Ежи Эдигей - История одного пистолета Страница 8

— Женщина ранена в грудную клетку, справа, — определил он, — есть опасность внутреннего кровоизлияния. У мужчины рана тоже в область легких, пуля вошла со спины. Единственное, что я могу, — это наложить временные повязки.

Первой приехала милиция. Карета «скорой помощи» появилась лишь двадцать минут спустя. На середину дня в больших городах, как правило, приходится большая часть несчастных случаев, и у диспетчера не оказалось свободной машины.

Врач «скорой помощи» подтвердил диагноз своего коллеги стоматолога. С включенной сиреной «скорая помощь» помчалась к ближайшей больнице.

Тем временем милиция приступила к осмотру места происшествия. Фотограф делал снимки, а офицер милиции в «Помяре» допрашивал свидетелей — Алину Хшановскую и Ванду Данеляк. Обе показали, что бандит убежал в сторону Нового Свята.

Милиция изучила путь, по которому убегал убийца. Тротуар, проходивший под окнами детского сада, заканчивался несколькими ступеньками, которые вели во двор дома номер сорок семь по Новому Святу. Этот двор, на беду, сообщался с тремя соседними, и из каждого можно было выйти на улицу и бесследно исчезнуть.

Были допрошены продавцы из соседнего продовольственного магазина, а также работники «Помяра». Никто из них ничего подозрительного не заметил. Опрос сотрудников соседних учреждений также не принес ничего утешительного.

А единственные свидетельницы преступления были так потрясены разыгравшейся на их глазах сценой, что не могли толком описать бандита. Они не помнили, какого он был роста, во что одет, был ли на нем головной убор…

Ванда Данеляк, сотрудница «Моды польской», не ответила ни на один из этих вопросов. Алина Хшановская, школьница, запомнила только, что нападавший был в серых брюках.

На соседней улице Бачинского милиции повезло больше. Улочка эта параллельна улице Тувима, но немного длиннее ее и доходит до Варецкой; она также пересекает безымянную площадь, на которой было совершено нападение. На углу Бачинского и Варецкой находится кулинария — большой магазин с двумя витринами: одна выходит на Варецкую, вторая — на улицу Бачинского.

Янина Оркиш, заведующая магазином, видела двух мужчин, которые с девяти утра слонялись по Варецкой и Бачинского. Этих мужчин она видела и раньше. Они заходили в кулинарию и всякий раз что-нибудь покупали.

Что произошло на площади, пани Оркиш не видела. Не обратила она внимания и на выстрелы. Но кое-что все-таки заметила: ей показалось, что во время нападения один из мужчин вышел на улицу. Тот, что повыше. Куда девался другой, она не знает.

Зато заведующая довольно хорошо запомнила, как они выглядели. Один был высокий, сантиметров сто восемьдесят, если не больше. В коричневом плаще-болонье, без головного убора. Волосы темные, нос довольно крупный, прямой, лицо продолговатое. Курил сигареты.

Второй мужчина был прямой противоположностью первого. Низкорослый, первому по плечо, а значит, не выше ста шестидесяти пяти сантиметров. Одет в светлую куртку полуспортивного покроя с поясом. На голове кепка того же цвета, брюки серые. Лицо его пани Оркиш не запомнилось, она смогла только сказать, что оно было круглое с небольшими, светлыми усиками.

— А никаких особых примет вы не заметили? — спросил офицер милиции. — Может быть, у кого-нибудь был на лице шрам или бородавка или что-то в этом роде? Как они держались? Прямо или сутулились?

— Держались прямо. А что касается лица — нет, особых примет не припомню. Вот только у одного усы.

— А как бы вы определили их возраст? Который старше?

— А кто их знает. Вроде бы одного возраста, лет по тридцать пять. Может, тот, что пониже, немного моложе.

— Вы говорите, они заходили к вам в магазин. Вы слышали их голоса?

— Сегодня не заходили. А до этого несколько раз покупали, кажется, ветчину. Утром, ветчина у нас только по утрам бывает. Я их и запомнила как покупателей, поэтому и сегодня обратила внимание. А как говорили? Нормально… Скорее тихо.

— Вы бы узнали их на фотографии?

— Пожалуй… Да, конечно бы узнала!

— Давно вы их видите около вашего магазина? И как часто?

— Недели две, наверное. Особенно я не приглядывалась, просто они бросаются в глаза: один высокий, а второй низенький. Как Пат и Паташон. Утром я их всегда видела. Оии или по Бачинского прогуливались, или на площади сидели на лавочке.

— А двадцать пятого апреля вы их видели?

Заведующая на минуту задумалась. Заглянула в какой-то блокнотик.

— Сейчас скажу. В тот день мы получили много товару. Очень хорошую ветчину и филейную колбасу. Покупателей в магазине было немного, как всегда после пасхи. А эти двое зашли. Я еще удивилась, потому что один взял целый батон колбасы. Кило на полтора. Вдобавок еще купили по полкило ветчины. В такой день покупки очень крупные, вот я и запомнила. Служащие из банка попозже заходили, так те покупали по сто, сто пятьдесят граммов ветчины и булочки.

— Те двое всегда появлялись вместе?

— Нет. Иногда порознь. Но чаще вместе.

— Вы не заметили, они приезжали на машине?

— Нет. Они либо прогуливались, либо сидели на скамейке. Я думала, живут поблизости или работают, а может, у них какие-то дела в банке. В хорошую погоду, чтоб не ждать в помещении, многие выходят подышать воздухом.

— Кто-нибудь третий с ними когда-нибудь был?

— Нет, никогда, — твердо ответила пани Оркиш.

Милиция побывала и в соседнем доме, в мастерской бытового обслуживания. Там один из мастеров припомнил, что последние две недели часто, причем только в утренние часы, видел в их районе двух мужчин. Высокого и низкого. Они прогуливались, сидели на скамейке. Иногда читали газеты. Но как они выглядели, он не запомнил. Не смог также ответить на вопрос, были ли они возле мастерской и сегодня.

Выстрелов в мастерской не слышали, о нападении узнали позднее, от одного из клиентов. И хотя из окон мастерской место нападения прекрасно видно, никто из работников на улицу, к сожалению, не смотрел и поэтому ничем не мог помочь следствию.

Когда следственная группа вернулась во дворец Мостовских, там их ждала печальная новость: Богдан Покора умер по дороге в больницу.

Серая «шкода»

По дороге на работу майор Станислав Маковский, как обычно, читал утреннюю газету. На первой странице жирным шрифтом было напечатано небольшое сообщение:

ДЕРЗКОЕ БАНДИТСКОЕ НАПАДЕНИЕ

Вчера, около девяти часов утра, неизвестный преступник совершил дерзкое нападение на улице Тувима. Двое работников кооперативного объединения «Помяр» — Гелена Яскульская и Богдан Покора — возвращались из банка, где получили крупную сумму денег, предназначенную для выдачи зарплаты. Внезапно к ним подбежал какой-то мужчина и дважды выстрелил из пистолета. Затем схватил сумку с деньгами и скрылся. Богдан Покора умер по дороге в больницу, вторая жертва нападения — Яскульская — в тяжелом состоянии. Милиция ведет расследование.

Не зная еще результатов предварительного следствия, Маковский понял, что нападение — дело рук тех самых бандитов, которые три года назад убили сержанта милиции Стефана Калисяка, а в 1966 году совершили дерзкое ограбление на почте на Белянах, во время которого погиб инкассатор Адам Вишневский.

Эти два дела стоили майору Маковскому много здоровья и нервов. За всю его почти двадцатилетнюю службу ни разу не случалось, чтобы такое серьезное преступление осталось нераскрытым. А тут еще целых два убийства, последовавших одно за другим. И не было никаких оснований полагать, что преступники будут пойманы. Приходилось только надеяться на счастливый случай.

Читая газетное сообщение, Маковский испытывал смешанные чувства: ему жаль было невинных людей, коварно убитых выродками, для которых деньги стоят больше, чем чужая жизнь, но одновременно появилась надежда, ибо таинственная банда снова дала о себе знать. Может быть, на этот раз они совершили какую-нибудь ошибку и трехлетняя борьба наконец увенчается победой?

Станислав Маковский помнил о своей клятве над могилой Стефана Калисяка. Оба дела он вел квалифицированно и добросовестно. В следствии принимало участие множество работников милиции. Несмотря на неудачи, дела не были сданы в архив. Толстые папки по-прежнему стояли в сейфе в кабинете майора. Не было, пожалуй, месяца, чтобы он к ним не возвращался, не перечитывал в сотый раз все документы и показания свидетелей, не предпринимал новых шагов для поисков преступников.

Маковский сознавал, что на карту поставлены не только его честь и самолюбие. Вся его дальнейшая, столь прекрасно начатая карьера в большой степени зависела от этого расследования. Маковскому не присвоили звания подполковника, хотя он вот-вот должен был его получить и за выслугу лет, и за успехи в работе. Никто ему не говорил, что причиной были эти две неудачи. Однако не оставалось сомнений, что только поэтому фамилии майора не оказалось в списке получивших повышение. На счету у Станислава Маковского было уже несколько блестяще проведенных дел, и в их числе — разоблачение международной банды торговцев наркотиками, перевозящей через Польшу на запад опиум с Ближнего Востока. Тем не менее майор понимал, что те два нераскрытых убийства останутся «темным пятном» в его биографии. Про такие неудачи не забывают. Даже спустя много лет «доброжелатели», которых всегда хватает, не преминут о них напомнить.