Ненавистник полицейских. Клин. Тайна Тюдора. - Эван Хантер Страница 7

— Никакого хулигана с обрезом или самодельным оружием^ или чем-то вроде этого? — спокойно спросил Буш.

— Ну да, обрезы, — подхватил Хэрри, промокая с губ пену от пива, — они попадаются на глаза постоянно.

— А покрупнее ничего?

— Покрупнее чего? Вроде револьверов тридцать второго и тридцать восьмого калибров?

— Ну, например, сорок пятого калибра, — ответил Карелла.

— Последний раз кольт сорок пятого калибра я видел здесь… — проговорил Хэрри раздумывая, — один парень возвращался из армии… — Хэрри покачал головой. — Нет, это ни чем вам не поможет. А в чем, собственно, дело? Кого-то убили?

— Возвращался когда? — не отступал Буш.

— В пятидесятом — пятьдесят первом, должно быть. Парень, демобилизованный из армии. Входит сюда, размахивая кольтом сорок пятого калибра. Напрашивался на неприятности, как пить дать, тот парень. Дули утихомирил его. Вы не помните Дули? Он обычно всегда сюда заглядывал до того, как его перевели на другой полицейский участок. Славный парень. Любил остановиться и…

— Он все еще живет в этом районе? — продолжал выспрашивать Буш. — Тот парень, что размахивал кольтом.

— А, тот. — Брови Хэрри сосредоточенно нависли над глазами. — Ну?

— Я тебя спрашиваю, — сказал Буш. — Живет или нет?

— Да. Полагаю. Ну?

— Где?

— Послушайте, — сказал Хэрри, — я никого не хочу впутывать в неприятности.

— Ты никого и не впутываешь в неприятности, — ответил Буш. — У этого парня до сих пор имеется кольт?

— Понятия не имею.

— Что было в тот вечер, когда Дули утихомиривал его?

— Ничего. У того парня кольт был заряжен. Сами понимаете, только из армии, как это бывает.

— А как это бывает?

— Судя по тому, как он размахивал оружием, я даже не думал, что он у него заряжен, полагал, что он самодельный. Но сейчас считаю, что кольт был заряжен.

— Уверен в этом?

— В общем, нет.

— Дули отобрал у него оружие?

— Ну… — Хэрри помолчал и насупился. — Ну, я не думаю, чтобы Дули вообще заметил кольт.

— Если он утихомиривал его…

— Ну ладно, — уступил Хэрри, — кто-то из посетителей заметил, как Дули шел по улице, и они как-то успокоили парня и увели его отсюда.

— До того как Дули вошел?

— Ну да. Да.

— И парень, уходя, забрал кольт с собой?

— Да, — ответил Хэрри. — Послушайте, я не хочу вмешиваться ни в какую историю, понятно?

— Понятно, — сказал Буш. — Где он живет?

Хэрри заморгал глазами и уставился в стойку бара.

— Где? — повторил Буш.

— На Калвер.

— В каком месте на Калвер?

— Дом на углу Калвер и Мэйсон. Послушайте, ребята…

— Этот парень ничего не говорил о своей нелюбви к полицейским? — спросил Карелла.

— Нет, нет, — поспешно заверил Хэрри. — Он отличный малый, в тот вечер он только взял у меня пару сигарет, вот и все.

— Ты знаешь Майка Реардона?

— О, конечно, — ответил Хэрри.

— А тот парень знает Майка?

— Не могу сказать. Послушайте, тот парень только нализался тогда, и все.

— Как его зовут?

— Послушайте, он тогда напился вдрызг, вот и все. Черт возьми, это было в пятидесятом.

— Как его зовут?

— Фрэнк. Фрэнк Кларке. С буквой «е» на конце. -

— Что ты об этом думаешь, Стив? — Буш обратился к Карелле.

Тот пожал плечами. Все кажется слишком просто. Ничего хорошего, когда все кажется таким простым.

— Как бы то ни было, давай проверим, — предложил Буш.

ГЛАВА IV

Чем только не пахло в этом жилище. И не только капустой. Кстати, запах капусты для многих есть и всегда будет признаком домашнего уюта, и они никогда не согласятся с мнением, хотя и устойчивым, что запах капусты — это запах бедности.

Запах в этом жилище — запах самой жизни.

В нем соединены запахи каждой жизненной функции: пота, стряпни, отходов и испражнений. Все эти запахи объединяются в один господствующий над всем н повсюду запах, который ударяет в нос сразу же, как вступаешь на лестницу. Десятилетиями он отстаивался в этом здании. Он просачивался сквозь щели в полу и въедался в стены. Этот загах стойко держится на перилах и покрытых линолеумом ступеньках лестницы. Он прячется в углах и повисает на электрических лампочках всех этажей. Этот запах вечно живет здесь — и днем, и ночью. Это зловоние жилья, никогда не видящее дневного света и неведомого хрупкого сияния звезд.

Этот запах по-прежнему был там и 24 июля в три часа утра. И даже еще больше усилился, как будто дневной зной запек его в стены. Он мгновенно сразил Кареллу, как только они с Бушем вошли в здание. Карелла поводил носом, зажег спичку и поднес ее к почтовым ящикам.

— Вот здесь, — проговорил Буш. — Кларке. 3«Б».

Карелла погасил спичку и они направились к лестнице. Мусорные ящики сутками стояли здесь, собранные все вместе на первом этаже за лестницей и источавшие зловоние. Весь дом был погружен в сон, только запахи бодрствовали. На третьем этаже кто-то (то ли мужчина, то ли женщина) громко храпел. На каждой двери, ближе к полу, находилось круглое гнездышко для замка от ящика с молочными бутылками, который сейчас висел без дела в ожидании прибытия разносчика молока. На одной из дверей висела пластинка с надписью: «Верим только в Бога*. За этой дверью, несомненно, находится негнущийся стальной брус полицейского замка, вмонтированный в пол и установленный под наклоном к двери, подпирая ее.

Карелла и Буш с трудом пробрались на четвертый этаж. Лампочка там не горела. Буш чиркнул спичкой.

— Вперед по коридору.

— Хочешь сразу быка за рога? — сказал Карелла.

— У него при себе «сорок пятый калибр», не так ли?

— Пока что.

— И какого дьявола моей жене не нужны деньги, которые она могла бы получить на мою страховку, — сказал Буш.

Они подошли к двери и встали с обеих сторон. Привычным движением взвели курки служебных револьверов. Карелла ни на минуту не сомневался, что оружие им не понадобится, но осторожность никогда не повредит. Он спрятал левую руку за спину и постучал в дверь.

— Вероятно, спит, — предположил Буш.

— Признаки бодрствующего сознания. — Карелла снова постучал.

— Кто это? — послышался голос.

— Полиция. Будете открывать?

— О, ради бога, — пробормотал голос. — Минутку.

— Нам это не нужно, — ответил Буш. Он первым убрал оружие, за ним Карелла. В глубине комнаты послышался скрип кроватных пружин, а затем женский голос спросил: «Что случилось?». Потом они услышали шаги в направлении двери. Вслед за этим внутри кто-то завозился с тяжелым замком и тяжелый стальной брус загрохотал, падая на пол. Дверь слегка приоткрылась.

— Что вам нужно? — спросил голос.

— Полиция. Нам бы хотелось задать вам несколько вопросов.

— В такой ранний час? О Господи, нельзя ли подождать?

— Боюсь,