Антология - Страшные тайны. Антология русского криминального рассказа конца XIX – начала XX века Страница 7

– Так, – сказал он, – я исполнил свое обещание, а вы теперь заплатите мне условленную цену.

– Он вполне взрослый? – спросил Бурк.

– Надеюсь, вы останетесь довольны, – возразил старик.

Затем он встал, быстро подошел к столу и с быстротой молнии разрезал соломенную упаковку своей ноши. Открылся труп мужчины лет тридцати.

Бурк стал ощупывать его со всех сторон.

– Полагаю, что фабрикант скелетов не найдет поводов к замечаниям, – сказал он, – а ты доставил его сюда так, что опасаться нечего?

– Можете быть покойны, – засмеялся старик. – Вы знаете, что я один заведую мертвецкой. Никто не заметил, как я его взял оттуда. В самом ближайшем будущем я сумею доставить вам для ваших покупателей несколько женских и детских трупов. Главное дело в том, чтобы вы брали с доктора хорошую цену за товар, чтобы я не был обижен.

Старик еще не докончил своей фразы, как у стены в задней части подвала вдруг задвигались две тени, и сейчас же после этого Шерлок Холмс и Гарри Тэксон, давно уже ожидавшие здесь, выскочили из своей засады и с револьверами в руках набросились на Бурка и его товарища.

Тот и другой сразу окаменели от ужаса.

Они не успели еще очнуться, как сыщики защелкнули наручники на их руках, повалили преступников на пол и связали им также и ноги.

– Так, негодяи! – крикнул Шерлок Холмс, торжествующим взглядом смерив лежавших на полу. – Теперь вы в наших руках, и теперь сначала говори ты, старый грешник, и сейчас же признавайся, где ты украл труп! А с вами, Бурк, я поговорю потом!

– Пощадите, сударь, – лепетал старик, дрожа от страха, так как Бурк успел ему шепнуть имя напавших. – Я все скажу, что вы захотите знать, но только обещайте, что вы не передадите меня в руки полиции!

– Мое поведение будет зависеть от твоих показаний, – возразил Шерлок Холмс, – обещаний давать я не могу. Впрочем, вот мой старый приятель Бурк подтвердит тебе, что со мною можно спеться.

Старик приподнялся, как мог, и жалостным голосом начал говорить:

– Вы хотите знать, откуда я взял этот труп? Сударь, я взял его из мертвецкой приюта для нищих, смотрителем которого я состою, и у меня не было никаких дурных намерений. Он предназначался исключительно для научных целей и должен был быть доставлен, через посредство Тома Бурка, в руки одного человека, который из трупов умерших нищих изготовляет скелеты для продажи молодым медикам и врачебным институтам. Я не знал, что торговля трупами, которые предназначены только для научных целей, есть деяние наказуемое. Видите ли, сударь, я никогда и не подумал бы о том, чтобы красть трупы, если бы на эту мысль меня не навел в самом начале один врач, служащий уже долгие годы в нашем приюте в Шельтоне. Клянусь вам, один только доктор Фельпс виноват, что я, наполовину уже лежащий в гробу старик, согласился торговать трупами, имея от этого лишь очень скудный заработок.

– Доктор Фельпс? – спросил насторожившийся Шерлок Холмс. – А ну-ка, Бурк, быть может, это брат того почтенного адвоката и нотариуса, которого лорд Реджинальд Глостер взял в защитники вашему приятелю Фрэнку Смиту?

Бурк утвердительно кивнул головой.

– Гм! – задумчиво начал Шерлок Холмс. – Так, значит, этот господин, так же как и его брат, весьма сомнительных достоинств. Послушайте, расскажите-ка мне, каким образом доктор Фельпс навел вас на мысль красть и торговать трупами? Мне интересно узнать это и подробно познакомиться с самим доктором уже потому, что Шельтон находится вблизи замка Святого Роха и что доктор Фельпс, если я не ошибаюсь, состоит домашним врачом лорда Глостера.

Старик при этих словах сыщика начал сильно волноваться.

– Да-да, сударь! – торопливо воскликнул он, и холодные, серые глаза его засверкали. – Доктор Фельпс состоит домашним врачом его сиятельства. Когда я вам расскажу, каким образом он навел меня на мысль торговать трупами, то вы попутно узнаете кое-что и о самом лорде, что может вам показаться достойным внимания. Как я уже сказал, я состою смотрителем приюта нищих в Шельтоне. Я в приюте всегда занимал какую-нибудь маленькую должность и в то время, о котором идет речь, состоял смотрителем мертвецкой. По долгу службы я часто сталкивался с ассистентом старшего врача, доктором Фельпсом, который почти единолично заботился о больных, так как сам старший врач мало о них беспокоился. Доктор Фельпс был человек очень ловкий, но злой, и, будучи сам по себе небогат, он постоянно выжидал случая быстро разбогатеть. В один прекрасный день ко мне явился доктор Фельпс и под строгим секретом рассказал мне, что некто пока не желающий назвать себя желает овладеть детским трупом, что нужен мальчик лет четырех-пяти, блондин. Я сейчас же догадался, что труп этот нужен не для вскрытия или чего-нибудь в этом роде, иначе доктору не надо было бы соблюдать такую осторожность и таинственность. Если бы это было так, то старшему врачу, доктору Джонсону, стоило бы только сказать несколько слов управляющему приютом и заплатить родителям ребенка какую-нибудь мелочь – шиллингов десять – двенадцать – за их согласие, и все затруднения были бы устранены.

А доктор Фельпс напирал на то, что во всей этой истории надо строго сохранять тайну. Я, кажется, уже сказал, что мне за мое содействие было обещано десять фунтов. Эта высокая плата меня немного испугала, так как до этого за мои услуги мне платили очень скудно.

Затем я спрашивал себя: каким образом я сумею заслужить эти деньги? Наш приют – учреждение маленькое, где нечасто умирали, и, вероятно, пришлось бы ожидать очень долго, пока под моим наблюдением будет находиться ребенок, соответствовавший предъявленным требованиям. Когда я об этом заявил доктору Фельпсу, он как-то странно сбоку посмотрел на меня и спросил, давно ли я ходил в больничное отделение приюта.

«Недавно только, – ответил я, – еще сегодня утром». – «Ну, – возразил он, – тогда вы там наверняка видели маленького мальчика, лежащего в бреду, ребенка именно такого возраста и роста, с тем же цветом кожи и волос, как мне нужно?» Я ответил утвердительно, так как в больничном отделении действительно лежал такой мальчик. То был круглый сирота, не имевший никого из близких. Его родители, как говорили, были родом из Северной Ирландии или из Уэльса. Они работали на юге, на болотистых пастбищах между берегом моря и портом Гридлэй, и оба умерли, муж – в каком-нибудь сарае или под забором, а жена – у нас в приюте. Когда привезли ее к нам, она уже была настолько больна, что не могла указать ни имени, ни родины, и при расспросах об этом только один раз подняла палец и указала на запад, чтобы пояснить, откуда она взялась. Через короткое время лихорадка охватила и их ребенка. То был хорошенький маленький мальчик с голубыми глазами и слегка вьющимися русыми, почти золотистыми волосами. Так вот, доктор мне и напомнил об этом мальчике. «Но ведь он выздоровеет, – сказал я в удивлении, – он еще нашими костями будет сбивать орехи с деревьев!» Доктор насмешливо улыбнулся. «О, – сказал он, – я убежден, что он уже не поправится». Я в удивлении посмотрел на доктора, он как-то смутился и ушел. Вечером он вернулся и пригласил меня на кружку пива в близлежащую пивную.

Ну-с, и вот, в отдельной комнате трактира, за стаканом грога, дело было обставлено. Доктор Фельпс убеждал меня в том, что мальчик умрет от лихорадки, и мое участие в этом деле заранее было определено. На случай, если бы мальчик умер, – а в этом заранее был уверен доктор Фельпс, – на мне лежала обязанность устроить так, чтобы похоронен был лишь пустой гроб – это было нетрудно, – другими словами, в убогий гробик, сколоченный из шести досок, я должен был положить мешок с землей и заполнить гроб соломой и тряпками во избежание шума.

– И вы пошли на это? – спросил Шерлок Холмс немного нетерпеливо, ожидая конца повествования старика.

– Видите ли, я не сейчас же согласился, – возразил старик, – хотя мне легко было устроить это дело, если только мне самому будет предоставлено завинтить крышку гроба. А добиться этого тоже было нетрудно. Дело в том, что столяр, который исполнял подряд по поставке гробов, привозил их обыкновенно вечером, а его служащие охотно предоставляли мне завинчивать гробы. Потому и было легко устроить так, что гроб был похоронен без трупа и что труп попал в руки ассистента старшего врача.

– Но вы тем не менее колебались? – спросил великий сыщик.

– Да, все-таки. Меня останавливали два вопроса: во-первых, для чего требовался труп? А во-вторых, откуда доктор знал, что мальчик наверняка умрет? По поводу первого вопроса я несколько раз допытывался у доктора, но ничего определенного не узнал; уж только тогда, когда он увидел, что я не соглашался смело идти на это дело, и когда я припер его к стенке, он наконец сознался, что, мол, какому-то знатному господину нужен был мертвый ребенок, чтобы выдать его за другого, препятствовавшего ему получить большое наследство. Причем на няню того мальчика возлагалась обязанность совершить подмену. А на второй вопрос он ответил, что он убежден в том, что мальчик не поправится, и чтобы я-де не вмешивался не в свои дела.