Эллери Квин - Я больше не коп Страница 6

Свернув в калитку, Мелоун остановился. На другой стороне улицы стояла незнакомая машина — пыльный черный седан «крайслер—ньюйоркер» последней модели. Такой автомобиль никто на Олд—Брэдфорд—роуд не мог себе позволить. Он был припаркован у дома Тайрелла, но в самом доме было темно, так что едва ли там находились гости. У Тайреллов редко бывали посетители, тем более ночью — пожилая пара рано ложилась спать. Конечно, люди в «крайслере» могли приехать в соседний дом к Каннингемам, но там тоже не было света. Может, лучше проверить? Но Мелоун вспомнил взгляд Эллен около участка и решил ни во что не вмешиваться.

Пройдя по дорожке и поднявшись на крыльцо, Мелоун начал искать ключи. Внезапно ему захотелось свернуться калачиком на циновке и заснуть. Он не помнил, когда так уставал — даже на маневрах, — и подумал о том, как ему влетит, если Эллен откроет дверь и споткнется о него.

Мелоун все еще усмехался, когда отпер дверь, шагнул в темную прихожую, почувствовал, как что—то холодное надавило на него за ухом, и услышал позади резкий голос:

— Не рыпаться, коп!

«Должно быть, я свалился и заснул. Такого не может быть наяву. Только не в моем доме, с Эллен и Бибби…»

— Спокойно! — предупредил тот же голос. — Не то я отстрелю тебе макушку. — Говорящий обратился к кому—то еще: — Посмотри, не идет ли кто—нибудь следом.

— Где моя жена и дочь? — услышал Мелоун собственный голос.

— Стой на месте, легавый. — Дуло надавило сильнее.

Чьи—то грубые руки пробежали по его телу. Еще один мужчина, и притом не из слабых… Руки нащупали рукоятку полицейского револьвера и выдернули его из кобуры.

— Вот его пушка, — произнес второй голос, такой же грубый, как руки, но приглушенный, словно рычание пумы.

— Включи свет, Хинч, — приказал первый голос. — И дай мне пушку.

— Сейчас, Фур.

Свет зажегся. Первое, что увидел Мелоун сквозь арочный проем, была Эллен, сидящая в гостиной на краю качалки, еще не сняв пальто. Ее лицо имело цвет обезжиренного молока.

— Могу я обернуться? — спросил Мелоун.

— Можешь, если будешь вести себя как хороший маленький коп, — отозвался первый голос.

Мелоун повернул голову. Двое мужчин были в нелепых масках бурых медведей, полностью закрывавших лицо. Если бы они пришли убивать, то не заботились бы о том, чтобы он и Эллен не увидели их лиц.

Медвежья морда была велика франтоватому мужчине маленького роста и постоянно морщилась. Зато его крутому напарнику приходилась как раз впору.

Они приняли меры предосторожности, надев маски, но при этом называли друг друга по именам. «Никогда не рискуй, имея дело с дураками, — предупреждал Джон Секко. — Они легко впадают в панику, как животные, и могут натворить бед».

Впрочем, мужчине по имени Фур ситуация явно нравилась. Его глаза радостно поблескивали под маской. Он в обеих руках держал оружие — Мелоуна и свое. Последнее Мелоун вначале принял за маузер, но потом разглядел, что это «вальтер», популярный среди полицейских Европы. Должно быть, краденый — в голосах визитеров не слышалось ничего европейского.

Вероятно, из этого пистолета маленький бандит застрелил Тома Хауленда.

Сунув «вальтер» под левую подмышку. Фур вертел в руках, защищенных перчатками, револьвер Мелоуна.

— Шестизарядный полицейский кольт «Магнум–357». Надежная штуковина. — Он передал «вальтер» своему верзиле—компаньону. — Где пояс с амуницией для этой пушки?

— Я не держу его в доме…

Фур засмеялся, сунул руку в стенной шкаф и достал оттуда пояс. Кобура была пуста, зато боеприпасы наличествовали полностью.

— Ай—ай—ай, легавый! Нехорошо врать. Ладно, иди в комнату к своей женушке.

Мелоун шагнул в гостиную, чувствуя, как дуло собственного оружия упирается ему в голову.

— Не рядом с ней. Вон на тот диван.

Глаза Эллен неотступно следовали за ним, умоляя то ли что—нибудь сделать, то ли не делать ничего.

Маленький бандит был не так уж туп. Ему хватило ума понять, что вдвоем они сильны, а порознь — беспомощны. Чувствуя, как его охватывает ярость, Мелоун опустился на диван.

— Где Бибби, Эллен?

— Наверху с женщиной.

— С ней все в порядке?

— Не знаю. Думаю, да. Я застала их здесь, когда вернулась. Они не позволили мне даже взглянуть на нее.

Женщина… Значит, их трое. Очевидно. Эд Тейлор не видел женщину. Это осложняет положение для Джона и ребят из полиции штата. Они ведь ищут только двоих мужчин…

— С твоей малышкой пока все о'кей, Мелоун, — сказал Фур, поглаживая кольт, как живое существо. — Если хочешь, чтобы так оно и было, делай то, что тебе говорят. Сумку, Хинч!

Верзила сунул руку за диван, достал черную сумку и передал ее маленькому щеголю.

— Это тебе. — Сумка упала на колени Мелоуна. Фур грубо придвинул антикварный стул с шаткими ножками, над которым тряслась Эллен, и плюхнулся на него, продолжая поглаживать кольт. Им пришлось повернуть головы, чтобы видеть его лицо.

— Что я должен делать с этой сумкой, Фур? — спросил Мелоун.

— Для копов мистер Фуриа.

— Мистер Фуриа.

— Загляни внутрь.

Мелоун расстегнул «молнию» и увидел пачки денег.

— Я думаю… — проурчал позади голос верзилы.

— Поменьше думай, Хинч, — оборвал его Фуриа. — Знаешь, коп, откуда эти бабки?

— Догадываюсь, — ответил Мелоун. — Ты еще не слышала об этом, Эллен. Сегодня вечером Тома Хауленда застрелили на заводе «Ацтек», а жалованье украли. Вот из—за чего вся суматоха. Это и есть жалованье, верно, Фуриа?

— Мистер Фуриа.

— Мистер Фуриа.

— Верно.

Мелоуну казалось, что Эллен сейчас упадет в обморок.

— Можно я подойду к жене? Ей плохо.

— Нет.

Умоляющий взгляд Эллен на миг устремился наверх, где была маленькая Барбара.

— Со мной все в порядке, Лоуни.

— Почему вы отдали мне эту сумку? — спросил Мелоун.

— Ты ведь никогда в жизни не держал в руках столько бабок. Вот и наслаждайся ими.

— Что вы имеете в виду?

— Я имею в виду временно.

— Не понимаю.

— Да неужели? Ты морочишь мне голову.

— Я не понимаю ровным счетом ничего.

— Хочешь, чтобы я тебе все растолковал? Ты должен хранить деньги для нас, коп. Как будто ты банк.

Мелоун старался выглядеть озадаченным.

— Все еще не врубился? Похоже, Хинч, мы нарвались на тупоголового копа.

Хинч ухмыльнулся.

— О'кей, придурок, слушай внимательно, — продолжал Фуриа. — С этими деньгами мы не можем проехать через пропускные пункты, а без них можем. У легавых не будет причин нас задерживать, тем более если в машине нас окажется четверо.

— Четверо? — Во рту у Мелоуна пересохло. — Я думал, вас трое.

— Четверо, — поправил Фуриа. — Я, Хинч, Голди и твоя малышка. Только Голди будет ее мамой.

— Нет! — вскрикнула Эллен.

— Да, — сказал Фуриа. — Ваш ребенок будет нашей гарантийной квитанцией на добычу. Теперь все ясно?

— Это рискованно, — осторожно произнес Мелоун. — Предположим, кто—то из полицейских узнает мою дочь, когда вашу машину остановят. Это маленький городок — здесь все знают друг друга.

— Лучше молись, чтобы такого не случилось. Ты умеешь молиться?

— Да. — Мелоун сомневался, что это правда. Он не был в церкви после конфирмации. Эллен водила Барбару каждое воскресенье ко второй мессе. «Девочка не должна вырасти язычницей вроде тебя, Лоуни. Отец Уэйл говорит, что ты крест, который ему приходится нести».

— Говорят, это помогает. — Один глаз под маской медведя весело подмигнул. — Ну, все понятно?

— Все, — кивнул Мелоун.

— Так—то лучше. Если ты и твоя миссис попытаетесь пикнуть, малышка получит пулю в голову. Будь хорошим копом и держи на замке пасть твоей старушки — тогда получите девчонку целой и невредимой. Все просто, не так ли?

— Нет! — Глаза Эллен метались из стороны в сторону. — Они не могут!..

— Могут, и ты сможешь. У нас нет выбора, дорогая.

— Слушай папочку, детка, — посоветовал Фуриа. — Похоже, он не так уж туп.

— Откуда мы знаем, что они сдержат слово? — вскрикнула Эллен. — Помнишь, что ты всегда говорил о похитителях детей, Лоуни?

— Это не похищение ради выкупа. Они хотят удерживать Бибби в качестве гарантии, пока не смогут получить деньги.

— Мы больше никогда ее не увидим!

— Это они никогда не увидят свою добычу, если не выполнят обещание, — сказал Мелоун. — Я об этом позабочусь. — Он обратился к Фуриа: — Ладно, договорились. А теперь слушайте меня как следует.

— Ну?

— Если вы причините вред моей дочери, я найду вас и разрежу на мелкие кусочки, даже если мне придется истратить на это всю оставшуюся жизнь. И тебя, и этого громилу, и женщину наверху.

Сзади раздалось рычание.

— Фур, позволь мне…