Фридрих Незнанский - Миллионщица Страница 7

– Да, к сожалению.

– В таком случае, если не трудно, начните сначала и расскажите поподробнее!

Грязнов-младший незаметно нажал находившуюся под столешницей кнопку записывающего устройства.

– Сначала… – Стулов снова грустно усмехнулся. – Знать бы еще, где оно, это самое начало. Вероятно, в том растреклятом дне, когда я надумал жениться во второй раз…

– И как давно это было? – мягко вмешался Денис.

– Пять лет назад, летом девяносто девятого… Нашему сыну сейчас четыре с половиной года…

…Начало их новым отношениям положила сама Велена. На Москву обрушилась тогда поздняя, мрачная осень с обязательными серыми ливнями, которые начинались, словно по расписанию, на рассвете, переходя к обеду в липкую морось, а к вечеру сменяясь холодным порывистым ветром. Именно тут-то у Ларисы и начался довольно редкий токсикоз второй половины беременности: большинство женщин, по утверждению ее врача, отдельно оплачиваемого мужем, «отмучивались» в первые недели, а она… Это было ужасно!

Жизнь, особенно с утра, окрашивалась в те же тона, что и природа, и от этой «гармоничности» ей становилось еще тошнее – стоило только открыть глаза и подумать о том, что сейчас предстоит встать с постели и тащиться на кухню через всю, как ей казалось тогда, многокилометровую квартиру. А потом – и это в такую-то погодищу! – еще и обязательная прогулка, настоятельно рекомендованная доктором, который за такие-то деньги еще и пугал Лару всякими осложнениями при родах, если она не будет двигаться.

И вот именно в такое хмурое утро все и началось. Лариса только-только успела размежить тяжелые, отекшие за ночь веки и зафиксировать свое отвратительное тошнотное состояние, как дверь спальни распахнулась и на пороге объявилась Велена… с подносом в руках! Мало того – Маринкина няня улыбалась, что по Лариным наблюдениям случалось редко, а при виде ее и вовсе никогда. Они вообще общались мало и исключительно по поводу Марины или на хозяйственные темы. И вдруг – явилась, да еще и с подносом, на котором стоял высокий граненый бокал со свежевыжатым апельсиновым соком и какой-то аптечного вида пузырь с прозрачной жидкостью.

– Извините… – На лице Велены в добавление к улыбке появилось и впрямь извиняющееся выражение. – Думала, вы еще спите, не постучалась. Не могу больше смотреть, как вы мучаетесь! И все из-за этого болвана доктора…

Лариса открыла рот, чтобы что-нибудь ответить, но ничего подходящего в голову не пришло. Но Велена и не ждала никакого ответа и торопливо продолжила:

– В общем, я решила сама избавить вас от этого ужасного состояния! Уж я-то знаю, что это такое, у меня тоже был токсикоз второй половины…

Лариса изумленно смотрела на женщину, потом перевела взгляд на поднос.

– Что это? – пролепетала она, с трудом сдерживая тошноту.

– В пузырьке? Панацея от всех бед, обыкновенный хлористый кальций! – радостно произнесла Велена. – Нынешние навороченные доктора давно забыли о таком простом средстве, самом, между прочим, действенном, им еще наши бабки пользовались… Я утречком сбегала в аптеку и купила!

– И… неужели поможет? – почти простонала Лара. И тут же спохватилась: – А это не вредно?

– Это полезно! – уверила ее Велена, одновременно поставив поднос на тумбочку. – У ребеночка будут кости крепче, сосуды лучше, да и у вас тоже… Одна столовая ложка с утра натощак, и можете вставать с постели, как все нормальные люди!

– Правда? – Лариса все еще никак не могла справиться с изумлением, и именно поэтому Велене удалось влить в нее ложку горько-соленого хлористого. В первое мгновение она подумала, что на этот раз ее вырвет прямо в постели, такой он был противный на вкус, а спустя секунду, когда не вырвало… Через некоторое время, когда она вдруг поняла, что проклятая тошнота если и не отступила полностью, то, совершенно точно, заглохла… Словом, ей захотелось прямо тут же броситься Велене на шею!

– Н-не может быть… – прошептала она под испытующим взглядом бонны. – Кажется, мне правда лучше…

– Ну еще бы! – та снова улыбнулась и протянула бокал с соком. – Теперь это, и можно будет вставать! Пейте…

Лариса послушно выпила и посмотрела на Велену чуть ли не с нежностью.

– Господи… Какое, оказывается, счастье почувствовать себя нормальным человеком!.. Слушай, давай на «ты», сколько можно «выкать»? Мы же практически ровесницы!

– Вы… Ты мне льстишь, – грустно улыбнулась Велена. – Мне уже за тридцать, но насчет на «ты» согласна, и даже с удовольствием. И для Мариночки будет полезно увидеть, что мы разговариваем как близкие подруги… Ой, я побегу, она уже должна проснуться! Обнаружит, что меня нет, – будет плакать…

– Погоди! – Лариса сама не знала, зачем ее остановила, вероятно, все от того же чувства благодарности, которое ее в тот момент переполняло. – Ну, поплачет немного – ничего страшного… А ты откуда узнала про этот рецепт?

– От своей мамы, – усмехнулась Велена и деликатно присела на краешек кровати. – А та – от бабушки.

– Так у тебя родители разве живы? А Илюша говорил…

– Папа жив. – По лицу женщины пробежала тень. – Мамы давно нет. Но я еще в детстве слышала, как она давала эту рекомендацию своей приятельнице, и почему-то запомнила… Как видишь, пригодилось!

– А твой отец?

Теперь Велена заметно нахмурилась.

– Жив, здоров и благополучно женат на толстой рыжей стерве. Мы не общаемся…

– Вот невезуха, – вздохнула Лара и все еще на волне благодарности пооткровенничала: – А я своего папашу и в глаза никогда не видела, говорят, его посадили из-за какой-то растраты. И маман вычеркнула моего родителя из нашей жизни.

– Неужели из-за растраты? – удивилась Велена.

– Нужно знать мою мамашу. Она бы и меня могла вычеркнуть из жизни из принципиальных соображений, подай я ей повод. Слушай, а тебе с Мариной не тяжело? – сменила она тему, слегка удивляясь собственной болтливости.

– Что ты… Она на самом деле такая ласковая и милая! Просто недоверчивая… А какой она еще может быть, если учесть, что ее мать бросила малышку фактически с пеленок? С Марочкой главное – не спешить, вот увидишь, она получше присмотрится к тебе, и вы непременно подружитесь! Тем более что Илья, к сожалению, общается с ней крайне мало…

– Да, я заметила, – задумчиво кивнула Лариса. – Знаешь, у меня даже что-то вроде чувства вины появилось: он ведь свободное время со мной проводит, а мог бы…

– И не думай! – оборвала ее Велена. – Он и до твоего появления девочку почти не замечал…

Она немного поколебалась, вздохнула и покачала головой.

– Мне кажется, дело в том, что Марочка совсем на него не похожа, она копия Оксаны. Все-таки мужчины – странный народ…

…С Марочкой Лариса, вопреки оптимистичным прогнозам Велены, по-настоящему так и не подружилась. Правда, со временем девочка перестала шарахаться от мачехи. Но на более тесный контакт тоже не шла. Казалось, что теплые чувства Марина испытывает только к своей няне, к остальным окружающим ее людям – в основном безразличие. А по отношению к отцу – еще и страх. Обнаружила это Лара довольно быстро.

Как-то девочка в очередной раз заболела, подхватив традиционную для нее ангину, и раскапризничалась. Илья в этот момент против обыкновения был дома – задержался перед выходом на работу из-за какого-то делового звонка. Услышав из детской Маринины вопли, Стулов, слегка побледнев от злости (вопли мешали его разговору по телефону), положив трубку, рванул в комнаты дочери, где Велена с Ларисой вдвоем пытались убедить ее принять лекарство. Дело казалось совершенно безнадежным – ровно до того момента, как на пороге детской не возник Илья.

– В чем дело?! – Пожалуй, тогда Лариса впервые увидела мужа по-настоящему разозленным.

А Марина мгновенно умолкла и, с ужасом взглянув на отца, сама потянулась к стоявшей с ложкой микстуры в руках няне, открыв дрожащий от сдерживаемых рыданий рот.

Илья не сказал больше ничего, только тяжело смотрел на дочь до тех пор, пока последняя из положенных пилюль не была ею проглочена, после чего молча развернулся и ушел. А Марина тихонечко, словно взрослая, заплакала, уткнувшись Велене в ладони…

Женщины обменялись понимающими взглядами. Велена уложила девочку в постель и та, вздрагивая от всхлипываний, почти мгновенно уснула – она всегда спала, когда у нее поднималась температура. А они тихонечко выскользнули из спальни в игровую.

– Вот так мы и живем, – грустно произнесла Велена и начала поднимать с пола разбросанные игрушки.

Ларису эта сцена выбила из колеи по личным соображениям. Покосившись на свой уже заметно выступающий живот, она нахмурилась:

– Знаешь, а вдруг он и нашего ребенка будет так же воспитывать?

– Ты хочешь сказать – не будет любить? – Велена выпрямилась с огромным нелепо-розовым медведем в руках и зябко прижала к себе игрушку. – На самом деле Илья по-своему любит Марочку, просто она его раздражает… иногда… Нет, я думаю, твои страхи напрасны. Тем более, он всегда хотел сына, а у тебя будет мальчик.