Фридрих Незнанский - Засекреченный свидетель Страница 7

Местные паханы молча покивали. Разговор был окончен.

Сухарь вышел на улицу и свернул влево, в переулок Горького, пошел пешком, игнорируя поджидавший его черный джип и толпу охранников. У члена совета директоров московского концерна «Оптима-Строй» кружилась голова. Не столько от выпитого спиртного даже, сколько от открывающихся перспектив. Ах, какие открывались перспективы!.. Это следовало обдумать. И ему теперь хотелось просто побыть одному…

В первой из построенных башен на Краснопресненской набережной разместилось управление концерна «Оптима-Строй», который, собственно, и занимался возведением целого комплекса этих небоскребов. На девятнадцатом этаже у хозяина концерна, молодого задиристого олигарха Сергея Владимировича Полякова, размещались личные апартаменты, служившие заодно и кабинетом для приватных переговоров.

Сегодня на деловую беседу он пригласил директора по развитию, с которым у него были самые доверительные отношения. Выпив по глотку драгоценного — на вес золота — коньяку, партнеры удобно устроились в креслах и начали интеллигентный разговор.

— Ну, чем порадуешь, Сухарь?

Родион Иванович недовольно поморщился и ничего не ответил. Принципиально.

— Ладно, не обижайся, — рассмеялся Поляков, поглаживая бородку. — Это я пошутил так по-дурацки. Ты ведь и сам понимаешь, что каким бы крутым бизнесменом ни стал, клеймо прошлого всегда будет гореть у тебя во лбу. Утешайся тем, что уже дети твои, наследники состояния, будут числиться светскими господами, а уж внуки — те пойдут по разряду потомственной аристократии.

Сухарев и тут промолчал, прекрасно понимая эту, не слишком приятную, но обнадеживающую истину.

Поляков на правах хозяина плеснул в пузатые бокалы еще по капле бесценного нектара.

— Вот за это и выпьем, Родион Иваныч. За то, чтобы ничего больше не менялось. Никто бы нам не мешал. И мы могли делать то дело, которое делаем.

Сухарев поднял свою рюмку.

— За это — не грех. Эх, если бы так просто решались все проблемы, я бы давно под забором в дупель пьяный лежал. Но мешают ведь, пей не пей.

— Ну вот об этом мы и поговорим, пожалуй, — Сергей Владимирович пригубил коньяк и отставил бокал. — Ты напомни мне, пожалуйста, что у нас там введено уже, а что в недострое?

Родион нахмурился окончательно. «В начальника играешь? Отчета требуешь? Ну-ну…»

— Собственно, пока все так же, как и месяц назад, Сережа. За прошлый год, с той поры, как взяли мы дело в свои руки, ввели в строй восемь отелей в санаториях на Черноморском побережье Краснодарского края. Через полтора месяца в Геленджике открываем еще один. В работе — три крупных объекта, которые планируется закончить к осени. На полную мощность в этом сезоне мы их не запустим, но первых отдыхающих в бархатном сезоне примем. Строится вся инфраструктура, подъездные пути, ремонтируются существующие дороги. Вся прибыль от объектов, которые построим сами, — наша. Обустраиваются также пляжи, мотели, кемпинги. Переоборудуются кафе и рестораны. Мы перекупаем объекты у прежних владельцев, ремонтируем и ставим своих управляющих. Их находим среди элитного управленческого звена. Никакого криминала: комар носа не подточит. А они нам платят нашу треть без всяких уговоров. Знают, если что… Сам понимаешь. Таким образом, только за полтора месяца нынешнего лета мы окупили около пятнадцати процентов вложенных средств. Если бы все шло, как идет, за три летних сезона я бы вернул весь «общак», а дальше мы с тобой делили бы не пятнадцатипроцентную прибыль, а две трети всех получаемых денег, но…

— Что «но»?

— Именно «но»! Сколько усилий было потрачено на наведение порядка в Большом Сочи! Турист валом повалил, потому что на побережье отдыхать стало спокойно. Почти в полтора раза увеличился приток отдыхающих в этом сезоне. Прибыли в геометрической прогрессии стали расти. Но с начала лета управление процессом уплывает из наших рук. Лучшие пятна отдаются под застройку конкурентам. Госзаказ на олимпийские объекты уплыл мимо. Твоя недоработка, Сережа!

Поляков покивал, соглашаясь. Но Сухарева это не удовлетворило.

— Ты не кивай! Это не просто недоработка, это может нам стоить всего бизнеса! Ведь часть освободившихся средств мы уже на нулевой цикл автострады Сочи — «Красная Поляна» потратили. А будет ли отдача? А на введенные уже объекты кто тебе средства дал? Не забыл? Их ведь возвращать надо. Твое-то дело было нехитрое: побыстрее новые площади осваивать да перспективные столбить. И никого к кормушке не подпускать. А что мы имеем?

— Да. Прокол, что и говорить. Но я ничего не мог сделать, поверь, Родик. Очень высокие покровители у Майстренко. Конечно, те объекты, что мы построили, у нас никто не отберет, не волнуйся. Но то, что «Диалогу» дали зеленый свет, меня самого очень беспокоит. Ведь это не только инвестиции, идущие мимо нас. Это и недополученные прибыли от тех туристов, которых они на себя оттянут. Да и доли с их объектов добиться будет теперь непросто.

— Не гони волну, Сережа. — Сухарев выпятил нижнюю губу. — Я за «общак» матку выверну любому Майстренке вместе с покровителем. В случае чего повторим «показательные выступления». А то попривык народ спокойно жить. Зубр — тот за свою самодеятельность сполна уже получил.[2] А остальные поумнее оказались: не стали высовываться. И всем ведь хорошо было. А теперь? Начинать сначала? Не хочется снова за стволы браться, ой как не хочется. Но придется, если вынудят…

— То-то и оно, Родион, что не хочется. Но укрепления «Диалога» на нашем побережье нельзя допустить никоим образом. И тут уж любые средства хороши. Но ты прав, конечно, я тоже некоторые возможности воздействовать на события упустил. Будем исправляться. И попробуем еще разок решить вопрос цивилизованно…

Глава 2

1

Конфликт между двумя руководителями российского спорта длился не первый год.

Еще в 2002 году спортивная пресса запестрела сообщениями о том, что председателя РОК своим указом снимает сам президент, а из-за океана на его место «выписывается» молодой перспективный Красин, работающий в США по контракту. После того как он возглавит Олимпийский комитет, к нему перейдет и часть функций спортивного комитета — организационных и финансовых. Как бы объединение произойдет. И возглавит новую структуру выписанный варяг. А Калачева, мол, в отставку.

Сам Калачев, находившийся в то время в одной из инспекционных поездок, так отреагировал на сведения о своем «увольнении»:

«Не президент меня назначал, не ему и снимать. Что же касается Красина, то нас с ним связывают давние дружеские отношения — и спортивные, и профессиональные. Не скрою, он привлекается к сотрудничеству с РОК, но на уровне консультаций, с тем чтобы он, возможно, способствовал укреплению хоккея, футбола и прочих игровых видов спорта. Как и когда это будет закреплено в его трудовой книжке, пока неизвестно…»

Красин, вернувшийся из Соединенных Штатов по приглашению президента, прочитал шокирующую статью о своем «назначении» прямо в аэропорту Шереметьево-2. А на выходе его уже подстерегали вездесущие журналисты, желающие получить комментарий из первых уст.

«Кто-то очень хочет вбить клин между мной и Владиславом Михайловичем. Испортить наши продуктивные деловые контакты и просто человеческую дружбу», — тут же, не мудрствуя лукаво, заявил Красин репортерам.

В общем, обменялись любезностями, понимая патовость ситуации.

Действительно, Российский олимпийский комитет, в полном соответствии с принципами международного олимпийского движения, являлся организацией самостоятельной и фактически независимой от властных структур государства. Причем в исполком РОК, избиравший Калачева председателем, входило немало «государевых людей» — и советник президента, возглавляющий одну из спортивных федераций, и несколько депутатов Государственной думы. Но даже хозяин страны при всем желании не мог пойти на нарушение закона и международного права. В лучшем случае он должен был инициировать досрочные выборы через своих людей в исполкоме и всячески лоббировать своего кандидата на этот пост. Других рычагов у него просто не было.

Таким образом, та давняя кампания в прессе оказалась всего лишь очередной «уткой», которая, однако, высветила перед общественностью проблемы взаимоотношений двух самых влиятельных в отечественном спорте лиц.

Общаясь на людях, они оставались спокойны внешне и даже дружелюбны друг с другом. Но претензий за эти годы у каждого к другому накопилось немало.

Красин, проработавший долгое время в Соединенных Штатах и хорошо знакомый с ситуацией в американском спортивном мире, был полон новых идей и хотел поскорее реформировать российский спорт, чтобы снова вернуть его на передовые позиции в мире, утраченные за последние годы. В том, что Россия на международных соревнованиях стала зачастую уступать первенство не только традиционному сопернику — Штатам, но и Китаю, и объединенной Германии, а зимой еще скандинавам, а порою уже итальянцам, австриякам и французам, Красин видел значительную вину нынешнего руководства РОК. Старые кадры старательно не желали замечать мировых тенденций в развитии спорта, не хотели слушать ни о чем, кроме как о полной финансовой поддержке государством. Собственные просчеты постоянно списывали на «антирусский заговор», однако не делали ничего для поднятия престижа российских спортсменов, закрывая глаза на несправедливое судейство и прочую дискриминацию россиян. Правда, сам Калачев обладал редким даром находить внебюджетные средства на развитие. Но как и куда они шли? Вот, скажем, совсем недавно Владислав Михайлович очень выгодно уступил права РОК на спонсорские доходы до 2014 года одной крупной фирме, получив взамен гарантию на инвестиции более чем в 100 миллионов долларов. Такая сумма может быть с толком использована для подготовки намечающейся в Сочи Олимпиады. Но может ведь и не быть.