Джек Хиггинс - Ночная смена Страница 6

— Давал ли Ментон какие-нибудь показания?

— Вот отрывок из его досье. — Брэди быстро пересек комнату и положил перед Ником исписанный лист.

Ник быстро ознакомился с тем, что было там написано:

«Фредерик Ментон, 44 года, владелец клуба, площадь Гасконь, Меннингем. Был четыре раза осужден. Отсидел 30 месяцев за организацию грабежа. Воровство, тунеядство. В восемнадцати случаях полиция считала, что он мог бы помочь в расследованиях, но Ментону всегда удавалось выйти сухим из воды».

— Допустим, что ты прав относительно Ментона. — Грант встал и направился в свой кабинет. — Но клубом «Фламинго» владеет Гарри Фолкнер, а Фред Ментон просто работает у него помощником. Что же касается Гарри Фолкнера, то не пытайся втянуть его в это дело. Одни его машины стоят пятнадцать тысяч долларов.

Дверь за ним закрылась, и Ник взглянул на Брэди:

— Ну, а что остальные?

— Здесь девять человек. Все это люди, которые имели к нему достаточно близкое отношение, — сказал Брэди. — Пять из них сейчас в тюрьмах. Четверо на свободе. Их дела лежат сверху.

Он уронил выписки на стол перед Ником, пошел к двери Гранта, открыл ее и втиснулся внутрь:

— Могу я теперь отдохнуть?

Грант взглянул на свои часы:

— Прекрасно, Джек, увидимся после полуночи.

Брэди закрыл дверь, взял с вешалки свой плащ, натянул его и вышел в коридор. Он стоял у лифта, нетерпеливо нажимая кнопку вызова.

Если Бен Гарвалд в городе, то есть одно место, куда он обязательно придет, и один человек, которого он обязательно навестит. Это ясно любому, у кого есть опыт. И если он окажется там, то он, Джек Брэди, доставит его в отделение в течение часа, в то время как этот умник Миллер будет колесить по улицам и искать его. Интересно, что скажет тогда Грант? Когда Брэди вошел в лифт, он весь дрожал от возбуждения.

Глава 5

Примерно в то же время, когда Джин Флеминг беседовала с Грантом, Гарвалд соскочил с грузовика на автобусной остановке на северной кольцевой дороге, которая связывала город с участком «А-1». Спустя десять минут он сел в первый же автобус и вылез из него в полумиле от центра города. Остальную часть пути он проделал пешком.

Путь из Лондона занял бы не более четырех часов в удобном пульмановском вагоне, но это было бы слишком. Он не мог афишировать свое вступление в город при данных обстоятельствах.

Надо было кое с кем повидаться, кое-что сделать, свести некоторые счеты, например с Сэмми Роско. Однако сначала ему была нужна база, откуда он мог бы начать действовать.

Гарвалд без особого труда нашел то, что ему было нужно, — третьеразрядную гостиницу в переулке, недалеко от центра. Когда он вошел, за конторкой, читая журнал, сидела женщина лет 25–30, в нейлоновом халатике. У нее были темные вьющиеся волосы и дерзкие черные глаза.

Гарвалд оперся локтем о конторку:

— Вы кто такая?

Она захлопнула журнал, и в ее глазах вспыхнул некоторый интерес. Она ответила в его манере:

— Я бедная ирландская девушка, которая пытается вести порядочный образ жизни в этом беспощадном мире.

— Бог в помощь, — сказал Гарвалд. — Для начала скажите, можете ли вы предоставить мне комнату? Комнату с ванной.

— А у нас все комнаты с ванной, — ответила она хладнокровно. — Ванная на каждом этаже, в конце коридора.

Она сняла с доски ключ и стала подниматься по лестнице.

Комната была не лучше и не хуже, чем он ожидал. В ней стояла обычная тяжелая мебель в викторианском стиле. На полу лежал вытертый ковер. В углу, на стене, выложенной кафельной плиткой, была установлена современная раковина.

Гарвалд бросил на стул свою сумку, подошел к окну и взглянул вниз, на улицу. В это время женщина сняла с кровати покрывало.

— Ну, все? — спросила она.

Гарвалд обернулся к ней:

— Выпить не найдется?

— У нас нет лицензии. Недалеко на улице пивная.

— Не стоит беспокоиться. Я просто могу лечь спать пораньше, — покачал он головой.

— Если понадобится что-нибудь, просто позвоните. Я дежурю всю ночь.

Гарвалд усмехнулся:

— Если подумать об этом, то просто невозможно выдержать!

Она ответила ему улыбкой, и дверь за ней закрылась.

Улыбка сошла с лица Гарвалда, он закурил сигарету, сел на край постели и начал перелистывать телефонную книгу. Телефона Сэма Роско в книге не было, и он посидел некоторое время, слегка нахмурившись, пытаясь придумать, кому еще он может доверять. Кто-нибудь из старых времен должен же еще быть.

Он просмотрел имена одно за другим и наконец остановился на имени Чака Лайзера, тихого американца, пианиста, игравшего раньше в клубе «Уан спот», который тогда принадлежал Бену и Фреду Ментону. Только Чак вряд ли существует, он, должно быть, давно уехал в Штаты, это просто очевидно. Все же, поколебавшись, Гарвалд снова заглянул в книгу и сразу наткнулся на имя: «Чак Лайзер, 15, Барон-Корт». Он потянулся за телефонной трубкой, но вдруг передумал. Дела нужно улаживать не по телефону. Он надел шляпу и вышел, заперев за собой дверь.

Около лестницы Бен приостановился, затем вернулся назад и пошел по коридору. Он попробовал открыть дверь в его конце, и она открылась. Он увидел в темноте узкую лестницу. Он быстро сбежал вниз, вдыхая поднимающиеся из темноты запахи кухни. Оказался в тускло освещенном коридорчике перед входной дверью. Он открыл эту дверь и вышел на улицу.

Чтобы сэкономить время, он взял одно из такси, стоявших на городской площади. Лайзер жил недалеко от университета, в районе высоких, обветшавших домов в викторианском стиле, в основном превращенных в квартиры для найма.

Гарвалд прошел по узкой дорожке через заросший сад и поднялся на несколько ступеней к большому парадному входу. Откуда-то изнутри доносились звуки: смех и музыка. Он стал рассматривать таблички над дверными звонками.

Чак Лайзер занимал квартиру номер 5 на третьем этаже, и Гарвалд открыл дверь и вошел в холл. Когда он закрыл за собой входную дверь, справа от него открылась другая, откуда хлынули музыка и смех. Показался молодой человек со взъерошенными волосами и небритым подбородком, как бы с намеком на бороду. Он нес коробку пустых бутылок.

Гарвалд остановился внизу лестницы:

— Чак Лайзер случайно не у вас?

— Бог мой, нет, — сказал молодой человек, — мы ведь просто выпиваем и балуемся с девчонками. Вот и все, чем мы занимаемся. Это не для Чака. Скорее всего вы найдете его в его дыре.

Молодой человек удалился, а Гарвалд начал быстро подниматься по лестнице, слегка нахмурившись и пытаясь догадаться, что имел в виду молодой человек.

Третий этаж, казалось, был очень далеко от того, что происходило внизу, и звуки музыки доносились очень слабо, как нечто нереальное, из другого мира. Гарвалд прочел имя на двери, некоторое время прислушивался, потом постучал. Ответа не последовало, и, когда он взялся за ручку, дверь сразу же открылась.

Вонь была ужасающей. Смесь застоявшегося пота, мочи и пищи да плюс какой-то еще неуловимый запах. Он зажег свет и осмотрел грязную, захламленную комнату. На узкой кровати лицом вниз лежал полуголый человек. Гарвалд широко распахнул окно, глубоко втягивая в легкие сырой, наполненный туманом воздух, затем закурил сигарету и повернулся к кровати.

На маленькой тумбочке около кровати лежала раздавленная ампула, которая сразу раскрывала тайну. Шприц и несколько иголок, в большинстве грязных и тупых. Пустые баночки из-под героина и кокаина, чашка, наполненная водой, стеклянная бутылочка с этикеткой, надпись на которой была неразличима, так как на нее попала горящая спичка, и пустая спичечная коробка.

Голая рука, свисавшая с кровати, была вся в точках от уколов. Некоторые следы уколов были воспалены — те, куда попала инфекция.

Гарвалд глубоко вздохнул и перевернул Лайзера на спину.

Лицо американца было совершенно изможденным. Оно больше напоминало череп, обтянутый кожей. Темная борода придавала ему сходство с ликом святого постника. Он сразу зашевелился, и Гарвалд ударил его ладонью по лицу. Веки лежащего задрожали в неуправляемом мускульном спазме, затем открылись темные глаза и уставились, казалось, в вечность ада.

— Чак, это я, — сказал Гарвалд, — Бен Гарвалд.

Лайзер уставился на него, и Гарвалд сунул ему в рот сигарету. Лайзер глубоко затянулся, начал странно кашлять, весь содрогаясь от спазмов, которые, казалось, разрывали его тело. Когда ему наконец удалось подавить кашель, он весь трясся и у него текло из носа.

Гарвалд накинул ему на плечи одеяло.

— Это я, Бен Гарвалд, Чак, — снова сказал он.

— Я прекрасно вижу и слышу тебя, папаша, ты говоришь ясно и громко. — Лайзер снова начал содрогаться и закутал шею одеялом. — Боже, мне нужен укол! Ой, Господи, мне нужен укол! — Он глубоко вздохнул, снова содрогаясь и стараясь овладеть собой, потом посмотрел на Гарвалда. — Давно не видел тебя, Бен.