Алексей Макеев - Пуля из прошлого Страница 7

– Наверное, ты прав, тем более что там тоже не за что ухватиться.

– Не за что, не за что, – кивал Станислав, подталкивая приятеля к двери и быстренько запирая кабинет, пока Гуров не передумал. – Все, Лева, поехали!

В отделе, естественно, никто не стал задавать двум полковникам вопрос, куда это они направляются посреди дня. Гуров и Крячко могли себе позволить иногда воспользоваться своим положением оперов-важняков и, по совместительству, хороших друзей самого генерал-лейтенанта Орлова, однако, надо отдать им должное, старались этим не злоупотреблять. Разве что того требовало дело, или, наоборот, когда никаких дел не было, и можно было позволить себе такую невинность, как поездка в середине дня на пляж.

На пляже, несмотря на разгар рабочего дня, оказалось довольно людно. Многие купались, кто-то просто лежал на полотенце, некоторые играли в пляжный волейбол.

– Не понимаю, у нас народ вообще не работает, что ли? – пробираясь через расстеленные подстилки и стараясь не наступить на очередное разгоряченное тело, раздраженно бросил Крячко.

– Кто бы говорил, – усмехнулся Гуров.

У них не было с собой ни подстилок, ни полотенец, ни прочих атрибутов пляжного отдыха. Максимум, чем они владели, – это пара шорт, которые Станислав прихватил из дома и которые валялись в его машине. На замечание Гурова, что тот заранее продумал устроить себе купание в рабочее время, для того и взял шорты, Станислав ехидно заметил, что если Гуров такой умный, то может не облачаться в шорты, а купаться «прямо в своем пижонском костюмчике или в труселях в цветочек».

– Прикинь, кто-нибудь щелкнет тебя в этот момент, а потом в Интернете появится фотка с подписью: «Лучший опер Москвы отжигает!» – веселился Станислав.

Шутки шутками, но едва приятели успели, переодевшись-таки в машине, окунуться в прохладную воду Москвы-реки, едва успели проплыть метров пятьдесят вперед и обратно, едва выбрались на берег и с удовольствием растянулись прямо на песке, как у Гурова зазвонил сотовый телефон.

– Забей! – лениво посоветовал Крячко, зарываясь в песок, но пунктуальный Лев все-таки ответил на звонок.

Ни один мускул не дрогнул на его лице, пока он выслушивал чей-то торопливый доклад, но по едва уловимому и знакомому только близким людям выражению глаз Гурова Станислав понял, что искупаться им больше не придется. Не говоря ни слова, он поднялся, отряхнулся от песка и стал молча одеваться, в то время как Гуров продолжал слушать позвонившего.

– Сейчас будем, – под конец произнес он, молча убрал телефон и тоже начал одеваться.

– Перестрелка в кафе на улице Люблинской, – говорил Гуров, пока Станислав, внимательно слушая, вел машину по указанному маршруту. – Семь трупов плюс бармен, который вроде бы остался в живых. Стреляли из «калашникова». Больше пока ничего не знаю.

Крячко никак не комментировал услышанное, сосредоточившись на дороге. Он знал, что все подробности они сейчас увидят на месте, и подробности эти, увы, будут неживописными…

Сергей Николаевич Берестов встал из-за письменного стола, убрал бумаги и подошел к зеркалу. Взял с полочки расческу с частыми зубцами и несколько раз аккуратно провел по коротким прямым волосам. В костюме было очень жарко, и он подумал, не оставить ли пиджак в кабинете. Потом все же решил, что не стоит, не нужно допускать фривольностей. Все-таки у них с Кристианой деловая встреча, и именно от нее во многом зависит его дальнейшая судьба. И не только его… Кристиана при встрече показалась ему дамой очень строгой и даже немного ханжески настроенной. Словом, лучше не допускать ни малейшей провокации. Берестов невольно усмехнулся. Да уж, должность обязывает его следить даже за такими мелочами. Ну, казалось бы, какие тут вольности – всего лишь отсутствие пиджака! Рубашка с коротким рукавом и брюки – вполне приличное сочетание. Но нет… Даже в этом тысячу раз взвесишь, прежде чем принять решение.

«Тяжела ты, доля моя!» – подумал он и тут же оборвал неугодную мысль. Не хватало еще начать роптать! Он, взрослый человек, сам, по собственной воле выбрал свой путь.

«Не по собственной, – напомнил внутренний голос. – Ты забыл, что тебя повел этим путем Он».

Сергей Николаевич посмотрел на часы. До встречи с Кристианой оставалось около часа, но лучше приехать пораньше и подождать, чем заставлять ждать ее и потом слушать возможные упреки в том, какие русские непунктуальные люди. Берестов поймал себя на мысли, что заранее обвиняет Кристиану в предвзятом отношении, приписывает ей то, что ей, в общем-то, несвойственно.

«Какой же я стал мнительный! Неужели превращаюсь в зануду?» Он был очень недоволен собой.

А все эти деньги, будь они неладны! Берестов осознавал, что в последнее время думает в основном о них. Нет, конечно, о другом тоже думает, в частности, о главной цели визита Кристианы. А вот поди ж ты, деньги, оказывается, перевешивают все остальное.

«Нужно серьезно заняться собой! – решил Берестов. – Нельзя давать себе спуску и позволять забывать о важных вещах! Иначе можно распрощаться со своим местом». В таком состоянии просто нельзя заниматься тем, чем он занимается уже много лет.

Сергей Николаевич вышел из комнаты, именуемой у них дома кабинетом, и сразу же столкнулся с супругой.

– Уже уезжаешь? – спросила она.

– Да. У меня скоро встреча, – целуя ее в щеку, ответил Берестов.

– С Кристианой? – уточнила жена.

– Да.

– Как жалко, что я не могу присутствовать! – вздохнула супруга. – Очень хотелось бы с ней познакомиться!

– Еще успеешь это сделать.

– Расскажи хотя бы, какая она? Так интересно!

– Абсолютно ничего интересного, – холодно заметил Берестов.

– Ну, разве можно так говорить? – с робким укором произнесла жена. – Я уверена, что она замечательная девушка! Знаешь что? Пригласи-ка ее к нам в гости!

Берестов хотел было сказать, что это совершенно незачем, но внезапно вновь вспомнил о деньгах. Может быть, Ирина и права. Может, действительно стоит пригласить домой эту Кристиану. Кто знает, вдруг домашняя обстановка повлияет на нее положительно в этом смысле? Только это нужно хорошенько обдумать. Ничего не делать сгоряча. Сначала обдумать.

– Хорошо, – слегка улыбнулся он жене. – Возможно, и приглашу.

– Ты когда вернешься? – поинтересовалась она, идя за ним в прихожую.

– Скорее всего, не очень поздно. Сегодня у меня, кроме Кристианы, ничего не запланировано.

Ирина внимательно посмотрела мужу в глаза и тихо спросила:

– Думаешь об этих деньгах?

Он чуть вздрогнул. Ему всегда казалось невероятным, как жена умудряется читать его мысли. Хотя что тут удивительного, они прожили вместе более двадцати лет и практически не разлучались. Даже когда Берестову приходилось уезжать по делам, Ирина старалась быть рядом и не оставлять его надолго.

– Не переживай, – ласково сказала она. – Пусть все будет так, как решит Он.

– Что ж, ты совершенно права, дорогая! – Берестов крепко поцеловал супругу и вышел из квартиры, направляясь в гостиницу за Кристианой, а оттуда – в кафе «Бумеранг».

Валера Костырев вновь наполнил рюмки из пузатой коньячной бутылки, посмотрел в глаза своей собеседнице и торжественно произнес:

– Ну, за встречу!

Затем быстро опрокинул рюмку в рот и принялся закусывать сервелатом, нарезанным аккуратными, ровными ломтиками, лежавшими на полиэтиленовой упаковке. Женщина едва пригубила коньяк. Она смотрела на Костырева и улыбалась. Тот поймал ее взгляд, улыбнулся в ответ и довольно произнес, чувствуя, как спиртное распространяется по организму, приятно горячит тело:

– Эх, Маришка! Сколько же мы с тобой не виделись, а?

– Два года, Валера. Два года и один месяц, – с легкой грустинкой в голосе ответила Марина.

– Да… – с каким-то не то удивлением, не то сожалением констатировал Костырев, покачав головой, и снова потянулся к бутылке.

– А помнишь, – с ностальгическими нотками продолжала Марина, – как мы с тобой ездили в Серебряный Бор купаться?

– А то! Все помню, Маришка, все.

– Эх, ты! – с обидой проговорила та. – А сам не позвонил ни разу за все это время! А говоришь, что помнишь… Что у тебя, телефона нет?

– Есть, конечно, просто…

– Просто ты меня совсем забыл! И вспоминать не хотел!

– Что ты, что ты, Мариш! – засуетился Валерий, вскакивая со стула. – Я же только тебя и вспоминал. Мне, кроме тебя, и вспомнить-то нечего.

– Правда? – печально посмотрела на него Марина.

Валерий согласно кивнул и наполнил свою рюмку. Отрезал острым ножом тонкий кусок от янтарно-желтого сыра и не спеша стал пережевывать. Он о чем-то думал, о чем-то своем, словно вспоминал что-то, и Марина не мешала ему, сидела молча. Вдруг Костырев рывком снова потянулся к бутылке. Она уже почти опустела, и Марина, заметив это, достала из сумки еще одну.

– Две привезла? – сразу повеселел Валерий. – Умница ты моя! Вот за что я тебя всегда любил, Мариша, так это за твою догадливость!