Хеннинг Манкелль - Неугомонный Страница 66

Валландер медленно прошел на кухню. Чувствуя под ногами прохладу каменной плитки. Шел тихонько, словно боялся спугнуть собственные мысли. Детали «Лего» лежали на кухонном столе. Он сел и вновь подумал об укрытии. Все спланировано, тщательно организовано, офицер-подводник знает, как устроить свою жизнь вплоть до мелочей. Валландер попробовал представить себе это укрытие. Его не оставляло ощущение, что вообще-то он знает, где прячется Хокан фон Энке. Был поблизости, только не обратил внимания.

Он наклонился над столом, выстроил фигурки в ряд. Каждая из них связана с Хоканом и Луизой. Стен Нурдландер, дочь Сигне, Стивен Аткинс у себя под Сан-Диего. Но и те, что подальше, на периферии. Выставлял фигурки одну за другой, размышляя, кто мог помогать Хокану фон Энке, кто обеспечил его всем необходимым, в том числе и деньгами.

Вот что я ищу, думал Валландер. Укрытие. Вопрос в том, думает ли Иттерберг так же, как я, или играет другими фигурками. Он взял телефон, набрал номер. Дождь усилился, резкий, напористый, барабанящий по жестяному подоконнику. Иттерберг ответил. Слышно плохо, Иттерберг находился где-то на улице.

— Сижу в ресторане, на воздухе, — сказал Иттерберг. — Как раз расплачиваюсь. Я могу перезвонить?

Перезвонил он через двадцать минут, уже из кабинета на Бергсгатан.

— Я из тех, кто после отпуска легко включается в работу, — ответил Иттерберг на вопрос Валландера, как он себя чувствует в первые дни после отпуска.

— Не могу похвастаться тем же, — сказал Валландер. — Возвращение — это еще и письменный стол, заваленный бумагами коллег, к которым они прилепили веселенькие записочки насчет собственных отпусков.

Начал он с рассказа о своем визите к Герману Эберу. Иттерберг слушал внимательно, задавал множество вопросов. Потом Валландер рассказал о появлении Хокана фон Энке. Повторил рассказ Линды и, пожалуй, еще больше уверился, что она не ошиблась. Когда Иттерберг задал вопрос, он не медлил с ответом.

— Ваша дочь могла ошибиться?

— Нет. Но я понимаю, почему вы спрашиваете. Ведь и правда странное стечение обстоятельств.

— Никаких сомнений, что это был он?

— Нет. Я знаю свою дочь. Если она говорит, что это он, значит, он и был. Не двойник, не кто-то похожий, а сам Хокан фон Энке.

— Что говорит ваш зять?

— Отец приезжал в Копенгаген не затем, чтобы встретиться с ним. И не верить ему нет причин.

— Но вправду ли разумно считать, что он не свяжется с сыном?

— Что разумно, а что нет, я сказать не могу. Но, по-моему, Ханс не настолько глуп, что станет обманывать Линду.

— Обманывать женщину, с которой живет, или обманывать вашу дочь?

— Прежде всего мать своего ребенка. Если уместно провести такое различие.

Некоторое время они обсуждали, чем может быть чревато появление Хокана фон Энке. Для Иттерберга это означало в первую очередь необходимость обдумать, каким образом Хокан фон Энке может оказаться причастен к смерти Луизы.

— Не знаю, как вы, — сказал Иттерберг, — а я в глубине души считал, что его тоже нет в живых. Во всяком случае, с тех пор как мы нашли его жену на Вермдё.

— Я сомневался. Хотя, если бы вел расследование, вероятно, думал бы как вы.

В кратких словах, но достаточно подробно Валландер изложил свои мысли насчет Хоканова укрытия.

— Секретные документы, найденные в сумке Луизы, — заметил Иттерберг, — заставляют меня кое о чем призадуматься. Поскольку фон Энке прячется, логично счесть, что он тоже замешан, что они действовали сообща.

— Как шпионы?

— Вообще-то в нашей стране это был бы не первый случай с супружеской парой. Пусть даже, может статься, непосредственно втянут только один.

— Вы имеете в виду Стига Берглинга и его жену?

— А есть другие?

Валландер подумал, что временами Иттерберг позволяет себе снисходительный тон, которого он в нормальной ситуации не потерпел бы. Начни кто-нибудь в Истадском полицейском управлении задавать ему иронические вопросы, он бы взбеленился. Но сейчас лезть в бутылку не стал, Иттерберг, вероятно, сам не сознавал, как иной раз звучат его слова.

— Вам что-нибудь известно о содержании микрофильмов? Что там было — оборона, военная промышленность, внешняя политика?

— Не знаю. Но, по моему впечатлению, наши секретные коллеги всполошились. Затребовали всю документацию из нашего тощего дела. Меня назавтра вызвали на беседу к капитану второго ранга Хольму, явно весьма значительной персоне в военной контрразведке.

— Не откажите в любезности рассказать потом, о чем он спрашивал.

— Прекрасный способ выяснить степень их осведомленности. Иными словами, вы хотите знать, какие вопросы он не задаст?

— Совершенно верно.

— Непременно свяжусь с вами, обещаю.

Прежде чем попрощаться, они немного поговорили о погоде. Помедлив, Валландер ссыпал детали «Лего» в коробку и решил до завтра отложить все мысли о Хокане фон Энке и его мертвой жене. Так или иначе у него отпуск. Он сел в машину, составил список покупок и поехал в Истад. Уже у кассы, собираясь расплатиться, обнаружил, что забыл дома бумажник. Оставил покупки и сходил в Управление, где занял пятьсот крон у Нюберга, которого встретил в коридоре. Голова у Нюберга была забинтована.

— Что случилось?

— Упал с велосипеда.

— Ты ездишь без шлема?

— Увы.

Валландер заметил, что Нюбергу не хочется продолжать разговор. Он обещал завтра же вернуть долг, пошел назад в магазин, а потом поехал домой. Вечером посмотрел документальный фильм о проблемах с мусором, количество которого повсюду в мире неуклонно растет, и непривычно рано, в начале двенадцатого, лег в постель. Полистал газету, а в полдвенадцатого уже спал. Среди ночи его разбудил крик ночной птицы, вероятно филина, но он сразу же опять заснул.

Он помнил про птицу, когда около шести проснулся и встал, потому что выспался. Над полями стлался туман. В окно спальни он увидел Юсси, пес неподвижно сидел в загоне, глядя куда-то вдаль.

В молодости он никогда бы не поверил, что в шестьдесят будет жить вот так. Вставать утром, смотреть на сконский ландшафт в тумане, иметь собственный дом, собаку, дочь, которая недавно подарила ему первую внучку. При мысли об этом он загрустил. Чтобы стряхнуть с себя это ощущение, пошел в ванную, принял душ.

Позавтракал, тщательно проверил, выключены ли все конфорки, и отправился на прогулку с Юсси, который тотчас исчез в клубах тумана. Он чувствовал себя как никогда бодрым, голова была ясная, ничто не составляло особого труда, его наполняла радость жизни. Он вдруг припустил бегом по проселку, бросил вызов вялости, докучавшей ему последние месяцы. Бежал, пока не выдохся. Солнце начало пригревать, он снял потную рубашку, с неудовольствием посмотрел на выпирающий живот и в очередной раз решил худеть.

На обратном пути в кармане зазвонил мобильник. Ответив, он услышал женский голос, говоривший на чужом языке, очень далекий, едва различимый в сильных эфирных помехах. Уже через несколько секунд связь оборвалась. Валландер подумал, что, возможно, звонила Байба. Он вроде бы узнал ее голос, хотя помехи были очень сильные. Звонок не повторился, он благополучно пришел домой и с чашкой кофе расположился в саду.

Летний день наверняка будет погожим. И Валландер решил устроить себе одинокий пикник. По-настоящему приятное время — прилечь где-нибудь в дюнах, вздремнуть, закусив прихваченной из дому едой. Он начал собирать корзину, сохранившуюся еще с детства. В ту пору мать держала там пряжу, спицы и начатое вязанье. Сейчас он уложил туда бутерброды, термос, два яблока и несколько нечитаных экземпляров «Свенск пулис». Около одиннадцати еще раз проверил конфорки и запер дом. Поехал на мыс Сандхаммарен, нашел тихое местечко среди дюн и низких деревьиц. Поел, полистал журналы, завернулся в плед и скоро уснул.

Проснулся он оттого, что озяб. Солнце зашло за тучку, воздух остыл, а он сбросил с себя плед. Снова закутался, подложил под голову свернутую куртку. Немного погодя опять вышло солнце. Почему-то вдруг вспомнился сон, снившийся много лет назад, и не один раз, а потом исчезнувший. Снились ему эротические игры с безликой черной женщиной. Не считая неприятного инцидента во время поездки в Вест-Индию, когда он однажды вечером так напился, что привел в гостиничный номер проститутку, он никогда не имел дела с темнокожими женщинами. Да и не очень-то к этому стремился. Но та черная женщина возникла в его мозгу совершенно неожиданно, а спустя несколько месяцев опять исчезла.

На горизонте громоздились тучи. Он собрал вещи и вернулся в машину. У Косеберги завернул в гавань, купил копченой рыбы. И едва вошел к себе в дом, как снова зазвонил мобильный. Женщина, та же, что и утром, но на сей раз связь была лучше, и он сразу понял, что это не Байба. Женщина говорила по-английски, с сильным акцентом: