энтони Макарио, и попытаться добыть какую-то информацию об Имоне Поллоке. Направляя в Испанию Поттинга, Рой Грейс полагался на его особый талант — рыть землю.

Для участия в утреннем совещании суперинтендент пригласил и известного специалиста-ортопеда, помощь которого оказалась весьма полезной в расследовании предыдущего дела.

— Я попросил прийти доктора Хейдна Келли, поскольку у него есть кое-что интересное по Барнсу и Макарио. У него сейчас собрание на факультете хирургии, и он любезно согласился приехать к нам сразу по окончании.

В этот самый момент в дверь постучали — доктор прибыл. Рой Грейс приветливо кивнул гостю.

В свои сорок с небольшим доктор Хейдн Келли производил впечатление человека приятного и открытого. Одет он был в темно-синий льняной костюм, белую рубашку с изумрудно-зеленым галстуком и коричневые лоферы — словно только что сошел с крылечка виллы где-нибудь на Французской Ривьере. Но когда доктор повернулся к аудитории, лицо его было серьезным и сосредоточенным.