Иэн Рэнкин - Вопрос крови Страница 7

— Тысячу лет здесь не была, — сказала Шивон лишь для того, чтобы нарушить гнетущее молчание. Ребус не дал себе труда ответить. Ему казалось, что весь мир вокруг забинтован и приглушен. Наверное, виной тому были таблетки. Однажды, месяца за два до того, в выходные, он привез сюда Джин. Они пообедали в баре, погуляли по городку. Понаблюдали за работой спасательного катерка. Команда действовала неспешно — возможно, это были учения. Потом они проехали к Хоптун-Хаусу, осмотрели с экскурсоводом затейливые интерьеры этого внушительного здания. Из новостей он знал, что Академия Порт-Эдгар расположена где-то возле Хоптун-Хауса, и ему показалось, что он помнит, как проезжал мимо ее шлагбаума, хотя самого здания с дороги видно и не было. Он стал диктовать Шивон, как ехать, пока они не уперлись в тупик. Резко развернувшись, она уже самостоятельно вырулила на Хоптун-роуд. К шлагбауму было не проехать — так много там толпилось телевизионных фургончиков и репортерских машин.

— Дави их, не стесняйся! — сквозь зубы процедил Ребус. Охранник в форме проверил их документы, затем открыл шлагбаум. Шивон проехала во двор.

— Я думала, она стоит на берегу, судя по названию Порт-Эдгар.

— Есть причал Порт-Эдгар. Наверно, и школа где-то неподалеку от него.

Дорога вилась по склону, и Ребус оглянулся. Он увидел воду и пики мачт, поднимавшиеся из воды. Но потом все это скрылось за деревьями, и после очередного поворота выплыло здание школы, выстроенное в виде шотландского замка — темные каменные глыбы, кровля, увенчанная шпилями и башенками. Андреевский флаг[2] был приспущен. Парковка была запружена служебным транспортом. Путь преграждал полицейский фургон, возле которого толпился народ. Городок мог похвастать только одним крохотным полицейским участком, и конечно, справиться своими силами здешняя полиция не могла. Когда их шины заскрипели по гравию, люди обернулись на звук, пытаясь понять, кто едет. Некоторые лица показались Ребусу знакомыми, его тоже, видимо, узнали. Но не было ни улыбок, ни приветственных взмахов рукой. Машина встала, и Ребус собрался потянуть за дверную ручку, но вынужден был подождать, пока Шивон, выйдя и обогнув машину, не открыла ему дверцу.

— Спасибо, — сказал он, с трудом вылезая из машины. К ним поспешил констебль в форме. Ребус знал, что полицейский этот из Лейта, зовут его Брендан Иннес и родом он из Австралии. Ребусу все недосуг было расспросить Иннеса, каким ветром его занесло в Шотландию.

— Инспектор Ребус? — сказал Иннес. — Инспектор Хоган там, наверху. Просил меня вам сказать.

Ребус кивнул:

— У вас сигаретки не найдется?

— Я не курю.

Ребус огляделся, ища, кого бы еще попросить об одолжении.

— Он сказал, чтобы вы сразу же поднимались, — с нажимом произнес Иннес.

Они оглянулись на шум внутри фургона. Дверца распахнулась, и по трем выносным ступенькам тяжело спустился мужчина. Одет он был как на похороны — темный костюм, белая рубашка, черный галстук. Узнал его Ребус по волосам — по ухоженной роскошной серебристой шевелюре. Член шотландского парламента Джек Белл. Беллу было за сорок. Высокий, крупный, квадратная челюсть, искусственный загар. У него был вид человека, которого крайне изумило бы малейшее нарушение любого его замысла.

— Я имею полное право! — кричал он. — Полнейшее право, черт возьми! Но чего и ожидать от вашей проклятой своры, кроме тупого противодействия!

В проходе возник Грант Худ, назначенный в этом деле ответственным за связи с общественностью.

— Вы, разумеется, можете иметь собственное мнение… — пробовал он увещевать Белла.

— Это не мнение, это совершеннейший и непреложнейший факт! Полгода назад вы сели в лужу и, конечно, помните это, почему и решили взять реванш!

Ребус выступил вперед:

— Простите, сэр…

Белл резко крутанулся, чтобы встретиться с ним взглядом:

— Да? Что такое?

— Я просто подумал, не могли бы вы несколько сбавить тон — чисто из уважения…

Белл уставил палец в Ребуса:

— Не смейте так со мной разговаривать! Да будет вам известно, мой сын чуть не погиб от руки этого ублюдка!

— Мне это известно, сэр.

— Но я представляю здесь своих избирателей и потому требую, чтобы меня впустили! — Белл перевел дух. — Кстати, кто вы такой?

— Инспектор Ребус.

— Тогда вы мне ни на черта не нужны! Мне нужно побеседовать с Хоганом.

— Инспектор Хоган в настоящее время очень занят. Вы ведь, если я не ошибаюсь, хотите осмотреть класс, верно?

— Не ваше дело!

Ребус пожал плечами:

— Я сам как раз иду на встречу с Хоганом. — Повернувшись, он сделал несколько шагов. — Я подумал, что могу замолвить за вас словечко.

— Постойте, — сказал Белл голосом уже не столь раздраженным, — может быть, вы могли бы показать мне…

Но Ребус покачал головой:

— Будет лучше, если вы подождете здесь. Я сообщу вам, что сказал Хоган.

Белл кивнул, но спокойствия его хватило ненадолго:

— Это возмутительно, знаете ли… Как мог проникнуть в здание школы вооруженный человек?

— Как раз это мы и пытаемся выяснить, сэр. — Ребус смерил взглядом члена шотландского парламента. — А сигаретки у вас, случайно, не найдется?

— Что?

— Сигаретки.

Белл покачал головой, и Ребус продолжил свой путь к зданию школы.

— Так я жду, инспектор. И не сойду с этого места.

— Очень хорошо. Место самое подходящее для вас, как я думаю.

Перед школой на склоне был разбит газон, сбоку от него — спортивные площадки. Там не покладая рук трудились полицейские в форме — они отгоняли нарушителей, карабкающихся со всех сторон на стены, окружавшие территорию. Возможно, это были журналисты, но скорее просто жадные до крови упыри — их всегда как магнитом тянет на место, где произошло убийство. Ребус заметил современный корпус, очертания которого выглядывали из-за старого замка. В небе кружил вертолет, но репортерских камер на нем видно не было.

— Это было забавно, — сказала догнавшая его Шивон.

— Всякий раз приятно пообщаться с политиком, — согласился Ребус, — особенно если он так уважает нашего брата.

Главный вход в школу представлял собой резную деревянную дверь с вкраплениями стекла. Вошедший попадал в приемную со стеклянными окошечками, за которыми, видимо, располагались канцелярия и секретариат. Секретарша была на месте — отвечала на вопросы, уткнувшись в большой белый платок, по всей вероятности, одолженный ей сидевшим напротив нее полицейским. Лицо его Ребусу было знакомо, но как его зовут, он не мог вспомнить. Далее шли двери, ведшие уже непосредственно в школу. Они были приоткрыты. Объявление на них гласило, что «каждый посетитель обязан доложить о себе секретарю». Стрелка указывала на стеклянные окошечки.

Шивон махнула рукой в сторону небольшой камеры слежения, установленной в углу под потолком. Кивнув, Ребус прошел в открытую дверь, а оттуда в длинный коридор с лестницей и большим витражным окном в дальнем конце. Полированный паркет скрипел под его шагами. На стенах были развешаны портреты: бывшие педагоги в мантиях, изображенные за столом или же на фоне книжных полок. Далее следовали ряды имен: первых учеников, директоров, выпускников и сотрудников, отдавших жизнь за отечество.

— Удивительно, как он смог так легко пройти сюда, — негромко произнесла Шивон.

Слова ее эхом разнеслись в тишине коридора, и на звук из какой-то двери высунулась голова.

— Долго же ты добирался, — прогремел голос инспектора Бобби Хогана. — Иди-ка взгляни!

Вернувшись на несколько шагов назад, Ребус заглянул в комнату отдыха шестого класса, комнату размером шестнадцать на двенадцать футов с высоко расположенными на стене окнами. Дюжина стульев и стол с компьютером. В углу примостился старомодный магнитофон, здесь же валялись диски и кассеты. На стульях он заметил журналы: «FHM», «Ожог», «М8». Рядом обложкой вверх лежал раскрытый роман. На крючках под окнами висели куртки и рюкзаки.

— Входи, не бойся, — сказал Хоган. — Оперативная группа здесь уже основательно все прошерстила.

Они тихонько вошли. Да, оперативная группа, первой прибывающая на место преступления, уже побывала здесь, потому что именно в этом месте все и произошло. На стене были следы крови — тонкие, тускло-красные брызги. На полу — капли побольше и подобие пятен там, где нечаянно наступали в лужи крови. Белым мелом и желтым скотчем было отмечено место, где собраны улики.

— Он вошел через одну из боковых дверей, — начал объяснять Хоган. — Была перемена, и двери были незаперты. По коридору он прошел прямо сюда. Погода стояла хорошая, и большинство учеников вышли во двор. Здесь он нашел лишь троих. — Хоган подбородком указал место, где находились пострадавшие. — Они слушали музыку и листали журналы. — Казалось, что Хоган говорит сам с собой, надеясь, что, не однажды повторенные, эти слова что-то ему прояснят.